— И что из этого было правдой?
— Какая разница?! — запальчиво воскликнула Аня. — Кое-что соответствовало действительности. Но суть не в этом.
— А в чем?
— В том, как дядя Нико это преподносил! Я как-то раз услышала, как он меня позорит, так самой стыдно стало. Хотя стыдиться было нечего. Да, вышла я замуж не девицей, так мне уже сравнялось двадцать четыре года. Глупо ходить девственницей в таком возрасте. Согласны?
— Действительно, глупо.
— Потом насчет ресторана. Да, я работала официанткой. Но просто официанткой, никакого топлес там не было и в помине. Нормальная рабочая форма. Юбка до колен и белая блузка с галстучком.
— А… А про аборты?
— Не было! — отрезала Аня. — Давид — мой единственный мужчина, которого я полюбила и от которого захотела иметь детей.
— Постой, но ведь у тебя же был этот… Как его… Сергей! Он же тебе проходу не давал!
Анька смутилась, но постаралась не подать виду.
— Да, был такой кадр. Ну и что с того? — как можно равнодушней спросила она у подруг.
Но ее показное равнодушие не обмануло Киру с Лесей, которые достаточно хорошо знали Аньку.
— Ну-ка! Выкладывай! — потребовала Кира. — Что с ним случилось? Ты же по нему с ума сходила!
— Было и прошло. Больше не схожу!
— А куда он делся?
— Какая разница?
— Нет уж, ты не увиливай. Говори прямо.
— Ну, сел.
— Куда сел?
— За решетку сел!
Кира с Лесей ахнули.
— Сергей сейчас в тюрьме?
— Не знаю. Наверное, уже выпустили. Ему небольшой срок дали. Да еще адвокат обещал, что через полсрока его обязательно по амнистии выпустят.
— И сколько ему дали?
— Двенадцать лет.
— Сколько?! — снова ахнули подруги. — Это что же за небольшой срок такой?
— За то, что он натворил, действительно небольшой.
— Что же он натворил, чтобы на целых двенадцать лет угодить за решетку?
Анька вздохнула.
— Вы хоть знаете, что за тип был этот Сергей?
— Ты говорила, он работает в ФСБ. Что у него какой-то чин и прочее.
— Бандит он был! — махнула рукой Аня. — Сказками о ФСБ и своих героических подвигах он меня, дуреху, кормил. А на самом деле был обыкновенным бандитом. И взяли его во время вооруженного грабежа.
— И дали двенадцать лет?
— Могли и больше. Там охранник пострадал. Вроде бы инвалидом на всю жизнь остался. Но Серегу одного взяли, дружков своих он не выдал. Поэтому те ему и адвоката обеспечили, и грев в тюрьму и на зону посылали. Да и пошел он под суд в первый раз, так что ему как ранее несудимому дали не очень большой срок.
— Ни фига себе! Двенадцать лет!
— Могли и все двадцать. А так через шесть лет амнистию обещали.
— Значит, он сел за решетку, а ты вышла замуж за Давида?
Помимо воли в словах Леси прозвучало осуждение. И Аня моментально окрысилась на нее.
— А что тут такого? — крикнула она. — Ничего такого тут и нет! Или мне надо было шесть лет угробить на бесплодное ожидание, а потом выйти замуж за уголовника? Нет уж! Я как узнала, что он обыкновенный бандюган, так сразу же ему прямо в зале суда и сказала, что ждать его не буду.
— А он что? Как отреагировал?
— Орал, конечно. То есть в суде он себя примерно вел. А вот уж потом трубку у кого-то в камере выпросил и мне позвонил. Тогда уж он душу отвел! Какими только словами он меня не называл. И гадиной, и паскудой, и потаскухой. А за что? Разве я была не права? Он меня обманывал, выдавал себя за совсем другого человека. А я еще и виновата?!
Девушки не знали, что ей и ответить. С одной стороны, Аня была права. Кому нужно такое уголовное счастье в мужья? А с другой — Серега тоже мог быть недоволен поведением девушки, которую считал своей невестой.
— А мстить он тебе не обещал?
— Как же не обещал? — хмыкнула Аня. — Еще как обещал! На ленточки обещал порезать, если я его не дождусь. Изуродовать. Детей убить, мужа убить, а чтобы я на все это смотрела и рыдала. А он бы тоже смотрел на мои страдания и кайфовал.
У подруг даже мороз по коже пошел. Ну и урод этот Серега. Нет, правильно, что Анька не стала его дожидаться. Разве можно связываться с человеком, который тебе угрожает такими жуткими карами? Ни в коем случае! Еще понятно, если бы Серега искренне раскаивался в содеянном, клялся бы завязать и умолял Аню поверить ему; тогда еще на первый раз можно было бы его простить. Но если уж он вместо раскаяния выплеснул на свою девушку такую злобу, тут уж и говорить не о чем. Бежать подальше от подонка. И весь сказ!
— Вот я и убежала, — снова хмыкнула Аня. — Так далеко, как только смогла. И очень рада, что так сделала. Давид — просто чудо! Его мама — самая лучшая свекровь на свете. Природа! Море! Свежий воздух! Фрукты из собственного сада.
— Жизнь прекрасна.
— Конечно, тут тоже были свои минусы. Дядя Нико, например. Но даже ему далеко по подлости и злобности до Сереги.
Спорить подруги не стали. Банков дядя Нико действительно не грабил. Обирал потихоньку сироту, так ведь не до нитки же. Так что благородный, можно сказать, человек был по сравнению с некоторыми бандюгами, севшими в тюрьму за вооруженный грабеж.
Но все-таки кое-какое сомнение у подруг осталось. Если Сергей должен был просидеть шесть лет, то ведь сейчас он как раз вышел.
— Вышел, — подтвердила Анька. — Мама мне звонила, говорила, что он к ней приходил.
— К ней? В Германии?
— Да.
— Специально приехал в Германию к твоей маме, чтобы про тебя расспросить?
— Ну… да.
— И ты только сейчас об этом говоришь?!
— Зачем он к ней приходил?
— Меня искал, я думаю, — пожала плечами Аня.
— И твоя мама сказала, где тебя искать?
— Нет. Сказала только, что я теперь живу далеко. И что у меня муж и дети.
— А что твой бывший?
— Мама говорит, перекосило его слегка, оттого что у меня все хорошо. Но ничего не сказал. Ушел.
— И все? Больше не приходил?
— Мама ничего мне больше не говорила.
Мысленно подруги отметили, что им самим все же нужно еще разок поговорить с Аниной мамой. Может быть, она не стала говорить всей правды Ане, чтобы не пугать дочку. Ей правды не сказала, а подругам скажет.
— А дядя Нико знал про этого твоего Серегу?
— Боже упаси! — замахала руками Аня. — Нет, конечно! Я про это никому не рассказывала. Даже Давиду.
