Эрик уже был в ресторане, заняв столик у окна. Увидев Лейн, он вскочил на ноги и, взяв ее ладонь обеими руками, легонько поцеловал в щеку.
– Я скучал по тебе, – сказал он. – Как твоя поездка в Вашингтон?
Лейн остро осознала, что не хочет упоминать о Дуйате.
– Мы хорошо провели время, – ответила она. – Было очень забавно показывать Кэти Вашингтон. В конце концов, я жила там первые семнадцать лет своей жизни.
– Я сам постоянно мотался в Вашингтон. Когда я работал в «Морган Стэнли», у нас был довольно обширный список проживающих там клиентов. Я десять лет трудился в отделе по надзору за соблюдением правил, потом ушел в трейдеры.
Он пристально посмотрел на нее.
– Лейн, ты так чудесно выглядишь. Я ужасно скучал по тебе. Я никогда не испытывал подобных чувств к женщине, и это все, что я могу сказать. Как поживает Кэти?
* * *
В таунхаусе по соседству с домом Энн Беннет агент ФБР Джонатан Пирс, он же Тони Руссо, подслушал разговор Энн с сыном по телефону. Джон узнал, что Эрик Беннет и Лейн Хармон решили сегодня вечером отправиться в «Белла дженте», но если б он тоже явился в ресторан, это было бы чересчур для простого совпадения.
Еще один агент, Джек Кин, устроился за столиком, соседним с тем, за которым сидели Лейн и Эрик, и развернул в их сторону микрофон подслушивающего устройства. Он слышал, как Эрик рассказывает Лейн, что его мать, похоже, не очень хорошо себя чувствует, однако наотрез отказывается обратиться к врачу.
– Я беспокоюсь о ней, – сказал Эрик, – но не могу заставить ее пойти к доктору. Она бывает очень упрямой.
Когда Кин по завершении вечера отчитался перед Джонатаном, его доклад был коротким:
– Ничего, кроме обычной застольной болтовни. Он очень увлечен ею и даже сказал ей, что никогда прежде такого не испытывал. Ей, похоже, общение с ним доставляло искреннюю радость. После ужина они сели в разные машины. Полагаю, она уже на пути домой.
Хотя сообщение о том, что поднадзорные уехали по отдельности, порадовало Джонатана, он был расстроен, услышав, что Лейн явно наслаждается обществом Эрика.
48
Сильвия старательно припомнила все, что знала о том, чем занимался Беркли Кэмерон в те без малого десять лет, которые прошли с момента их расставания.
Она слышала, что он вложил деньги в съемки нескольких фильмов, которые потом были раскритикованы в пух и прах, но не была уверена, следует ли заговаривать с ним об этом.
В половине седьмого Роберт известил о прибытии Беркли. В последние несколько лет Сильвия ни разу не виделась с Кэмероном, и до нее доходили слухи, что он много времени проводит в Калифорнии.
Когда Роберт проводил его в комнату, Сильвия была потрясена, увидев, насколько старше Беркли выглядит теперь. Руки у него слегка дрожали, он опирался на трость. И все же он в прежней своей куртуазной манере поцеловал Сильвии руку и тем же хорошо поставленным голосом произнес:
– Сильвия, ты просто очаровательна.
В следующие полчаса перед тем, как они отправились в «Мареа», Беркли рассказывал ей о своих экспериментах в Голливуде и вспоминал неизвестные широкой публике истории о режиссерах и актерах, с которыми он познакомился.
– Обстановка там – просто квинтэссенция фальши, однако бодрит достаточно, чтобы я не задумывался о цене.
Потом он добавил:
– Но даже тогда я чувствовал себя одиноко и вспоминал наш маленький роман, закончившийся несколько лет назад. Сильвия, ты самая интересная женщина из всех, кого я встречал, и, честно говоря, мне тебя очень не хватало. Я, конечно, знаю, что ты сошлась с Паркером Беннетом. Но теперь он мертв или, по крайней мере, исчез, и я хотел бы проверить, не сможем ли мы воскресить ту страсть, которую когда-то испытывали.
За ужином Беркли делился с ней воспоминаниями, которые Сильвия слышала и прежде: о том, что он родился в Нижнем Ист-Сайде задолго до того, как это место сделалось престижным, и как ходил в школу по вечерам, а днем продавал ботинки фирмы «Атлас» со скрытым каблуком.
– У этих ботинок были двухдюймовые каблуки, благодаря которым низкие мужчины казались выше. Эта компания давным-давно закрылась. Я ненавидел эту работу так сильно, что до сих пор при виде ботинок со скрытым каблуком ежусь.
Сильвия глянула вниз и отметила, что итальянские ботинки из отлично выделанной кожи, которые были на Беркли, являли разительный контраст с теми, которые он описывал.
Она постоянно следила за тем, как идут дела на фондовом рынке, и когда перевела разговор на эту тему, Беркли оказался в своей стихии. Задавать ему нужные вопросы было очень легко, и она отчетливо видела, насколько он прозорлив и информирован. Ей также было ясно, что он в восторге от себя самого.
За чашкой эспрессо Беркли спросил ее в лоб:
– Сильвия, ты готова возобновить наши отношения?
Она не спешила сказать «да» и сделала вид, будто колеблется. Разочарованно отведя взгляд, Беркли осведомился:
– Ты все еще питаешь чувства к Паркеру Беннету?
– Абсолютно никаких! – Она решительно мотнула головой.
– Хорошо, – ответил Беркли. – Он никогда мне особо не нравился, хотя, должен сказать, я считал его безупречным в финансовых делах человеком. Меня просто потрясло, что он посмел обмануть так много людей, имеющих ограниченные доходы.
– Когда я думаю о том, как он поступил со всеми этими людьми, мне хочется плакать, – согласилась Сильвия. – Ты наверняка знаешь, что я родом отнюдь не из привилегированного класса. И я в ужасе, когда представляю, что он мог бы обмануть и моих родных.
– Именно это мне в тебе и нравится, – сказал Беркли. – Это необычно. Слишком часто я видел, как у множества моих друзей, происходящих из привилегированного класса, складывалось ощущение, что все права принадлежат только им, и это так же естественно, как дыхание. – Он помедлил, затем продолжил: – Сильвия, ты не ответила на мой вопрос. Я помню, как хорошо нам было, когда мы были вдвоем.
– Беркли, – тихо произнесла она, – я хотела бы начать все заново.
* * *
Заехав на квартиру графини, чтобы осушить прощальный стаканчик спиртного, Беркли сказал:
– Я позвоню тебе завтра после обеда. Утром у меня собрание правления. – Он поцеловал ее в губы, потом добавил: – Моя будущая жена, – и ушел.
После его ухода Сильвия вернулась в студию и налила себе еще стакан. Она долго сидела, глядя прямо перед собой и прихлебывая мартини. Беркли был не просто готов возобновить их отношения – он хотел жениться на ней.
Пятьдесят лет Беркли состоял в браке с одной и той же женщиной. Роман с Сильвией у него случился уже после смерти его жены. «Если я выйду за него замуж, я буду обеспечена до конца своей жизни», – думала женщина.
Но она знала, что если Беркли когда-либо обнаружит, что в минувшие два года она получала деньги из тех средств, которые украл Паркер, это положит конец их отношениям. И что, в конце концов, решил Паркер насчет тех последних двух миллионов? Встреча с Дереком Лэндри была назначена на пятницу. Утром нужно позвонить в его офис и спросить, не может ли он принять ее немедленно…
