Не выпуская ее тонких пальцев, Алехандро пересел на другой стул. Он был одет в, легкие светло-бежевые брюки и рубашку с открытым воротом и выглядел привычно элегантно. Но вот от его хваленого самообладания не осталось и следа.
– Нет, querida, но я отвечаю за тебя, – ответил Алехандро. – И за моего ребенка.
– Ты не можешь постоянно быть рядом, чтобы вовремя встать между мной и возможной опасностью. И никто не может. Между прочим, я и сама в состоянии о себе позаботиться, если ты не заметил.
– Заметил, заметил, – буркнул Алехандро. – Много лучше, чем я подозревал, судя по тому, что ты добралась сюда.
– О, ты не представляешь, как я боялась, что не смогу найти ключи от машины. Тогда мне и в голову не приходило, что, возможно, не удастся нанять катер. С твоим я едва ли справилась бы самостоятельно, а главное, не нашла бы дорогу сквозь все эти притоки. – Она взглянула на него со странным выражением лица. – Надеюсь, ты нашел машину там, где я ее оставила?
– Черт побери, Эрика, неужели ты думаешь, что я способен сейчас волноваться из-за какой-то железки? Ты и только ты волновала меня. Я могу купить еще сотню других машин, но тебя… разве кто-то способен заменить тебя? А я чуть было не потерял…
– Успокойся, Алехандро, я ведь сказала, что это не твоя вина.
– Может, и не прямо, но моя, – сумрачно ответил он. – Мне раньше надо было признать, что я напрасно привез тебя сюда и заставил жить под одной крышей с Хуанитой. Видит Бог, ты пыталась сказать мне это, но я не слушал. Если бы я только вовремя сообразил послать тебя к Рики и Кармелите… Там ты была бы в полной безопасности.
– Я бы ни за что не поехала, неужели не понимаешь? Мне хотелось быть с тобой… по крайней мере, до вчерашнего дня. – Она протянула свободную руку и легко прикоснулась к щеке мужа. – Я так рада, что ты приехал за мной. У меня есть отличные новости для нас обоих.
Алехандро недоверчиво покачал головой.
– Как ты умудрилась найти что-то отличное в этой почти трагедии?
– Очень просто. Я обратилась вчера в больницу сразу, как только приехала в Икитос, чтобы убедиться, что ребенок не пострадал.
– И?
– И врач сказал, что малыш в полном порядке, здоров и развивается как положено.
– Правда?
– Да. А сегодня ночью я почувствовала, как он зашевелился. Кстати, знаешь, Пуньяда сказала, что у нас будет сын, сильный, как ты.
– Господи, Эрика, querida, какое счастье! Как же нам повезло, что все обошлось!
– Да, очень. И это еще не все, – с нежностью в голосе добавила Эрика. – Проблемы, которые были… ну, с риском выкидыша… так вот они перестали быть проблемами. Врач сказал, что больше нам нечего опасаться.
– Ты ему веришь?
– Конечно, ведь это специалист. Думаю, он знает, что говорит, к тому же он был очень внимателен, занимался мной почти полтора часа.
– Значит, у меня не только здоровый ребенок, но и здоровая жена?
– Да.
– Я мог бы быть самым счастливым мужчиной на свете… – начал Алехандро и не договорил.
Эрика почувствовала, как сердце ее упало.
– Но ты не счастлив?
– Как я могу, querida, учитывая все то, что произошло с Хуанитой? – Впервые за все время их знакомства Эрика заметила на его лице признаки вины. – Не знаю даже, что и сказать тебе. Хотелось бы хоть как-то объяснить ее поведение, но, честно признаюсь, я теряюсь в догадках. Я, конечно, спрашивал ее, но она не смогла внятно ответить. Может, ты понимаешь, что с нею творится?
– Думаю, я сама спровоцировала ту вспышку. – Пытаясь быть предельно честной, Эрика пересказала события предыдущего утра. – По-моему, она расстроилась, когда случайно узнала о ребенке. Но меня потрясло то, что она с такой легкостью поставила под угрозу его жизнь. Прости меня, Алехандро, но я нахожу ее поведение непростительным.
– Не извиняйся, – угрюмо ответил он. – Не думал я, что мы все доживем до такого, но она совсем не та тетка, которую я любил и уважал. Это совсем другая, чужая… даже не женщина, нет. Просто монстр какой-то! Раньше я подозревал, что она потихоньку сходит с ума, но теперь совершенно в этом уверен. У нее появились опасные замашки. Она представляет угрозу для окружающих!
Он говорил с жаром и искренней убежденностью, но Эрика видела, какую боль причиняют ему эти слова. Ей не хотелось усиливать ее, но делать было нечего, Алехандро должен знать, что возврата к прежнему нет.
– Я бы рада была не согласиться, – грустно сказала она, – но, увы, не могу. И еще скажу сразу: я не вернусь туда. Никогда больше я и мой ребенок не окажемся с ней рядом, клянусь.
– Понимаю. Мне и в голову не приходило предлагать тебе вернуться. Но все же прошу тебя, querida, не улетай пока в Канаду. Пожалуйста, поедем в "Ла фиесту", в мой дом под Чимботе. Мы будем там одни, не считая прислуги, начнем все заново так, как и должны начитать новобрачные, с медового месяца.
– Полно, у меня и нарядов-то никаких нет для медового месяца, – засмеялась Эрика. – Я так спешила, что оставила все в поместье.
– Тогда после завтрака мы сразу отправимся по магазинам, а потом уже на самолет.
– Но как же твоя работа? Ты же не можешь все бросить, когда от тебя зависит благосостояние семейного бизнеса?
– Я могу! – воскликнул Алехандро, хватая ее руки и крепко сжимая их. – Ты и наш ребенок – вот теперь моя семья! Не стану утверждать, что мой брат и кузина и даже тетя мне безразличны. Но отныне я считаю главным нашу семью – тебя и меня. Отныне твои интересы и интересы нашего брака занимают приоритетное место в моей шкале ценностей.
Алехандро говорил с чувством. Со сдержанной страстью. Эрика задрожала от его невысказанного обещания, от внезапно открывшегося ей того счастливого будущего, на которое уже и не надеялась.
Да, он не произнес заветных слов: "Я люблю тебя", – но после всего случившегося сказанное почти равнялось им. Эрика готова была довольствоваться и тем, что услышала.
Следующие два часа прошли в походах по магазинам и в разговорах. Алехандро накупил ей кучу шелкового белья и такое количество одежды для беременных, будто думал, что она останется в таком состоянии ближайшие три года. Потом они перекусили все под тем же полюбившимся Эрике зонтиком и отправились в аэропорт.
А к вечеру добрались до уединенного загородного дома под Чимботе, в который Эрика мгновенно влюбилась. Бело-розовый каменный особняк стоял на небольшом холме над океаном. Все в нем отличалось от мрачного дома под Икитосом. Сама атмосфера казалась какой-то праздничной.
Алехандро провел ее по всем помещениям. Двери и окна были раскрыты, комнаты наполнены свежим солоноватым воздухом. Легкие шелковые занавески колыхались от слабого ветра, полы устилали светлые ковры, мебель была легкая и тоже светлая.
Огромная хозяйская спальня выходила окнами на океан. К ней примыкали две роскошные ванные комнаты и гардеробная.
