– Знаю, о чем думаешь. Выкинь из головы. Город и так возьмем. А все бонзы в бункерах сидят. Охрана Гитлера после покушения на вождя нации близко никого не подпустит. Собаки, эсэсманы охраны хуже собак. Едем!
Игорь тронул мотоцикл. Берлин впереди, а он в сторону отворачивает. Майор крикнул:
– В Берлин по особым пропускам впускают, не сунься на обратном пути, не советую.
Как будто телепат, Вольф Мессинг, мысли Игоря прочитал. А как бы здорово было проехать по городу, высмотреть укрепления, огневые точки, начальству доложить. Наверняка удивились бы. На въезде в Потсдам очередная проверка. Обер-лейтенант стал буквально допрашивать майора. Откуда и зачем следует, кто командир полка. Майор отвечал четко, с некоторой небрежностью в голосе.
– Что везете?
Взгляд обер-лейтенанта уперся в портфель.
– Секретные документы.
Обер-лейтенанту и хотелось бы заглянуть в портфель, а не положено. Майор имеет полное право защищать документы силой оружия. Офицер документы вернул, махнул рукой солдату, чтобы поднял шлагбаум. Отъехали, майор сказал:
– ГФП. Обычно они в ближнем тылу своих войск.
– У немцев везде сейчас ближний тыл. С запада, с востока. Затянется скоро узелок.
– Не так скоро, как ты думаешь. Еще сколько убитых и раненых будет. У немцев сильная группировка еще в Чехии.
Не знал тогда Игорь, что придется еще в Чехии повоевать. Слова майора оказались пророческими. А сейчас довез майора почти до центра города.
– Останови, я прибыл.
Майор ловко выбрался из коляски. Даже попрощаться по-людски нельзя – обняться, руку пожать. Офицеры в Германии – особая каста. И руку солдату или унтер-офицеру не подают. Подмигнул майор.
– Желаю удачно добраться.
Игорь козырнул, чтобы со стороны все естественно выглядело. Отдал офицер приказ, унтер отдал честь. Развернул мотоцикл, поехал назад. По крайней мере, первая, основная и главная часть задания выполнена. Наш человек доставлен на точку. Теперь бы еще в свое подразделение добраться.
Большая часть проверок транспорта была на дороге в тыл, а Игорь ехал к фронту, его не останавливали. В тыл могут ехать дезертиры, русские разведчики, гражданские лица от войны бежать. А к фронту только вояки. Но, видимо, рано успокоился. Сначала съехал с шоссе, решил перекусить. Из ранца сухой паек достал, поел. Все же сутки во рту ни крошки не было, после вчерашнего обеда. После еды в бензобак заглянул. Бензин плескался на донышке. Хватит еще на полсотни километров, и мотоцикл придется бросать, а жаль. Он здорово выручил, и если пробираться пешком, слишком далеко и долго. Кроме того, у патрулей возникнут вопросы. Что делает на дороге одинокий унтер-офицер? На мотоцикле понятно – исполняет поручение. Двинулся дальше, через десяток километров на обочине стоит автоколонна, заправляется из бензовоза. Игорь в конец очереди встал, чем черт не шутит, вдруг удастся немного бензином разжиться? Очередь двигалась быстро, заправляли сразу по две машины. Как только последний грузовик заправился, автоколонна тронулась. Заправщик стал сматывать шланги.
– Эй, солдат, не торопись! – крикнул Игорь. – Мне бы хоть десяток литров, до своей части добраться.
Заправщик посмотрел на номер мотоцикла, который был установлен на переднем крыле.
– Извините, унтер-офицер, вы не из нашей дивизии.
Игорь вспомнил о фляжке со спиртом, небольшой, которую имел в брючном кармане. Достал, повертел.
– Меняю на горючее!
Заправщик махнул рукой.
– Подгоняй, только быстро.
Заправочный пистолет уже в баке, Игорь фляжку отдал. Заправщик колпачок отвинтил, понюхал, глотнул.
– О!
Дыхание у него перехватило, думал – шнапс. Отдышался, буркнул:
– Если вместе с фляжкой отдаешь, налью полный бак.
– Спасибо, камрад, выручил.
Игорь повеселел. Теперь топлива хватит до своих добраться. Только отъехал сотню метров, как послышался рев моторов, резко нарастающий. Обернулся, а на бензовоз штурмовик пикирует, второй повыше кружит. Пушечная очередь, точное попадание по бензовозу. Он вспыхнул, из пролитой цистерны хлынул горящий бензин, и бензовоз сразу взорвался. А штурмовик из пике вышел, заложил вираж и давай из пулемета по мотоциклу стрелять.
– Ты что же делаешь, летун?! – заорал Игорь.
Да разве летчику слышно. Игорь резко свернул в сторону, затормозил, бросился под дерево. Оба штурмовика пронеслись дальше, настигая уходящую автоколонну. Послышались пулеметные и пушечные очереди. Штурмовики развернулись, сделали еще заход, сбросили бомбы. Самой автоколонны за деревьями уже не видно, но в той стороне поднимался черный дым. Черный, когда горит техника – краска, резина. Серый дым – когда горит дом, трава, копна сена. Игорь, как и многие фронтовики, по цвету дыма различал, что горит. Так же, как по разрыву определяли – мина или снаряд, какого калибра. Чтобы выжить – жизненно важно.
Игорь мотоцикл осмотрел. В коляске две пулевые пробоины. Но колеса целые, мотор в порядке, можно ехать. Задержись он еще минуту у бензовоза, и полный капец! И что обидно – получить пулю от своих. Далеко уехать не пришлось, добрался до разгромленной колонны. Какие-то машины горят, другие целые остались, а некоторые прямым попаданием бомб разнесло на куски. Суетятся солдаты, оказывая помощь раненым, складывают убитых в уцелевший «Опель-Блитц». Хорошо поработали наши «Илы»! По обочине встречной полосы пробрался кое-как, у головной машины был остановлен офицером.
– Унтер-офицер! Приказываю доставить в госпиталь ближайшей части раненого полковника!
– Яволь!
В коляску трое солдат бережно опустили оберста. На забинтованной голове и руке проступили пятна свежей крови.
– Езжай осторожно!
Игорь тронул мотоцикл, поглядывая на полковника. Добить и выбросить или довезти? После ранений оберст уже не вояка, если выживет, комиссуют. Зарезать или застрелить раненого не поднялась рука. Так и домчался до ближайшего городка. На въезде застава, но караульный только увидел раненого, шлагбаум поднял.
– Что случилось?
– Автоколонну русские самолеты разбомбили. Убитых и раненых много. Где госпиталь или больница?
– Второй перекресток и налево. Там указатель стоит.
Игорь мысленно чертыхнулся. Быть санитарным транспортом он не подряжался. На пустынной улице оберста по-быстрому обыскал. Документы просмотрел, вернул на место. Чужое удостоверение брать с собой нельзя, можно засыпаться. А вот часы с запястья офицера снял, поменял на свои. У оберста часы классные, работы довоенной, с секундной стрелкой, не военная штамповка. И по службе нужны, разведчик без часов как без рук.
Подвез ко входу в приемный покой, сам забежал.
– Санитаров! Быстро! У меня раненый полковник. И готовьтесь, на дороге рядом с городом автоколонну разбомбили, много раненых.
