Выскочившего Радани увидел Соболь, передал Смирнову:
— Боря, вижу «духа». У него автомат.
— Где видишь?
— Пока у дома, но явно собирается к нам. Видно, главарь послал избавиться от заложников.
— Скорее всего, это сам главарь, подготовивший себе отход.
— Так что, валить его?
— Это Радани, дайте мне убить эту собаку! — подскочил к ним Варак.
— Решение, командир? — запросил Соболь.
— Раз идет сам, будем брать. Это на тебе, Соболь.
— Понял, брать так брать. Нет проблем.
Не ожидавший засады Радани подошел к воротам и только тут увидел, что замок сбит. Он вскинул автомат, но Соболь действовал быстро, ногой врезал по металлической створке, и она влепилась главарю прямо в физиономию, отбросив тело на пару метров. Через пару минут нокаутированного и обезоруженного Радани Соболь затащил в конюшню.
— Милости просим в ад, господин Радани! — хлестнул он главаря по щекам. Затем перевернул его, стянул руки специальным жгутом и добавил: — Отдыхай пока, тварь! — А сам занял прежнюю позицию.
— Что у вас? — крикнул Смирнов.
— У меня чисто, — ответил Соболь.
— Чисто, — доложил Давар.
С юго-запада приближался грохот дизелей БМП-2. Стрельба ослабла. Вскоре боевые машины пехоты подошли к объекту, две из них продолжили движение в глубь селения, одна встала у конюшни. С нее спрыгнул командир взвода сирийского спецназа капитан Армани. С брони соскочили бойцы и бросились в дом.
Санинструкторы и Варак занялись заложницами. Сдавшиеся в плен трое боевиков под охраной сирийского спецназа начали стаскивать трупы игиловцев к местному кладбищу, чтобы до захода солнца похоронить их.
Смирнов вызвал по связи командира группы:
— Первый! Четвертый!
— Да?!
— У нас все! Взяли живым Радани. Заложники целы, отряд игиловцев уничтожен. У нас потерь нет, у сирийцев — не знаю.
— Как удалось захватить Радани?
— Повезло. Он вышел, чтобы расстрелять заложников. Ну, а в конюшне мой Соболь уделал его створкой ворот.
— Что сейчас происходит в селении?
— Зачистка после боя.
— Мы подходим к вам.
— С нетерпением ждем.
Передав спутниковую станцию Соболю, Смирнов распорядился:
— Здесь в конюшне больше делать нечего, пройдем в дом бывшего директора школы.
Возражений не последовало. Только Соболь проговорил:
— У Радани с собой спутниковая станция. Ее заберем?
— Нет, Дима, бросим. На хрена она нам.
— Так станция больших «бабок» стоит.
— Тогда чего глупые вопросы задаешь? Бери и станцию Радани.
— Я ишак, да? На меня все навесить можно?
В разговор, улыбаясь, вступил сержант Давар, он уже начал привыкать к своеобразным отношениям русских:
— Я возьму станцию Радани.
Разведчики прошли в дом. Тот оказался довольно уютным, оборудованным в европейском стиле. Мягкая мебель, стол, офисные кресла, ковер на весь пол, тонкие портьеры на узких и низких окнах, климатическая установка, стационарный компьютер, телевизор и даже музыкальный центр. Непонятно только, что слушали боевики, рядом ни одного диска. Наверное, радио.
К разведгруппе присоединился и капитан Армани.
— У тебя, Мухтар, потери есть? — поинтересовался Смирнов.
— Один раненый, причем легко.
— А у нас один контуженный. Причем на всю голову, — улыбнулся старший лейтенант.
— И кто же?
— Я и Давар в порядке, вот и выясняй, кто.
— Да не обращай на него внимания, — хмыкнул Соболь. — Расслабился после акции, вот и достает меня. Он всегда так поступает.
— Почему?
— А это ты у него спроси.
Но спросил Смирнов. И вопрос относился к командиру сирийского взвода:
— Ты своему ротному о завершении операции докладывал?
— Конечно.
— Похвалил?
— Не без этого.
— А вообще-то мы неплохо поработали, да?
— Это благодаря разведгруппе, вам, старлей. Благодаря тому, что быстро вышли на штаб и место содержания заложников.
В 0.35 в кабинет вошел Жилин.
— Всем доброго утра, или доброй ночи, как угодно.
— И вам того же, товарищ майор, — ответил Смирнов, сидевший за рабочим столом Радани.
Жилин указал ему на кресло у стола совещаний:
— Туда, Боря!
— Вот так, вместо спасибо, знай свое место, смерд, — вздохнул Смирнов и, пересев, добавил: — Кстати, командир, у нас спутниковая станция Радани.
— Предлагаешь сообщить Курмани «радостную» весть, что кроме особой группы он лишился еще и южного отряда в шестьдесят рыл, трех танков и бронетранспортеров? Хотя о БТР и гибели половины банды Радани Азиз Курмани уже знает.
— Почему бы не «обрадовать»?
— Можно, конечно, но пока не стоит. Надо связаться с Северцовым. Сторский! — крикнул в коридор Жилин.
Появился сержант-связист со штатной спутниковой станцией:
— Я, товарищ майор!
— Связь с командиром отряда! А потом с майором Макаровым.
— Есть!
Связист поколдовал над станцией и протянул трубку майору, доложив:
— Полковник Северцов на связи!
— Доброй ночи, Александр Сергеевич.
— А она добрая, Сережа?
— Добрая! Южный отряд Радани уничтожен вместе с техникой. Пленены три человека и сам Радани. Мурван свободен от боевиков. Потерь практически нет, заложники освобождены, с ними работают санинструкторы группы и взвода. Подразделение в Мурване. Вызываю сюда «вертушки» и жду дальнейших указаний!
— Молодцы! Хочешь не хочешь, а придется твоего Смирнова к Герою представлять.
— Заслужил. И капитана тоже.
— Со званием проблем не будет. Не он один пойдет на повышение.
— Хочу отметить помощь группе, оказанную местным жителем, прятавшимся от игиловцев. Это он вывел разведгруппу к штабу и конюшне, в которой содержались заложники. И затем вместе с разведгруппой осуществлял освобождение женщин с детьми и захват Радани. Надо бы и его наградить.
— Кто он?
— Местный житель, сапожник.
— У него имя есть?
— Хикмет Варак.
— Записал, составлю ходатайство.
— Благодарю!
