Она прислоняется к стене, тяжело дыша. Прямо за Сигрудом на мостовой виднеется проведенная мелом черта – та самая, что начертила Шара, когда пыталась понять, каким образом посреди города бесследно исчезают люди.
– Принес?
Сигруд встряхивает в руке мешок, внутри что-то позвякивает.
– Обошлось недешево.
– Ну так это же старинные монеты, с чего им быть дешевыми? Так, давай поглядим, что тут у нас.
Она садится на землю и начинает перебирать содержимое мешка – около шести фунтов монет разного достоинства и вида. Впрочем, у них есть две общие черты: они все старинные, и все континентские.
– Похоже, тут деньги изо всех полисов, – бормочет Шара. – Таалвастан, Вуртьястан, Колкастан, Аханастан, Ол… Одну минутку. Это что, правда монета из Олвостана?!
Сигруд пожимает плечами.
– Да ей цены нет!
– Ты хотела, чтобы я нашел монеты всех городов. Ну я и нашел. Только не спрашивай, как я их нашел, ладно?
Шара разглядывает деньги.
– Хорошо. Итак. Разная чеканка, разные значения… Вопрос вот в чем: какие из значений имеют значение?
Сигруд озадаченно смотрит на нее:
– Что?
– Неважно, – отмахивается Шара. – Есть лишь один способ узнать.
И она разворачивается и бросает монеты. Те укатываются по переулку – за меловую линию. Звенят на бетоне, скачут, прыгают, катятся и замирают среди отбросов.
Сигруд и Шара ждут, когда все монетки улягутся, а затем идут их осматривать.
– Серебро. Серебро, – бормочет Сигруд. – И эта осталась серебряной… Ага. Вот, смотри. Свинец.
Шара протягивает руку. Он вкладывает ей в ладонь монету, они продолжают разглядывать кругляши на земле.
– Серебро, серебро, серебро… Серебро… Свинец. И серебро. Две свинцовые.
Шара с Сигрудом встречаются в этом переулке дважды в неделю. Шара не против и трех раз, но загруженность не позволяет: по вечерам устраивают приемы, званые ужины и прочие мероприятия, на которых обязательно должен присутствовать Главный дипломат Мирграда. Однако Шара не перестает думать о переулке и его невидимой двери ни на одну секунду.
Открывается ли эта дверь по каким-то особым дням? Или в определенное время? А что, если это зависит от фазы луны? Или просто нужно подойти к ней под особым углом? Однако Сигруд видел, как люди вбегали и буквально падали в такую дверь, – значит, угол здесь ни при чем. Должен ли кто-то придерживать эту дверь с другой стороны? А что, если через нее могут проходить только мужчины, а женщины нет? Нет, конечно, нет, это было бы уже слишком…
Метод проб и ошибок, одним словом. Перебираем все возможности, пока не останется одна-единственная.
Минут десять Шара собирает с земли свинцовые монеты – да их тут целая пригоршня, оказывается. А потом она присаживается и начинает их рассматривать одну за другой.
– Ну? – интересуется Сигруд.
Шара продолжает считать вполголоса.
– Ну?
– Да! Да! Все как я и думала. Все свинцовые – из Жугостана, Колкастана или Олвостана. Остальные остались серебряными.
Сигруд раскуривает трубку. Оранжевые отсветы пробегают по щербатым кирпичным стенам, светится единственный глаз.
– И что?
– А то, что происходящее в этом переулке происходит только с монетами определенного рода. Эта реакция – сродни химической. Нужны правильные ингредиенты. Не заклинание, не жест, не… не знаю, что. В общем, нужны только определенные вещи.
– Похоже на стражника, – говорит Сигруд.
– В смысле?
– На стражника у ворот крепости. Он смотрит на твою эмблему и цвета. Какой у тебя флаг. Если неправильные, то не пустит.
– Да, наверное, это как солдатская фор… – Тут Шара осекается.
И, медленно опускаясь на землю, оглядывает темный переулок.
– Что? – удивляется Сигруд.
– Форма… Сигруд – что и кто исчез тут в последний раз? – тихо спрашивает она.
– Мммм… Человек. За рулем машины.
– Да. Но представь, что этот переулок – ворота крепости, и тут стоит что-то невидимое, как тот самый стражник, о котором ты говорил…
– И смотрит на форму, – понимающе кивает Сигруд. – То есть ты хочешь сказать…
– Я вот хочу спросить, – поднимает она на него взгляд, взблескивая очками в лунном свете. – Ты сможешь быстренько раздобыть нам одежду колкастани? Как у тех людей, которых ты тогда убил?
Сигруд вздыхает:
– Ох ты ж батюшки…
* * *
Еще одна холодная ночь с небом, затянутым облачной дымкой и размытым, как кофейное пятно, месяцем. Шара стоит и ждет. Подходит Сигруд с тяжелой сумкой на плече.
– А теперь ты опаздываешь. Где тебя носило? Неужели так трудно найти одежду?
– Одежду-то, – медленно выговаривает он, – не проблема найти. Но ладно, вот она.
И он лезет в сумку и передает один комплект Шаре.
Это тяжелый, тугой, неровный комок серой шерсти. Ткань очень плотная, даже твердая, как тюленья кожа. «Еще бы, – думает Шара. – Колкастани даже миллиметра греховной плоти миру не покажут…»
– Отлично! – восклицает она. – Мне спросить, как ты это достал, или лучше не надо?
Сигруд пожимает плечами:
– Я нескольких полицейских офицеров по бабам сводил. Иногда лучше не усложнять. Я им нравлюсь, после Урава-то.
Шара ощупывает ткань, ее тонкие пальчики перебирают нити.
– Ладно-ладно… Здесь, должно быть… Так, одну минутку.
Ткань вокруг шеи затвердела и царапается, словно бы к ней краска присохла или…
– Подожди-ка… это что, кровь?!
– Ты что думаешь, у меня было время простирнуть их?
Шара вздыхает:
– Ну ладно. Работа превыше всего, я так понимаю. А теперь… Ага. Вот оно.
Она нащупывает что-то твердое в воротнике, выворачивает ткань, раздвигает шерстяные нити и обнаруживает тонкое медное ожерелье с символом Колкана. Дальше она нащупывает бугорки на запястьях, щиколотках, поясе… все это безделушки и украшения со знаком Колкановых весов.
Шара смеется:
– Ну наконец-то! Так я и думала! Это не монеты как таковые, но сигилы и символы похожи. Вот тебе и разгадка! А ведь это было очевидно с самого начала! Даже не знаю, как я сразу…
И она радостно вскидывает взгляд на Сигруда и обнаруживает, что тот весьма опечален:
– Что такое?
– Да я вот стою и думаю… как тебе сказать, – вздыхает он.
– Как мне сказать? Быстро и четко – вот как.
