– Протри жидкостью для снятия лака, – быстро нашлась Кира, вообще склонная к быстрым решениям.
– Погоди, пятно может остаться! – остановила ее осторожная Леся.
– Но если не стереть лак, то сам по себе он тоже никуда не исчезнет! – не сдавалась Кира, уже стоя над Женей с резко пахнущей ацетоном ваткой в руках. – А платье хоть тоже красное, но совсем не того оттенка, что лак.
Женя сочла этот аргумент своей подруги весомым. И сказала:
– Ладно! Давай три, только осторожно.
Кира протерла подол Жениного платья. Как ни странно, цвет его не изменился. А лак совершенно исчез.
– Прекрасно! – обрадовалась Кира.
– Чего уж прекрасного! – сморщилась Женя. – Теперь я буду благоухать ацетоном, как квартира, где живут наркоманы.
– Выветрится! – легкомысленно заметила Кира.
Но запах и не думал выветриваться.
– Надо было обычным ацетоном пользоваться, по двенадцать рублей пол-литровый флакон, – пыхтела Леся на Киру. – А ты накупила какой-то вонючей дряни за триста рублей. Что теперь делать?
Ее недовольство можно было понять. Дорогущее средство для снятия лака с щадящими ноготь добавками оказалось на редкость вонючим. И запах даже вроде бы со временем становился все сильней. Во всяком случае, когда подруги загрузились в машину Абдула, он тут же начал беспокойно принюхиваться.
– Чем это пахнет? – наконец не выдержал он.
– Духами, – нашлась Леся. – Новый аромат. Тебя нравится, милый? Специально для тебя душилась.
– Э-э! – промямлил припертый к стене бедняга. – Знаешь, очень оригинальный запах! Ты их лучше подари кому-нибудь.
Но больше он со своей критикой к подругам благоразумно не приставал. Все же восточные мужчины куда тактичней россиян. Будь на месте Абдула наш парень, подруги бы уж наслушались от него по полной программе. И про запах, и про то, что они опоздали на целых полчаса и он вынужден был их дожидаться. И вообще много бы интересного о себе узнали.
Азиз жил в старом доме в центре города. Женя, которой пришлось уехать из центра после того, как они разменялись с мамой и бабушкой, даже покраснела от удовольствия. Конечно, жить на заливе в новом доме просто прекрасно. Но… но ее все равно неудержимо тянул к себе пыльный, загазованный, но такой родной центр города. Тут были близкие и любимые ею широкие улицы и проспекты, скверики с чахлой листвой и богатой историей. Мощеные плитки тротуара, по которым ходили еще Пушкин и Блок.
Да, она бы многое отдала, чтобы снова жить в центре города!
Хозяин встречал своих гостей у дверей. От его былой холодности не осталось и следа. Он тепло приветствовал Женю, едва не съев ее всю глазами. И радостно приветствовал ее подруг.
– Проходите, осматривайтесь! – говорил он. – Чувствуйте себя как дома.
Квартира была очень хороша после умелой перепланировки. Тут был просторный холл, где гости могли не жаться друг к другу, а спокойно привести себя в порядок, перед тем как войти в действительно шикарную гостиную.
Впрочем, оба помещения не были перегружены мебелью, сдвинутой к стенам. На полах лежали толстые ковры с восточным орнаментом. И вообще вся обстановка была выдержала в восточном стиле. А вот кухня, спальная и еще одна комната, нечто среднее между кабинетом, курительной и библиотекой, были декорированы в подчеркнуто европейском стиле.
– Сам я не большой поклонник восточной роскоши, – развел руками Азиз, объясняя наличие в гостиной пышного балдахина над низкой тахтой, на которой валялось множество шелковых подушек. – Но отец требует.
Подруги впервые услышали из его уст откровенное упоминание об отце. То есть, разумеется, они понимали, что отец у Азиза должен был где-то быть. И даже знали, что он родом из Ирана. Но вот так прямо в разговоре Азиз упомянул о нем впервые.
– А кто твой отец? – спросила у Азиза Кира.
Тот удивленно посмотрел на нее и даже открыл рот, чтобы ответить на ее вопрос. Но не успел. На пороге комнаты возникла еще одна девушка просто потрясающей красоты. И уж на что сегодня были довольны своей внешностью подруги, но тут они дружно поняли, что появившаяся красотка явно вне конкуренции. Ее красота была глубокой, чувственной и, казалось, шла откуда-то изнутри. Девушка буквально светилась ею. При этом сама она, похоже, не осознавала, насколько хороша.
– Кто это? – ошеломленно и ревниво прошептала Женя, когда Азиз с распростертыми объятиями кинулся встречать девушку, восклицая что-то по-арабски.
При виде Азиза, целующего красавицу, сердце девушки пронзила острая боль.
– Кто это? – повторила она чуть громче, и на этот раз ее услышал Саид.
– Это Хаям, – ответил он ей. – Сестра Азиза.
– Сестра? – изумилась Женя. – У него есть сестра? Он мне не говорил.
– У них один отец, – объяснил ей Саид. – А матери разные.
Услышав это, Женя немного успокоилась. Но все равно продолжала сверлить сестру Азиза ревнивым взглядом. Окончательно она успокоилась лишь после того, как Азиз, поприветствовав сестру и познакомив ее с подругами, вернулся к ней. И встал прочно на якорь.
– Ты мне не говорил, что у тебя есть сестра, – попеняла ему Женя за скрытность.
– Я не думал, что она придет, – оправдывался Азиз. – Я ее не приглашал. Не понимаю, почему она вообще пришла.
– А почему бы ей и не прийти? – удивилась Женя. – Она же твоя сестра. А у тебя гости.
– Мы с ней не очень ладим, – ответил Азиз.
Женя удивилась. По тому приему, который оказал Азиз своей сестре, она бы никогда не подумала, что между ними существуют какие-то трения.
– Она моя ровесница, но не моя родная сестра, – принялся объяснять Жене Азиз. – Она всего лишь дочь моего отца. Я же тебе говорил, что наполовину русский. И вырос я в России. Мне трудно было свыкнуться с мыслью и даже просто принять к сведению, что у моего отца была одновременно с моей матерью еще одна женщина, которую он тоже считал своей женой.
Женя кивнула. И хотя ситуация с его сестрой для Азиза была явно темой неприятной, но сама-то Женя усмотрела в ней для себя явно положительный момент. Раз Азиз так негативно относится к двоеженству отца, значит, он и сам не склонен к полигамии. И будет ей верным мужем. Ну, относительно верным.
Впрочем, на этом месте Женя себя осадила. Азиз даже еще не признался ей в любви, а она уже в мечтах вышла за него замуж!
Наташи, подружки Ани, сегодня не было. То ли ее не пригласили, то ли она сама не захотела прийти. А вот Хаям осталась среди гостей, что позволило Жене хорошо разглядеть девушку. Она была жгучей брюнеткой. Истинной дочерью Востока. Но при этом одевалась по-европейски и ничем не напоминала скромных мусульманских девушек. Хохотала она от души, глаза не опускала и не прятала. И казалось, откровенно наслаждалась восхищенными взглядами мужчин.
