Затем я перешла в спальню, где увидела огромную кровать и мебель, подобранную под цвет белому постельному белью и шторам. Даже проклятые часы на ночном столике были настроены.
Невероятно. Все сделали за меня. Как дома.
Может, декор немного отличался, и пейзаж определенно изменился, только вот в моей жизни ничего не поменялось. Обо всем уже позаботились. Готова поспорить, если я открою холодильник, он тоже будет забит продуктами.
Нужно отдать должное матерям Тандер-Бэй за то, что проследили, чтобы одну из их принцесс окружили заботой. Быть может, это эквивалент подарочной корзины с фруктами от приветственного комитета.
Я покачала головой, ощущая, будто стены начали смыкаться.
Дамы из Тандер-Бэй без дела не сидели. Они были могущественны, влиятельны и дотошны, а мы, их дети, комфортно существовали под таким покровительством. Мне уделяли еще более пристальное внимание, потому что мой отец погиб, а мать была… слабовольной.
В детстве я испытывала благодарность за предоставленный ими безопасный кров, но сейчас хотела сама заботиться о себе. Пространство, дистанция и, может, небольшие сложности – вот что мне было нужно.
Вздохнув, я сунула ключи в карман своих белых шортов и стянула с себя черный свитер, оставшись лишь в серой футболке с коротким рукавом.
Вернувшись в гостиную, я переступила через порог открытых раздвижных дверей, ведущих во внутренний дворик. Я была в черных шлепанцах, поэтому сразу пальцами почувствовала мягкую травку. Оглядев просторную площадку, я отметила, что дворик представлял собой прямоугольник, и одна из его длинных сторон была не огорожена, благодаря чему отсюда открывался вид на город.
Слева располагался еще один ряд окон, вероятно, той пустующей квартиры, с которой я делила этаж. Когда я посмотрела направо, мой взгляд пополз выше, и выше, и выше. Запрокинув голову, я смогла рассмотреть верхний этаж. Окна расположенной там резиденции тоже были частично видны, потому что выходили и на боковую сторону здания.
Судя по всему, в ней имелся не один балкон, а пространство моего дворика было как на ладони для ее обитателей. Скорее всего, в той квартире жила семья, раз им нужно столько места? Однако потом я вспомнила, как мистер Паттерсон упомянул одного «хозяина».
Не сводя взгляда с окон, я поняла, что, в конечном счете, была здесь не одна.
* * *
Заморгав, я проснулась. Тяжелый дурман сна все еще не отпускал меня, пока я лежала на животе в обнимку с подушкой.
Однако услышав доносившийся откуда-то издалека стук, я немедленно прислушалась.
Бах, бах, бах… бах… бах.
Приподнявшись, я попыталась сфокусироваться.
Кто-то стучал в дверь? Но кто бы это мог быть? Я никого тут не знала… по крайней мере, пока. Ведь я только сегодня въехала, и соседей у меня не было… К тому же – я глянула на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, – сейчас час ночи.
Перевернувшись, села и потерла свои заспанные глаза, чувствуя, как туман в голове начал рассеиваться. Я была уверена, что слышала стук. Вроде монотонного буханья.
Оглядевшись, я постаралась уловить еще какие-то звуки в по-прежнему тихой и темной квартире. Ничего. Только лунный свет, струившийся в окно, падал на белые простыни.
Вдруг раздался громкий хлопок. Я подпрыгнула, судорожно втянув воздух. Отбросив простыни, подхватила телефон с тумбочки.
Это стучали не в дверь.
Сжимая сотовый в руке, я на цыпочках вышла из спальни, снова прислушиваясь и вспоминая, все ли двери заперла. Парадную, балконную и…
Я закрыла черный ход? Да. Да, конечно, закрыла.
Снова послышался хлопок. Я замерла. Какого черта?
Звук был приглушенный и низкий, словно упало что-то тяжелое. Понятия не имею, откуда он доносился: сверху, снизу или откуда-то со стороны.
Я прокралась по коридору в гостиную, прошла мимо купленных днем банок с краской. Может, мне и не досталась маленькая квартира, как я хотела, или не выдалось шанса купить собственную посуду, но я уж точно могла сделать это место своим, добавив немного цвета.
Бесшумно пробежав в кухню, я выхватила нож из блока и, заведя лезвие назад, крепко сжала рукоятку в ладони, после чего приблизилась к парадной двери. Я до сих пор не понимала, откуда исходил стук, однако здравый смысл подсказывал сначала проверить выходы.
Ощущая, как все волоски на моем теле встал дыбом, я посмотрела в глазок. Как бы я ни хотела жить самостоятельно, сейчас мне было страшно. Приподнявшись на носочки, бросила взгляд в сторону лифта, что находился в нескольких метрах от моей двери. Коридор был тускло освещен светильниками-бра. Однако ничего и никого подозрительного я не увидела. В коридоре, кажется, было пусто.
Когда раздался очередной хлопок, я резко оглянулась и бесшумно двинулась вглубь квартиры, слушая возобновившиеся размеренные удары. Проследовав за источником звука, я наконец-то прижалась ухом к стене коридора. Мой пульс участился, когда я почувствовала вибрации своей кожей. Ритм ударов становился все быстрее и быстрее. Я с трудом сглотнула образовавшийся в горле ком.
Там кто-то есть. В пустой квартире.
Схватив сотовый, я позвонила в офис на первом этаже, но никто не ответил. Я знала, что там должен дежурить комендант, которого звали Саймон Как-то-там. Думаю, в ночную смену число сотрудников было ограниченным, а он, наверное, покинул свой пост.
Я продолжала прислушиваться, пытаясь понять, смогу ли подождать до утра, чтобы задать вопрос коменданта. Однако звуки становились все громче и, следуя за источником, я остановилась у черного хода.
Приоткрыв тяжелую металлическую дверь достаточно широко, чтобы осмотреться, я выглянула в коридор.
Справа я увидела дверь, похожую на мою. И вдруг услышала пронзительный женский вскрик. У меня перехватило дыхание.
А потом раздался еще один крик. И еще, и еще, и…
Она занималась сексом? У меня челюсть отвисла, пока я пыталась не рассмеяться.
О, мой Бог.
Но я думала, что квартира пуста.
Все еще с ножом в руке (на всякий случай) я вышла в коридор и тихо подошла к соседней двери. Подняв взгляд, заметила на стене маленькие камеры видеонаблюдения, скорее всего, установленные при строительстве здания.
Прижавшись ухом к двери, я слышала, как что-то билось о стену. И девушка с придыханием стонала снова и снова.
Закусив губу, я прижала пальцы к губам.
И вдруг девушка закричала:
– Нет! А-а-а! О боже! Пожалуйста!
Из-за страха в ее голосе улыбка сползла с моего лица. Теперь отрывистые, визгливые крики зазвучали по-другому – испуганно, надрывно. У меня во рту пересохло, пока я слушала.
