— Я понимаю, но у меня есть к вам предложение.
Хэл нахмурился. Почему ему так хочется попробовать на вкус эти прелестные, чуть припухшие губы?
— Что еще за предложение?
— Я думаю, оно покажется вам разумным.
Неужели она всегда говорит только разумные вещи? Ее тело создано для искушения, но голова ясная и холодная.
— Я считаю разумным только одно: работа Люси на ранчо, согласно контракту.
— Вам ведь нет разницы в том, кто именно будет выполнять работу, порученную Люси?
— Вообще-то нет, — неохотно признал Хэл, задаваясь вопросом, куда она клонит.
— Значит, вы не станете возражать, если оставшиеся до конца контракта месяцы вместо Люси буду работать я?
— Вы? — он выпрямился и удивленно уставился на нее.
— Почему нет? — спокойно спросила Мередит. — Я вполне способна выполнять все, чем сейчас занимается Люси. Я умею готовить еду, могу помогать Эмме и Микки с выполнением домашних заданий. У меня есть высшее образование, а они, насколько мне известно, пока еще не изучают хирургию головного мозга.
— Вам здесь не понравится, — после долгой паузы наконец произнес Хэл.
— Я останусь тут ненадолго, — пожав плечами, уточнила Мередит. — Люси поедет в Лондон, поможет Ричарду и вернется сюда, как только сможет.
— И сколько времени это займет?
— Это зависит от состояния Ричарда. Может быть, две или три недели.
Итак, Хэлу предстоит провести две-три недели в обществе Мередит. Ему это показалось не слишком удобным, поэтому он снова нахмурился.
— Значит, вы ее уговорили. Вы всегда добиваетесь своего?
— Если бы у меня был выбор, я уехала бы с Люси. Только оттого, что и вы привыкли добиваться своего, мне придется остаться в «Вирриндаго». — Мередит с вызовом посмотрела в глаза Хэлу. — Люси нравится здесь жить, — сказала она. — Ей очень хочется вернуться, но вы поставили перед ней определенное условие. Я не понимаю, что изменится, если вместо нее стану работать я?
Хэл не знал, что именно изменится, но был уверен в этих переменах. Люси была приветлива и спокойна, а с Мередит все пойдет иначе. Ей непременно захочется поломать устоявшийся порядок.
— А как же ваша работа? — изворотливо спросил он.
— Здесь ведь есть телефонная линия.
— Линия есть, — согласился Хэл.
— Я уже говорила, что работаю внештатным переводчиком. Если у меня будет выход в Интернет, я смогу работать здесь. Я буду контактировать с клиентами с помощью электронных писем.
— Если вы собираетесь работать переводчиком, у вас не останется времени на дела по дому. Вам нужно ежедневно готовить еду для семерых мужчин и двух детей. Кроме того, на ранчо приезжают гости. Иногда приходится готовить завтраки, обеды и ужины на двадцать человек. А еще дважды в день бывает перекур.
— Перекур? — с сомнением спросила Мередит. Ее сердце упало, едва она представила, сколько времени ей придется стоять у плиты.
— Мужчины начинают работу на рассвете. По традиции они немного отдыхают утром и днем, выпивая чашку чая и выкуривая сигарету. К чаю они привыкли получать пирожки или печенье. Кстати, я предпочитаю хрустящее печенье.
Значит, хрустящее печенье? Великолепно! Мередит заскрежетала зубами.
— Я думаю, что справлюсь.
— Нужно поддерживать дом в чистоте, — продолжал Хэл, радуясь тому, как начинает тревожиться Мередит. — Люси убирает усадьбу, стирает, контролирует работу раций и ухаживает за садом.
Мередит вздохнула.
— От чего умер ваш последний раб?
Хэл мрачно улыбнулся.
— Я еще не закончил, — сказал он. — Люси приходится присматривать за детьми. С понедельника у них начинаются занятия на дому, к чему они не слишком привыкли, в отличие от других детей, живущих в глуши. Им придется много помогать с домашними заданиями.
— Вы пытаетесь отговорить меня от этой работы? — сладким голосом пропела Мередит. — В этом нет необходимости.
— Я просто хочу сказать, что у вас не будет достаточно времени на выполнение переводов.
— Я найду время, — она вздернула подбородок.
— Только не вздумайте делать переводы в ущерб основной работе на ранчо. Я отпущу Люси только в том случае, если вы гарантируете отличное качество своей работы.
— За все, что делаю, я всегда отвечаю головой, — холодно произнесла Мередит.
Судя по ее виду, ей можно было верить.
Хэл снова облокотился на перила и скрестил руки на груди.
— А как вы собираетесь жить дальше?
Мередит озадаченно взглянула на него.
— Что вы имеете в виду?
— Вам придется прожить здесь немало времени. Неужели вы все бросите в Лондоне и спокойно останетесь здесь?
— Я уже сказала, что работаю на себя. Мои закладные и счета оплачиваются через банк, у меня нет домашних животных, а дом охраняется. Накопится много почты, но остальное будет под контролем.
— А ваши парни?
— А что мои парни? — натянуто спросила она.
— Я бы, например, не очень радовался, если бы моя девушка уехала куда-нибудь на несколько недель без меня.
Особенно если бы эта девушка обладала такими аппетитными формами, как у Мередит Вест.
Хэл сильнее сжал руки.
— Я сейчас ни с кем не встречаюсь, — чуть помедлив, произнесла Мередит. — Хотя это вас не касается.
— Меня это касается, потому что сюда могут начать звонить, умоляя вас вернуться, — уточнил он. — Вас это станет отвлекать, и тогда вам придется делать выбор между вашим парнем и сестрой.
— Думаю, вам незачем беспокоиться. По мне сейчас некому тосковать. Я уже сказала, что останусь вместо Люси, а значит, это дело решенное.
— Как сказать… — Хэл задумчиво посмотрел на нее. — Одно дело — разговоры, а что будет на самом деле? Вдруг вам не понравится здешняя жара или мухи, вдруг вы заскучаете? Если вы заключите со мной сделку, вам не удастся сбежать в Англию.
— Я ненавижу жару и мух и уверена, что стану скучать, но это не имеет значения. Я пообещала Люси остаться, а обещания я всегда сдерживаю.
— Мне уже приходилось слышать прежде подобные слова, — твердо сказал Хэл. — Только вряд ли можно верить обещаниям женщин.
— Неужели вы не можете просто положиться на меня? — спросила Мередит, задаваясь вопросом, что за женщина успела обмануть Хэла. — Я хорошо знаю Люси. Она обещала матери Ричарда приехать, и сделает это. Выбирайте, либо остаюсь я, либо мы обе уезжаем, и тогда готовить еду будет некому.
Хэл с досадой смотрел на нее. Он понимал, что Мередит права, но не мог позволить ей что-то изменить в его жизни.
