Она смущенно улыбнулась и отпила шампанского. Оно было холодным и сильно газированным, отчего в горле тотчас забурлили колкие пузырьки. Чарлз отучил Эглантайн от шампанского, потому что не пил его сам, вечно жалуясь на вымышленную аллергию.
— Готовясь к встрече, я вооружился целым списком вопросов и хочу вам их задать, — сказал Ник.
— О чем вопросы?
— О таких вещах, про которые не скажешь в двух словах. Например, кого вы больше любите: кошек или собак? Какое ваше любимое время года? Какую слушаете музыку? В общем, всякие детали, без которых невозможно составить о вас впечатление.
Эглантайн заставила себя улыбнуться, но нервно постукивала ногтем по тонкому стеклу фужера.
— Детали вам знать незачем.
— Тогда скажите честно: зачем вы ответили на мое объявление? Зачем назначили встречу и пришли в ресторан?
Эглантайн раздумывала, не сказать ли ему правду. Но признание вызовет лишь поток ненужных вопросов, а значит, придется извиняться перед Ником, объяснять, что и как было на самом деле. А нужно ли это, если они видятся в последний раз?
Но, с другой стороны, и лгать не хотелось…
— Меня попросили, и я с вами встретилась, — уклончиво ответила Эглантайн. — Я обещала помочь… одному человеку.
— Значит, мы познакомились благодаря вашему чувству долга, — насмешливо сказал Ник. — Могу я узнать, вы с кем-нибудь встречаетесь?
Эглантайн покраснела.
— Встречалась… но сейчас все кончено.
— И вы использовали меня, чтобы проучить его? Или решили столь оригинальным способом отпраздновать расставание?
— Может быть, а может и не быть… — уклончиво ответила Эглантайн, загадочно улыбнувшись. — Мне некогда ломать над этим голову. Но, как бы то ни было, я вовсе не хотела вас обидеть…
— Не волнуйтесь, меня обидеть невозможно, — любезно парировал Ник.
Его ласковый голос был похож на липкую тягучую массу, которая обволакивала Эглантайн, сбивая с толку и одновременно заставляя держать ухо востро.
Ник допил шампанское и сразу снова наполнил свой бокал до краев.
— Ну-с, выкладывайте все о вашей сестре!
Эглантайн подскочила будто ужаленная. Неловко дернувшись, она облилась шампанским, несколько шипучих капель брызнуло на скатерть.
— А что конкретно вы хотите знать? — враждебно спросила она, вытирая салфеткой следы преступления.
— Похоже, она оказывает на вас какое-то странное влияние, — медленно сказал Ник, удивленный ее замешательством: ведь вопрос о сестре был вполне невинен. — У вас, кроме нее, нет больше близких?
— Почему же? У меня есть родители, но сейчас они путешествуют за границей.
— Ага! — Ник удовлетворенно откинулся на спинку стула. — Значит, они попросили вас пожить пока у них, чтобы дом был под присмотром?
— Да, была такая просьба, — туманно подтвердила Эглантайн. — Я обещала следить, чтобы все было в порядке…
Ник понимающе улыбнулся и кивнул. Постепенно все становилось на свои места. Богатые предки укатили в круиз, оставив дочь поливать цветы в их доме. Это объясняет наличие у простой продавщицы шикарного особняка. И вместе с тем лишний раз доказывает, что Мьюриел все еще хранит свой настоящий адрес в тайне.
— Вы прямо как русская матрешка! — воскликнул Ник. — Или как луковица: каждый раз, когда мне кажется, что вы в моих руках, я обнаруживаю еще один таинственный слой.
— Ценю ваше воображение, но я бы, пожалуй, предпочла быть матрешкой, от лука у меня слезы текут.
— Да от вас потекут не только слезы, — пробормотал Ник, смерив ее задумчивым взглядом. — И мне кажется, мисс Никсон, на вашем счету немало разбитых мужских сердец!
Эглантайн скромно потупилась и стала разглядывать пузырьки в бокале.
— Вы несете какую-то чушь…
— О, так всегда и бывает, когда я умираю с голоду! — поспешно отозвался Ник. — Я бы заказал спагетти с сыром, а вы? — Он указал на черное табло в дальнем конце зала, где были перечислены все «деликатесы» этого заведения.
— Мы же договаривались: всего один бокал, — упрямо возразила Эглантайн и вдруг вспомнила свой недоеденный утром сандвич, а пустой желудок тотчас требовательно заурчал.
— Ну одну-то порцию спагетти можно! — уговаривал Ник. — Или ждите, пока вернетесь домой, к своему любимому холодильнику.
— Ладно, — буркнула Эглантайн. — Но платит каждый за себя!
— Чтобы потом я не смел востребовать свою долю натурой! — рассмеявшись, подхватил Ник и подозвал официанта.
— Да, кстати, — заговорила Эглантайн, когда заказ был сделан. — Если вы без очков, как вам удалось разглядеть, что здесь подают спагетти?
Ник пожал плечами, проклиная себя за неосторожность.
— В таких заведениях обычно ничего другого не бывает.
— Разумеется, — медленно проговорила Эглантайн, подозрительно щурясь. — Я так и думала.
В ее голове зашевелились подозрения. Слишком много в Нике несоответствий, и эти неясности пробудили в ней интерес. Точнее не в ней, а в писательнице, которая была частью ее натуры. Вечер можно провести с пользой, если внимательно слушать и наблюдать за лжебухгалтером.
И она очертя голову ринулась в бой:
— Вы всегда носили очки?
Ник растерялся.
— Нет, только в последнее время начал…
— Наверное, зрение быстро портится, если целыми днями ломать глаза над цифрами, — коварно предположила Эглантайн, подбадривая собеседника обольстительнейшей из улыбок.
Ник насторожился, решив, что эта ангельская улыбка появилась неспроста.
— Вы совершенно правы. Когда долго сидишь за машинкой, да еще и без конца щелкаешь на калькуляторе — к концу дня в глазах начинает рябить, а потом ты уже не можешь видеть предметы так ясно и четко, как раньше.
— Значит, мне тоже надо быть осторожнее… — забывшись, сказала Эглантайн.
— А разве вы продаете косметику с помощью пишущей машинки? — тут же прицепился Ник.
— Э-э-э… я имела в виду калькулятор, а не машинку. Хотя и машинкой я тоже пользуюсь. Знаете, заказы всякие… — туманно объяснила она и деланно рассмеялась, чувствуя, как алая краска предательски покрывает щеки.
Это шампанское, выпитое на голодный желудок, сделало меня столь неосторожной, решила Эглантайн.
— Ну, тогда спите спокойно! Думаю, ваши глазки еще много лет будут такими же зоркими, как сегодня.
Эглантайн вымученно улыбнулась и сделала глоток шампанского.
— Однако ваша нервная система оставляет желать лучшего, — продолжал Ник. Перегнувшись через стол, он прикоснулся к ее запястью, пытаясь нащупать пульс. — Вот и сердечко стучит, как у зайца! — Он засмеялся. — Для продавца, который каждодневно общается с множеством людей, вы чересчур легковозбудимы. Скажите, Мьюриел, вы такая со всеми, с кем встречались, или только со мной?
