— Но вы не дослушали, — внезапно сказал Бритый. — Я еще кое-что узнал о своей клиентке. Рассказать? Если вам это еще, конечно, интересно.
— Рассказать! — закричали хором девушки, Инна даже отложила в сторону украшения.
— У Вероники есть любовник, — торжественно объявил Бритый.
— Вот удивил, — усмехнулась Юля. — У такой красивой женщины, да еще со старым мужем, конечно, должен быть любовник. И кто он? Мы его знаем? Это был Сергей?
Бритый немного помолчал, разжигая нетерпение слушательниц, а потом выдал:
— Это Айболит!
Инна глумливо захохотала, Юля, более воспитанная, отвернулась и захихикала в ладошку.
— Что вы ржете, простите за откровенность? — немного разозлился Бритый. — Я вам дело говорю.
Точно, он ее любовник.
— И что же у них общего? — спросила у него Инна, вдоволь насмеявшись.
— Не знаю, только она к нему в лечебницу, почитай, каждый день заглядывала. Брала дома спортивную сумку, но вместо тренажерного зала ехала к Айболиту. Думаю, что он ей там не хуже всякого массажиста спинку разминал, да и все прочие части тела тоже, — прибавил Бритый.
— Ездила к нему в лечебницу? — ахнула Инна. — Каждый день? А почему мы об этом не знали?
— Потому что ей удавалось ускользать от вас. Она выходила через соседний магазин и ехала по своим делам. Потом возвращалась домой.
— Каждый день?
— Во всяком случае, часто, — сказал Бритый. — И не только это в ней было странным. Она каждый вечер встречалась с неким Хлыстом, известным торговцем наркотой. Под ним, почитай, полгорода ходит.
— Так вот что у нее с Наташей за бизнес был, — задумчиво сказала Юля и в ответ на недоуменный взгляд подруги пояснила:
— Помнишь, мы к Наташке пристали, откуда она Веронику знает? И она…
— А она нам так коротко бросила: «Бизнес!» — вспомнила Инна. — Наркотики они делали. Айболит финансировал и предоставлял помещение, Наташа и остальные производили, а Вероника служила курьером и распространителем.
— Но как со всем этим связаны браслеты? — задумчиво спросила Юля.
— Сдается мне… — начал Бритый, но в этот момент на пороге кабинета возникла фигура Плюшкина, который жестом приглашал Бритого подойти.
— Нет, только вместе с ней, — уперся тот, показывая на Инну. — Ее и на пять секунд нельзя оставить одну, обязательно что-то натворит. И подружка ее тоже.
Плюшкин, похоже, разделял его мнение, потому что возражать против присутствия Инны с Юлей у него в кабинете не стал. Он усадил всех троих перед собой и принялся затачивать и без того идеально острый карандаш. После того как Юле уже начало казаться, что он неспроста доводит до такого состояния острие, что-то у него на уме нехорошее, Плюшкин наконец приступил к делу.
— Итак, — объявил он. — Преступник найден!
— Правда? — обрадовалась Инна. — И кто же он?
— Разумеется, Николай, — сердито ответил Плюшкин. — А вы что предполагали, что есть еще кто-то другой?
— Да, — решительно кивнула Инна. — Жена Сергея Николаевича — Вероника.
И она без утайки рассказала Плюшкину про сложности внутрисемейных отношений детей и жен Сергея Николаевича. Лишь про загадочные браслеты, само собой, упоминать не стала, их тайна еще была не открыта, а делиться таким лакомым куском с милицией Инна, разумеется, не стала.
— Это резко меняет дело! — возликовал Плюшкин. — Я и не подозревал, что Вероника — сестра Сергея и, стало быть, его ближайшая наследница.
Если бы ей удалось доказать свое родство с убитым, то ее права на наследство были бы неоспоримы. Особенно после смерти своего мужа Сергея Николаевича. Теперь мне становится понятно, какова истинная .причина несчастий, которые валились на него в последние дни. Значит, у Вероники была веская причина желать смерти и невестки, и брата.
— Да, я думаю, что за рулем машины, которая совершила наезд на Галину, сидела именно Вероника, — кивнула Инна. — Если только, конечно, наезд все-таки не был случайным.
— Слушай, какой случайный! — возмутился Плюшкин, неожиданно заговорив с грузинским акцентом. — Бедную девушку буквально размазали по асфальту, развернувшись на ней. Случайно так сделать не удалось бы даже слепому! Нам повезло найти машину, на которой совершен наезд. Наши эксперты хорошо поработали над ней и нашли несколько характерных пятен на обивке сидения. Они полагают, что это капли пота с рук убийцы. Хотя тот и надел перчатки, но они были не кожаные, а из какой-то синтетической ткани. Конечно, надев их, убийца не оставил отпечатков, но и по иным микрочастицам мы сможем идентифицировать его или ее личность.
Лишь бы было с чем идентифицировать. Вы знаете, где может скрываться Вероника? Дома ее нет уже вторые сутки. Мне недавно звонил ее муж, он в панике. Наивный, уверяет, что жену похитили.
— Никто ее не похищал, — буркнул Бритый. — Берусь доставить ее вам в отделение в ближайшие часы. Но ты, опер, должен знать одну вещь. Я предоставлю преступницу лишь в том случае, если ты твердо пообещаешь мне одну вещь.
— Что именно? — спросил Плюшкин.
— Отпустишь Наташку, — сказал Бритый. — Жалко девочку, она ведь ни в чем не виновата, — добавил он, удивив всех присутствующих, а больше всех Инну, раньше за своим любимым боссом она приступов сострадания к униженным и оскорбленным не замечала.
Плюшкин молчал.
— Сам подумай, ведь этим делом с наркотой она занималась исключительно из страха за свою жизнь, — настаивал Бритый.
— Да, именно так она и говорит, — все еще с сомнением в голосе протянул Плюшкин.
— А у тебя есть причины ей не верить? — спросил Бритый.
— Нет, но все же… А ладно, если доставишь Веронику и она действительно окажется убийцей, то я поверну дело так, что Наташа будет выглядеть жертвой — с какой стороны ни глянь.
— Зачем ты это сделал? — спросила у Бритого Инна, когда они вышли из кабинета Плюшкина.
— Как? — притворно удивился Бритый. — Разве ты не рада, что во мне наконец проснулись человеческие чувства?
— Нет, не рада, — откровенно призналась Инна. — 1 о есть если бы они проснулись ради какой-нибудь ветхой старушки, тогда другое дело.
— А молодую и красивую девушку я, по-твоему, уже и пожалеть не могу? — усмехнулся Бритый. — Ты ревнуешь?
— Вот еще! — вспыхнула Инна.
— Успокойся, — прижал ее к себе Бритый. — Кроме тебя, мне никто в ближайшие двадцать лет не нужен. А про Наташу я вспомнил потому, что хочу посмотреть, как этот старый козел — ее папаша — будет на суде потом исходить. И как из него те денежки, ради которых он столько гадостей натворил, вытянут.
— Он не отдаст! — сказала Юля. — Удавится, но добром ни копейки не отдаст.
