К своему удивлению, она услышала свой предательский, едва различимый голос, произнесший утвердительный звук. Сейчас во всем мире ничего не существовало, кроме них двоих. Как естественно было снова находиться в объятиях сильных рук Мартина, чувствовать, как их обоих, как и прежде, охватывает непреодолимое желание. Только Мартин мог превратить ее тело в пылающий, неукротимый, чувственный огонь. Только он! Хьюго ни разу не…
Всплывшее в памяти имя жениха подействовало на Абби как ушат холодной воды. Она открыла глаза, приготовившись увидеть в глазах мужа бушующую страсть. Но он моментально почувствовал перемену в ее настроении. Его голубые глаза снова смотрели на нее с бесстрастным любопытством. Только его воспаленные от поцелуев губы свидетельствовали о том, что он чувствовал минуту назад.
Она стыдливо ощущала горячее движение крови в своих распухших, пульсирующих грудях. Она поймала взгляд Мартина, брошенный на ее разгоряченную плоть, и увидела удовлетворение в его голубых глазах. Абби понимала, что любое возражение или возмущение по поводу непрошеных поцелуев может вызвать у него лишь презрение и насмешку. Ничего удивительного, подумала она, ведь ты могла остановить его. Более того, ты должна была остановить его, промелькнуло в сознании Абигайль.
Но смогла бы она в действительности сделать это? Как можно остановить то, что наполняет тебя таким восхитительным, божественным желанием? Это все равно что пытаться задержать морской прибой.
Абби решила, что ей ничего не остается, как сделать вид, будто ничего не произошло.
Она спокойно посмотрела на Мартина, ее сердце уже билось почти в нормальном ритме.
— Я надеюсь, что твое предложение о поездке в Австралию было шуткой? Не мог же ты серьезно думать об этом?
— Вот здесь ты ошибаешься, Абигайль. В данном случае я серьезен, как никогда.
— Ты все-таки негодяй, — почти добродушно произнесла Абби. — Что я скажу Хьюго?
Он пожал плечами.
— Думаю, тебе не стоит посвящать его во все подробности, — насмешливо сказал он, подчеркнуто переводя взгляд на ее налившиеся желанием груди.
Абигайль едва удержалась от того, чтобы не влепить ему пощечину. Рукоприкладство только обострило бы и без того накаленную эмоциональную атмосферу.
— Такая предприимчивая молодая женщина, как ты, Абби, обязательно найдет выход из этой ситуации. Напиши ему небольшую записку, в которой сообщи, что уехала из Лондона максимум на две недели, скажем, для покупки приданого. Намекни, что готовишь ему сюрприз для первой брачной ночи. Такое объяснение должно его удовлетворить. — Мартин прищурил глаза, как бы размышляя вслух. — А может, и нет. Не исключено, что твой жених тоже очень расстроится. — На губах Мартина появилась безжалостная улыбка. — Ты-то была явно раздосадована, когда целовала меня.
Абби вздрогнула.
— Держи свои гнусные намеки при себе! Ты дикарь, Мартин, самый настоящий дикарь. Всегда им был и таким останешься!
— И ты, разумеется, ненавидишь эту мою дикость? Как ты, к примеру, довольно недвусмысленно продемонстрировала это в своем ответном поцелуе? — Мягко поддев ее, Мартин с насмешливым укором покачал головой. — Ну ладно, оставим в стороне твои сексуальные предпочтения. Итак, что ты решила по поводу моего предложения?
Абигайль окинула его снисходительным взглядом.
— Ты имеешь в виду похищение и шантаж, не так ли, Мартин?
— Какое богатое воображение, — заметил ее муж.
Она сердито посмотрела на него.
— Я хочу кое-что прояснить для себя, — нарочито медленно произнесла Абби, отчаянно пытаясь вывести Мартина из равновесия и принудить его таким образом отказаться от своей бредовой затеи. — Значит, если я соглашусь изображать из себя хозяйку твоего дома, то есть следить за твоими манерами, учить тебя есть артишоки, правильно пользоваться салфеткой…
К искреннему изумлению Абби, вместо того чтобы разозлиться на такое явное издевательство, он добродушно рассмеялся.
— Я продолжаю облизывать нож, это, пожалуй, единственная дурная привычка, от которой ты можешь помочь мне избавиться.
Мартин откровенно смеялся над ней. Абби почему-то почувствовала смущение и щемящую боль.
Их прошлые отношения состояли в основном из огня и страсти. Они редко смеялись, практически никогда не болтали о пустяках, как это обычно бывает между влюбленными. А смех, как она сейчас поняла, тоже может быть интимным… На какое-то мгновение Абби растерялась, почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Как она сможет находиться с Мартином наедине в одном доме? Даже короткое время?
— И сколько я должна буду пробыть в твоем доме? — спросила она и тут же поняла, что своим вопросом как бы давала согласие на его предложение.
— Ты нужна мне на неделю, не больше, — ответил муж, пряча свои эмоции за бесстрастной, холодной маской, из-под которой сверкали дьявольским блеском голубые глаза.
— Если я соглашусь поехать с тобой, ты никогда не будешь ничего предпринимать против моего отчима? — продолжала допытываться Абигайль.
Мартин отрицательно покачал головой.
— Я не собираюсь, разумеется, делать ему никаких особых одолжений, — жестко ответил он. — Но в этом случае я буду готов предоставить ему время для улаживания его дел.
И потом Мартин исчезнет из ее жизни, подумала Абби. Или нет?..
— А после того как я выполню твою просьбу, ты обещаешь оставить нас в покое? — спросила она.
Мартин широко улыбнулся, загадочно сверкнув глазами.
— Ничего не могу сказать тебе по этому поводу. К тому времени, по крайней мере, ты, моя дорогая, возможно, сама не захочешь этого, — услышала она уничтожающий ответ.
4
— Каково твое решение? Да или нет? — решил окончательно уточнить Мартин.
— Но почему я? — не унималась Абби, выражая неподдельное удивление. — Есть много женщин, которые с радостью согласятся побыть в роли хозяйки твоего дома. Одно твое слово, и они выстроятся в очередь в три ряда вокруг целого квартала!
— Не сомневаюсь, — согласился Мартин. — Но все дело в том, что мне нужны не они, а ты, дорогая.
— Но почему именно я? — повторила она свой вопрос, не уверенная в том, что хочет услышать ответ на него.
Подумав немного, Абби поняла, что ей действительно лучше не знать этого.
— Да брось ты! — проворчал Мартин. — Куда девалось твое воображение, Абигайль? Я думаю, что даже ты способна увидеть тонкую иронию всей этой ситуации. Представляешь, ты и на моем приеме. Или тебя это не впечатляет? Может, ты предпочитаешь, чтобы я по-прежнему оставался разнорабочим, чтобы ты могла легче манипулировать мной?
Разве она манипулировала им? Думая сейчас об этом, Абби допускала, что тогда она действительно вела себя так по отношению к мужу. Но в то время она не задумывалась над этим. Вспоминая свою прошлую жизнь, Абигайль понимала, что она никогда не думала о том, хорошо или плохо она поступает по отношению к Мартину. Она просто жила, движимая какой-то всепоглощающей силой, которая не подчинялась никаким разумным доводам или логике. Тогда она называла это любовью. Но сейчас Абби не была так уверена в этом.
