Так и сидели и переговаривались друг с другом.
– Жуть какая!
– И не говори!
– Это что же получается? Этак он сначала на мертвых трупах потренировался, потом на телятах свое черное дело продолжил, а затем и за живых женщин взялся!
– Просто не верю своим глазам! Банкир и вдруг в прошлом санитар в морге!
– А чего ты удивляешься? Вот если бы он захотел пойти в банк работать, хотя бы даже грузчиком, так его бы двадцать раз просветили под рентгеновскими лучами, и конечно, выяснили бы этот эпизод. А раз у него свой банк, так что там… Как говорится, что хочу, то и ворочу!
– Невероятно! Банкир – санитар!
– А я, например, охотно верю, что он мог такое сотворить. Есть в нем что-то такое… такое… неприятное!
– А мне вот теперь очень интересно, откуда это бывший уголовник взял деньги на учреждение своего собственного банка. Это ведь не кот наплакал. Это ведь деньги и ого-го какие!
Но все эти вопросы сестрам пришлось оставить при себе. В материалах уголовных дел не содержалось никакой информации о том, как и чем промышляли себе на жизнь трое сидельцев, выйдя из мест лишения свободы и очутившись наконец на свободе. Единственное, что подруги знали теперь точно, ни один из троих за последние пять лет ни разу не попадал в поле зрения правоохранительных органов.
И должно быть, этим троим бывшим заключенным ситуация, когда они все оказались под подозрением в связи с убийством невесты их близкого друга, казалась ох какой неприятной! Кого и подозревать, как не их! У любого следователя, узнай он правду про этих троих, тут же сработает стереотипное мышление. Ага! Один раз они уже оступились, переступили черту, отделяющую дозволенное от недозволенного. Значит, способны вновь пойти на преступление. Значит, один из них и есть убийца! Далеко ходить и искать не надо. Хватай этих троих и прессуй по полной катушке!
Во всяком случае, Марише было трудно не пойти на поводу у этой мысли.
– То, что они один раз нарушили закон, еще ни о чем не говорит.
– Виконт нарушал его трижды.
– Возможно, что и двое других тоже, – кивнула Мариша. – Просто в те разы им, можно так сказать, повезло и их не поймали. А в последний раз их сцапали на месте преступления.
Из материалов уголовного дела Банкира она знала, что того сцапали прямо с мусорным ведром, в котором он нес на ближайшую свалку голову своей жертвы. Голову он отделил от тела самостоятельно. И это свидетельствовало о том, что Банкир способен на многие манипуляции с человеческим телом. Он знал, как оно устроено. И конечно, он знал, где нужно нанести удар, чтобы тот оказался смертельным.
– Но Банкир практиковался на трупах, а не на живых людях.
– А потом он перешел на живых животных, – добавила Таисия, которая никак не могла забыть Банкиру бедного сожранного им и его дружками теленка.
– Но все равно не на людей же!
– Странно ты рассуждаешь! – возмутилась Тая. – А я вот помню, у Конан-Дойля даже рассказ такой был, где преступник сначала практиковался на овцах, прокалывал им сухожилия, чтобы они захромали, а потом перешел к своей реальной жертве.
– Помню, – кивнула Мариша. – Рассказ называется «Серебряный». И он о скаковом жеребце, которого преступнику-тренеру было необходимо навсегда вывести из строя. Его подкупили конкуренты хозяина, и он собирался изуродовать породистого жеребца, чтобы тот больше не мог участвовать в скачках.
– Вот видишь!
– Ничего я не вижу. Там преступник сначала тренировался на одних животных, а потом попытался причинить вред другому животному. Вот и все! А в нашем случае убит человек. И не просто человек, а женщина – молодая и красивая!
– Можно подумать, молодость и красота – это гарантия неприкосновенности, – проворчала Таисия и добавила: – Лично я совершенно уверена, что убийца – это кто-то из этих троих!
В принципе Мариша тоже склонялась к этой мысли. Оставалось только понять, кто именно.
– С алиби мы пролетаем, – сказала она. – Про алиби в данном случае можно даже и не задумываться. Все трое были в ресторане. И все трое могли прошмыгнуть в уединенный зал к Алене и прикокнуть ее там.
– Знаешь, а это ведь и странно.
– Что?
– Алена обожала бывать на публике! Просто немыслимо, что она, словно мышь, забилась в дальний угол и сидела там тихо.
– Она и не сидела. Она спала. Ты забыла? Эмма одурманила ее снотворным!
– Но зачем Алена ушла так далеко от остальной компании? Почему сон сморил ее именно в дальнем углу?
– Почувствовала себя неважно и спряталась. Надеялась посидеть, прийти в себя.
– Зная ее характер, я бы предположила, что она бы даже из своего самочувствия устроила целое шоу. Наверняка начала бы картинно падать, закатывать глаза и всячески изображать, что умирает.
– Даже если бы это грозило сорвать помолвку?
– Даже, – пробормотала Таисия. – Ее хлебом не надо было кормить, кстати говоря, она его и не ела, а дай только покривляться. Актриса погорелого театра, блин!
– Но в этот раз она предпочла уединиться.
– Вот я и думаю, а зачем?
И снова в голову Таисии полезли мысли о проклятой папке с деловыми бумагами и конверте, который видели у Алены. Что было в бумагах? Что было в конверте? И с кем собиралась встретиться Алена, когда спряталась от всех остальных? Кто был тот седовласый господин, который передал Алене какие-то бумаги. И что за бумаги?
Таисия была почти уверена, что у Алены в зале была назначена встреча. Но вот с кем? Ответ напрашивался сам собой – конечно, с убийцей!
И все же Тая не торопилась делать далеко идущие выводы. Она хотела набрать побольше фактов, и уже тогда приниматься за их осмысление.
Однако теперь, благодаря Вику, у сестер было с чем идти к спесивому Виконту и страшно занятому Банкиру.
– Уверена, что ни тот, ни другой не захотят, чтобы их прошлое снова вылезло на свет.
– А вот интересно, Али знал о том, что дружит с двумя уголовниками – с похитителем трупов и с вором?
Таисия склонялась к мысли, что нет. Али был самолюбив. И любил, чтобы все вокруг него сверкало и сияло. Вряд ли он потерпел бы пятна на репутации своих друзей. Хотя ведь пятна на репутации Алены его нисколько не смутили. И он даже предложил ей соединить их судьбы в одну.
И снова в голову Таисии полезли разные мысли. А что, если Алена вынудила Али сделать ей предложение. Вынудила, прибегнув к шантажу. Но не к банальному шантажу типа: «Ах, милый мой, я беременна!», а к настоящему профессиональному шантажу, раздобыв в прошлом Али какие-то невероятно позорные факты.
Нет! Если бы Алена стала шантажировать Али, то ей не надо было бы прибегать к таким ухищрениям, прятаться в дальнем зале, чтобы встретиться с ним. Она могла поговорить с Али в любое время. Там, в зале, она встречалась с кем-то другим. И этому кому-то другому собиралась продемонстрировать имеющиеся у нее бумаги. Вот только тот другой не захотел просто их посмотреть, откланяться и уйти. Он пришел с намерением убить Алену. И он свое намерение выполнил, несмотря на риск быть обнаруженным.
