62
Под вечер в четверг Лен Стэйси, скучая, смотрел в окно своего дома на Сент-Томасе. Снова шел дождь, а значит, сегодня и, вероятно, завтра в гольф поиграть не удастся.
Читать он не любил, а поскольку делать больше было нечего, снова начал размышлять о своем приятеле Джордже Хокинсе, который так был похож на газетные снимки Паркера Беннета, трейдера с Уолл-стрит, укравшего кучу денег.
– И когда я крикнул «Паркер», он обернулся, – в десятый или двадцатый раз сказал Лен жене. Ее терпение наконец лопнуло.
– Лен, я понимаю, что тебя это грызет. Я устала твердить тебе: позвони в ФБР, в Нью-Йорк. Ты можешь сказать им, что у тебя, возможно, и нет оснований, но тебе кажется, будто этот, как его… Джордж Хокинс может оказаться тем мошенником из газет. Тому, кто поможет его найти, обещано вознаграждение, верно?
– Вознаграждение в два миллиона долларов. Но, предположим, я ошибаюсь, и вдруг Джордж когда-нибудь узнает, что я это сделал? Я буду чувствовать себя неловко.
Уже не в первый раз с тех пор, как ее муж, с которым они прожили в браке сорок лет, начал изводить ее этими сомнениями, Барбара захотела прикрикнуть на него: «Заткнись!» Вместо этого, скрипнув зубами, она произнесла:
– Лен, я хочу, чтобы ты позвонил в ФБР. И неважно, дадут тебе награду или пошлют куда подальше, я больше не желаю слышать имя Джорджа Хокинса до конца своих дней! – Голос ее все повышался, она свирепо смотрела на мужа: – Ты это понял, Лен? Понял?
Пряча глаза от ее сверлящего взгляда, Стэйси пробормотал:
– Может быть, и позвоню. Дай мне обдумать это.
63
Во вторник, ближе к вечеру, Сильвию де ла Марко и Беркли Кэмерона проводили в тихую комнату в офисе-магазине «Картье» и усадили за стол красного дерева.
Беркли сказал графине, что она может выбирать из трех обручальных и трех невестиных колец, которые он предварительно отобрал.
Сильвия видела, что он просто лучится счастьем. «Подумать только, я спуталась с Паркером, вместо того чтобы держаться за Беркли, – думала она. – Зачем я это сделала?»
Ее удовлетворение от встречи с адвокатами семьи де ла Марко начало таять. Какой от этого прок, если Паркера найдут и он выдаст ее?
Менеджер внес черную бархатную подставку. На ней лежали кольца, выбранные Беркли. На одном обручальном кольце сверкал крупный квадратный алмаз, обрамленный изумрудами. На втором был такой же величины овальный алмаз с каймой из сапфиров. На двух обручальных кольцах алмазы были прозрачные. Третье украшал потрясающий большой бриллиант желтого цвета.
Менеджер «Картье» указал на то, что все бриллианты безупречны и что желтый – очень редкий, крупный и без единого пятнышка.
Кольца невесты представляли собой три ободка разной ширины, усыпанные мелкими бриллиантами. Сильвия знала, что из всего этого желтый бриллиант является самым ценным.
– Возможно, все они слишком броские, – сказал Беркли. – Может быть, ты захочешь выбрать камни поменьше.
Сильвия слышала по голосу, что он поддразнивает ее.
– А ты не догадываешься, что я хочу? – усмехнулась она в ответ.
– Желтый бриллиант и самое широкое обручальное кольцо, – сразу же отозвался Беркли. – Пусть будет так.
– Превосходный выбор, – заверил менеджер «Картье», стараясь скрыть восторг от столь щедрого покупателя.
Позже, когда Сильвия уже вернулась домой, она ощутила, как радость в ее душе борется с ужасом. А если ФБР не примет ее предложение? Предположим, она поймают Паркера и тот расскажет, что посылал ей деньги… Дрожащими от беспокойства пальцами она набрала номер Дерека Лэндри.
– Я хочу изменить свое предложение ФБР, – сказала она. – Я не потребую вознаграждение, если переданные мною сведения приведут их к Паркеру Беннету. Если они найдут его и я буду знать, что нахожусь в безопасности, я отдам каждый цент из того, что он заставил меня принять. Я хочу и требую только анонимности и судебной неприкосновенности.
– Это может изменить всю картину, – вкрадчивым тоном ответил Лэндри. – Я перезвоню вам, графиня.
64
В четверг в четыре часа дня Элинор и Фрэнк снова приехали на прием к доктору Папетти. Руди Шелл и Шон Каннингем к моменту их прибытия уже были там и тепло их поприветствовали. Как обычно, Шон поспешил увериться:
– Элинор, о чем я вас просил?
– О том, чтобы я не нервничала и не считала, будто подведу вас, если так и не вспомню фамилию этого Джорджа. – Она даже сумела улыбнуться, но при этом в тревоге цеплялась за руку Фрэнка.
Все вместе они прошли в кабинет, где ждал доктор Папетти.
– Я рад, что вы снова здесь, Элинор, – сказал он. – Я понимаю, что для вас это было трудным решением.
– Да, трудным, но если этим я смогу помочь, я готова снова кататься на лифте.
Не дожидаясь ответа, она прошла к кожаному креслу, села, положив ноги на подставку, откинулась на спинку и закрыла глаза.
Доктор Папетти на своем офисном стуле подъехал ближе к ней.
– Элинор, вы начинаете путешествие, которое вам понравится. Вы поднимаетесь на лифте. Он будет останавливаться на каждом этаже.
Наблюдая за этим с другого конца кабинета, Руди Шелл понимал, что его обычное непоколебимое спокойствие изменяет ему.
Если Элинор Беккет не сможет вспомнить фамилию на фальшивых документах Паркера Беннета, они окажутся в тупике: два года бесплодных расследований и ни одной достоверной улики.
Но даже если Элинор вспомнит фамилию, которой пользовался Беннет, как далеко это их продвинет? У них будет предполагаемое имя-фамилия и тот факт, что у Паркера было или есть до сих пор британское водительское удостоверение. Уже кое-что для начала, но всегда есть шанс, что Паркер заготовил себе и другие фальшивые личности.
Руди почувствовал, как вибрирует его сотовый телефон, и вышел из кабинета доктора Папетти в коридор.
Звонил адвокат Дерек Лэндри. Руди сухо произнес:
– Мистер Лэндри, мы рассмотрели ваше предложение, но…
Лэндри прервал его и заговорил сам. Слушая его речь, Руди ощущал, как на затылке шевелятся волоски. Пытаясь придать своему тону бесстрастность, он спросил:
– Позвольте прояснить: ваш клиент готов выдать нам фальшивое имя Паркера Беннета, его нынешний адрес и номер телефона? И ваш клиент готов отказаться от вознаграждения и готов выплатить стоимость всех подарков, которые Беннет заставил его – или ее – принять? За это мы гарантируем вашему клиенту судебную неприкосновенность и анонимность.
– Именно это я и предлагаю, – подтвердил Лэндри.
– И я полагаю, что ваш клиент – графиня де ла Марко.
– Как вы уже догадались – да, это она.
