– Бабка у меня упрямая, – произнесла на прощание Саша. – Если не захочет, то ничего вам не скажет. Но вы ее задобрите. Конфет купите шоколадных и обязательно с коньячной или ликерной начинкой. Она такие обожает. И денег предложите. Она до денег жадная. Так что, может быть, и соблазнится.
Бабка Сима жила в обычной типовой пятиэтажке. Грязь тут на лестницах была жуткая. Все почтовые ящики раскурочены, даром что металлические. Но малолетние вандалы сорвали крышечки, вырвали замки, а что не смогли уничтожить, то изуродовали огнем, опалившим красивую зеленовато-изумрудную краску.
Вооруженные тремя коробками не очень дорогих, но снабженных алкогольной начинкой шоколадных конфет, подруги позвонили в дверь на первом этаже. Открыла им коренастая крепкая бабуся, одетая, словно капуста, в несколько кофт, выглядывающих друг из-под друга. Выражение ее хмурого лица заметно оживилось, когда она заметила в руках подруг подношение.
– Это про вас мне Сашка звонила, что ли? – не слишком любезно, но все же осведомилась у них бабуля и, не дожидаясь ответа, махнула рукой: – Ладно, проходите, чего в дверях стоять.
И, впустив девушек в квартиру, скомандовала:
– На кухню идите!
Девушки гуськом потянулись и в без того маленькую, а еще и заставленную разным старым хламом кухоньку.
– Чего встали? – удивилась бабка. – Раз пришли, садитесь. Чай пить будем. С конфетами.
И она многозначительно посмотрела на подруг.
– Это вам! – спохватились девушки, отдавая старухе все три коробки. – Не знали, какие вы больше любите. С коньяком, с ликером или с шерри.
– Все сгодятся, – утвердительно кивнула бабка и выставила на стол вазочку с карамельками.
Судя по фантикам, это были настоящие кондитерские раритеты, выпущенные еще на заре перестройки. Попробовать конфетную музейную редкость подруги так и не решились. И покорно выпили горьковатый чай, пахнущий к тому же мокрой тряпкой. Бабка к разговору приступать первой не собиралась. И Кира наконец решилась. Выложив ту же историю о коварной родне и бедной обманутой в своих надеждах невесте, она выжидательно посмотрела на бабку. Но та оказалась не такой доверчивой, как ее внучка.
– А чего же ты, девка, – обратилась она к Лесе, – жениха-то своего даже и не навестила? Он у нас, считай, сутки провалялся, а ты к нему и не заглянула даже. Могла бы уж подсуетиться, коли речь о больших деньгах шла.
– Об огромных деньгах! – заверила бабку Кира, которая по-прежнему вела беседу, беря на себя инициативу.
– Вот! Вот! – осуждающе покачала головой бабка. – А теперь что? Теперь уж ничего не попишешь! Жених-то твой на том свете. Другого себе ищи! С этого ничего тебе не отломится.
– Но я хочу знать, кто виноват в его смерти! – твердо произнесла Леся.
– Тебе на что это? – насторожилась бабка. – Если в суд на родню жениховскую подать хочешь, то я тебе не помощница. Живо от всего отопрусь. И денег никаких не надо!
– Нет, в суд я не пойду, – решительно ответила Леся. – Хочу для себя правду знать. Кто к нему приходил?
– Если для самой себя, то скажу, – покосившись на принесенные ей конфеты, сказала бабка.
Видно, она и в самом деле обожала сладости. И ей явно не терпелось выпроводить подруг, чтобы в одиночестве насладиться подаренным лакомством.
– Только если попросишь потом перед кем-то подтвердить мои слова, то ничего не получится, не стану говорить, – снова предупредила она Лесю и без передышки продолжила: – Четверо к нему этой ночью наведывались. Трое один за другим пришли, я их пустила и выпустила. Ничего не случилось. А вот четвертый ближе под утро пришел. Я как чувствовала, что не надо у этого деньги брать. Но уж очень он настаивал. И деньги хорошие дал. Вот я и не устояла. Он в палату к больному прошел и о чем-то начал с ним говорить.
– О чем?
– Да откуда ж мне знать? – удивилась бабка. – Они же не по-русски говорили. А я их языка не разумею. Но ссорились. Громко говорили. И больной этот кричал даже. Но не от боли, а словно изумлен был до крайности. А потом этот его родственник из палаты вылетел и мимо меня к дверям. А у медсестры кнопка вызова замигала. И как раз из той палаты, куда этот парень ходил.
– И что? – напряженным голосом спросила у нее Леся.
– Что, что? – передразнила ее бабка. – Я за нашей старшей побежала. Да пока до нее достучалась, пока она глаза продрала, пока врубилась, пациента уже спасать было поздно. Раз, и все! Врачи ничего сделать не могли.
– А тот парень, который убежал?
– Он так и убежал, – пожала плечами бабка Сима.
– Но как он выглядел?
– Молодой, – подумав, сделала заключение санитарка. – Черный весь из себя. В смысле, что кожа смуглая, волосы черные. Сказал, что родня больному. А лица я его не видела. На нем шляпа была. Она ему лицо затеняла. Да и чего мне его лицо разглядывать? Какое мое дело?
– Значит, опознать вы его не сумеете? – расстроилась Кира, и бабка Сима отрицательно покачала головой и поджала тонкие губы.
– Может быть, он хромал или что-то еще?
И снова отрицательный кивок.
– А рост? – допытывалась у нее Кира.
– Обычный, – проронила санитарка.
Впрочем, зачем им рост, спохватилась Кира. Саид, Азиз, Мохаммед и Абдул были примерно одного роста. Чуть выше среднего. Конечно, фигуры у них были разные, но тоже не настолько, чтобы санитарка сумела бы это заметить и различить.
Итак, выйдя от безмерно обрадованной и даже не пытающейся этого скрыть бабки, подруги переглянулись.
– Объявляю перерыв, – произнесла Леся за всех.
Как раз напротив дома, где жила бабка Сима, находилось небольшое уличное кафе. Пестрые зонтики с логотипом «Балтика» с улицы уже убрали. Все-таки осень. Но столики и стулья еще были выставлены на свежем воздухе. И так как погода все еще стояла солнечная, девушки присели и заказали подскочившей к ним официантке три фирменных мясных салата и по чашке крепкого кофе.
– Не знаю, кто именно побывал у господина Замаля последним, но одно могу сказать уже сейчас, – покачав головой, произнесла Кира, – смерть больного – это дело рук этого человека.
– Как мы и думали, кого-то из ближайшего окружения господина Замаля, – добавила Леся.
– Родственника, – тихо произнесла Женя.
– И кто из них? – еще тише спросила Леся и, повернувшись к подруге, спросила: – А, Кира?
– Мне кажется, это сделал тот же человек, который подстроил похищение Магриба, кто поджег усадьбу, – сказала Кира и, помедлив, добавила: – И тот же, кто убил красавицу Хаям.
– Надеюсь, это все же не Азиз! – вырвалось у Жени.
– А вот это нам с вами и предстоит выяснить, – прокурорским тоном произнесла Кира.
