– Меня это немного пугает. Это больно?
– Нет, Элинор, гипноз не причиняет ни малейшей боли.
– Ну, то есть я не боюсь боли. Я не знаю, что вдруг на меня нашло. Но если это поможет найти мистера Беннета или украденные деньги, я с радостью на это пойду.
– Элинор, это может быть пустяк, а может быть важное дело, которое следует прояснить любыми способами. Я назначу встречу с психиатром, который, кроме всего прочего, отлично владеет гипнозом, и перезвоню вам.
Попрощавшись с Элинор, Шон не отложил свой сотовый телефон – вместо этого он сразу набрал номер Руди Шелла и сообщил о том, что произошло.
– Руди, я слышал, что в некоторых случаях ФБР использует гипноз, чтобы помочь людям вспомнить определенные события. Это так?
– Да, мы так поступаем, Шон. Почему вы спрашиваете?
– Потому что, возможно, Элинор Беккер необходимо полностью вспомнить нечто, случившееся в самом начале мошенничества Паркера Беннета. Она полагает, что видела водительское удостоверение, которое определенно не было американским, и Паркер буквально выхватил эту карточку у нее из рук.
Руди надеялся, что объявление о вознаграждении в два миллиона долларов может привлечь кого-нибудь, у кого есть хоть кусочек нужной информации, но Сэл Капаро, агент, опрашивавший людей, которые прежде часто встречались с Беннетом, не добился ничего.
Самые большие упования он возлагал на Памелу Уинслоу, близкую подругу графини Сильвии де ла Марко. Тот факт, что они были знакомы еще в Статен-Айленде и остались хорошими подругами до сих пор, давал Руди надежду, что графиня может поведать Памеле по секрету что-нибудь интересное о Паркере.
Но, конечно же, для жены миллиардера два миллиона долларов были мелочью на карманные расходы. Памела яростно защищала свою подругу, вплоть до того, что заявила, будто Сильвия де ла Марко виделась с Паркером только на деловой основе.
Однако сейчас, возможно, Элинор Беккер под гипнозом предоставит им какие-нибудь значимые свидетельства, которые помогут наконец прижать к ногтю Паркера Беннета.
39
Рейнджер знал, где купить оружие, но понятия не имел, какой ствол ему нужно приобрести. Он вел машину через жилой квартал Бронкса, известный высоким уровнем преступности.
На этот раз его автомобиль идеально вписывался в окружающую обстановку: разбитые стекла, замусоренные улицы, общее ощущение заброшенности.
Он ехал осторожно, с тревогой замечая молодых людей, стоящих на углах улиц группами по трое-четверо. Рейнджер был не совсем уверен, что ему следует делать. «Может, подойти к одному из этих парней? – спросил он себя. – А если у них нет оружия? А если они просто обычные ребята и тут же сдадут меня копам?»
Облизнув пересохшие губы, он медленно объехал квартал. Потом остановился на светофоре, и парнишка, выглядящий не старше шестнадцати лет, подскочил к машине и постучал в стекло.
– Эй, дядя, ты что ищешь? – спросил он. – Гашик, герыч, кокс?
Рейнджер с трудом сглотнул, не в силах заговорить. Через несколько секунд он хрипло прошептал:
– За мной охотится один тип. Мне нужен ствол.
– Ясно, а какой?
– Не знаю… что-нибудь простое. Я имею в виду, он нужен мне только для самозащиты.
– Ну конечно. Когда-нибудь стрелял из пушки?
– Нет.
– Ладно. Давай упростим задачу. Дядя, тебе нужен «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. Причаливай к тротуару.
Рейнджер припарковался. За это время парнишка успел скрыться в переулке между двумя многоквартирными домами. Через пять минут он вернулся, держа правую руку в кармане. Оглянувшись туда-сюда и явно высматривая, нет ли поблизости полицейской машины, достал из кармана сжатую в кулак руку.
– Самое лучшее, – с гордостью заявил он. – Как я и обещал, «смит-и-вессон», патрон тридцать восьмого калибра «спешл», двухдюймовый ствол, прост в использовании. Заряжен. Прежде чем придется перезаряжать, ты можешь сделать пять выстрелов.
Он протянул оружие Рейнджеру. Тот неуклюже взял револьвер, однако ему понравилось ощущение рукояти в ладони.
– Говоришь, пять выстрелов?
– Пять. Одно время копы использовали такие стволы. Не труднее, чем палить из водяного пистолета. – Подросток рассмеялся. – Но тому, в кого ты влепишь пулю с близкого расстояния, это уж точно не покажется струйкой воды. Скорее всего, он отбросит копыта.
Нервным движением Рейнджер убрал револьвер в «бардачок».
– Сколько? – спросил он.
– Двести баксов.
Больше всего Коулу хотелось поскорее убраться отсюда, из этого квартала, где любой коп наверняка поймет, что происходит, если увидит, как он припарковал машину у тротуара и разговаривает с местным хулиганом. Достав бумажник, Рейнджер протянул деньги парнишке.
Закрыв окно и трогая машину с места, он даже не расслышал дружелюбного прощания мальчишки:
– Если что, обращайся, дядя.
Кроме того, Коул не слышал, как засмеялся подросток, пересчитав деньги. «Двести баксов за старый стволешник, – думал парнишка, – к тому же этот лопух так стремался, что по ошибке сунул мне лишнюю двадцатку… Денек выдался ништяк!»
40
В понедельник после визита Лейн к Энн Беннет Лейн и Глэди сидели в апартаментах графини, ожидая, пока привезут два старинных башарских ковра для салона.
– Ты помнишь, что сказала графиня Ля-ля-ля, когда я показала ей их фотографии? – спросила Глэди.
– Конечно, помню. Ей показалось, что они выглядят слишком тусклыми. Она сказала, что любит яркие цвета.
Ковры были выполнены в мягких оттенках кремового, бежевого и терракотового цвета, и это должно было привнести старосветскую элегантность в более современную обстановку. Потолок и панели в салоне сейчас были окрашены в кремово-бежевый цвет. Над двумя зонами отдыха свисали с потолка австрийские хрустальные люстры.
– Надеюсь, она окажется достаточно умна, чтобы оценить все это, – едко произнесла Глэди.
Затем, как обычно резко меняя тему, она спросила:
– Лейн, что с тобой происходит? У тебя такой вид, будто ты только что потеряла лучшего друга. Меня угнетает унылое выражение твоего лица. В чем дело?
Лейн не была уверена, хочет ли она делиться этим с Глэди, но потом все же решила признаться:
– Когда я привезла те подушки в дом Энн Беннет…
– Те, что я отдала ей бесплатно?
– Я знаю, Глэди. Суть вот в чем: Энн сказала мне, что Эрик испытывает ко мне глубокие чувства и что он боится звонить мне, потому что я могу расстраиваться из-за фотографии в «Пост», где мы вдвоем…
– Как и следовало ожидать, – фыркнула начальница.
