— Но я ведь уже сделал это, — спокойно заметил он.
— Если ты хотел поговорить со мной, мог бы, как делают все нормальные люди, позвонить мне и договориться о встрече.
— И ты бы согласилась встретиться со мной? — с холодной усмешкой спросил ее похититель, буравя ее глазами.
— А ты как думаешь?
— Ну тогда я сделал все правильно, — ответил Мартин и поднял к ней свой стакан, наигранно изображая тост. — За что мы пьем? — спросил он как ни в чем не бывало.
— Как насчет развода?
— Какая ты жестокая, — с деланой сердитостью сказал муж. — Но если честно, то признайся, от нашего брака больше всех пострадал я. В конце концов, это ведь я попался в твои брачные сети, не так ли, моя дорогая?
— Я не… — начала было, она, но остановилась.
Разве он был не прав? Она действительно женила его на себе. Она хотела его и добилась своего, используя приемы испорченного ребенка, которым она и была в то время. Но она любила его. Но зато как дорого она заплатила потом за свое желание обладать Мартином Найтом!
Он опустился на диван напротив Абби. Она смотрела, как он вытягивает свои сильные, стройные ноги. Та же широкая грудь, те же узкие мускулистые бедра. Но ее муж все-таки изменился.
Абигайль узнала Мартина, когда он только начинал формироваться как мужчина. В то время его мужественность выражалась только в физических желаниях. Но теперь… Теперь в нем чувствовалось самообладание сильного, уверенного в себе человека, которого отличает железная воля. Это легко угадывалось по спокойному выражению красивого мужественного лица и по тому, как бесстрастно выдерживали его голубые, холодные глаза оценивающий взгляд Абигайль.
Молодая женщина глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на Мартина, пытаясь понять, что превратило ее неухоженного, диковатого, но сексуального и красивого любовника в элегантного, современного мужчину, который сейчас сидел напротив нее.
— Ты жил в Англии все это время?
Мартин слегка улыбнулся.
— Ты скучала по мне? — с мягкой иронией спросил он, дразня ее.
Умирала от тоски, мысленно произнесла Абби с болью в сердце, но вслух сказала:
— Скучала по тебе, как по лишней дырке в чулке!
— Но уж по телу-то моему наверняка тосковала? — спросил он, попав в точку. — А, моя сладкая?
Вспомнив о божественном теле мужа, особенно в том смысле, который Мартин вложил в свой вопрос, молодая женщина, к своему ужасу, почувствовала предательскую реакцию своего неумолимого женского естества. Соски ее грудей напряглись, заметно проступив сквозь ткань платья. Они жадно, как и раньше, требовали прикосновения влажных, горячих губ Мартина. Она беспокойно пошевелилась на диване, чувствуя, как ее щеки заливает краска стыда. Встретившись взглядом с Мартином, Абби увидела, что он прекрасно понял ее состояние.
— Да ты сходила с ума без моего тела, девочка, — произнес Мартин вкрадчиво.
Этот не обидит себя в самооценке! Абби сделала приличный глоток бренди и изобразила холодную надменность.
— Ты иногда бываешь таким утомительным. Неужели ты потерял способность вести нормальную беседу? — Она язвительно улыбнулась. — О, какая же я глупая! У меня совсем вылетело из головы, что ты никогда и не умел делать этого!
— Какая снисходительность, — наигранно укоризненным тоном произнес Мартин. — Абби, тебе уже давно пора знать, что это признак дурного тона.
Почему она никогда не могла взять над ним верх в споре? — со злостью подумала Абигайль.
— Иди к черту! — пробормотала она, теряя над собой контроль.
— Очень выразительно, — отметил Мартин смеясь. — Итак, о чем мы с тобой говорили? Кажется, ты что-то спрашивала меня о моей жизни.
Ей следует гордо поднять голову и сказать этому наглецу, что ей абсолютно безразлично, что он делал все эти годы, подумала Абигайль. Поэтому, услышав вдруг свой собственный голос, она очень удивилась.
— Где же ты был все это время?
Он отпил бренди и поставил стакан на столик.
— Сначала я поехал в Австралию. Оттуда перебрался в Штаты. Но мой основной дом находится пока в Австралии.
А что сейчас? — подумала Абби с грустью. Уйдя с ее глаз долой, Мартин никогда не покидал ее сердца. Не собирается же он снова войти в ее жизнь?
— Ты вернулся в Англию насовсем? — почти с испугом спросила она.
— Это зависит, — задумчиво ответил Мартин, — от результата нашего разговора.
Что-то в его тоне заставило ее насторожиться. Она подозрительно посмотрела на мужа.
— Я хочу знать, что тебе надо от меня, — сказала Абигайль.
— Я уже говорил тебе — у меня к тебе есть предложение.
— Какое предложение? — В Абби победило любопытство.
Мартин сверкнул хищной улыбкой.
— Я хочу попросить тебя об одолжении.
Она не удержалась от громкого смеха.
— Вот это наглость! Ты сваливаешься на меня как снег на голову через десять лет и еще смеешь торговаться со мной? Ты не в том положении, дорогой мой.
— А вот тут ты ошибаешься, — произнес он с холодной уверенностью. — Я всегда действую, только когда на моей стороне есть сила. Этот жизненный урок я выучил, еще будучи совсем молодым.
Абигайль почувствовала себя не в своей тарелке — такого Мартина она прежде не знала. За прошедшие десять лет его простоватая, нескладная мужественность, которую он излучал в ранней молодости, претерпела большие изменения. Нет, она никуда не исчезла. Его сильно выраженное мужское начало оставалось при нем, но теперь оно было прикрыто холодной уверенностью искушенного человека, каким его видела сейчас Абби. Сила, закамуфлированная маской современного преуспевающего мужчины, ощущалась еще более заметно. Стальная рука в бархатной перчатке.
Абби вспомнила, каким холодным и черствым был Мартин, когда уходил от нее навсегда. Она проклянет себя, если позволит ему снова войти в ее жизнь на каких бы то ни было условиях!
Молодая женщина изучающе смотрела на мужа, изображая безразличие.
— Говори, что тебе надо от меня, — нетерпеливо произнесла она. — Если это деньги, то у меня их нет, — добавила Абби, желая уколоть его побольнее.
На этот раз сработало. Но реакция мужа на унизительное оскорбление была такой мгновенной, что только жена, хорошо изучившая его лицо, могла заметить это. В голубых глазах Мартина сверкнула, подобно неоновому огню, самая настоящая ярость. Абби почувствовала угрозу, которая исходила от этого едва уловимого яростного огня. Когда она снова услышала удары своего сердца, то поняла, что это была сексуальная угроза, предназначавшаяся ее предательскому, жаждущему ласк телу.
Все это произошло в какие-то доли секунды. Но вот глаза Мартина сузились, превратившись в лезвие острой бритвы, и на место ярости пришло плохо скрываемое презрение.
