Зарубин следил за их перемещениями. Услышав гул дизелей, обернулся. Слева показались две БМП-2 — дали короткие очереди из автоматических пушек по бронетранспортерам и тут же отошли за крайний двухэтажный дом, откуда могли вести огонь по северной части долины и позициям отряда Шакира, будучи невидимыми боевиками первого основного отряда игиловцев. Заместитель Абидира сделал все четко и верно. Экипажи выполнили маневр как следует. Бойцов резерва майор не заметил.
Отстрелявшие бронетранспортеры встали у проезда по дороге между оврагами. Халаф, видимо, посчитал угрозу БМП-2 серьезной и приказал рассредоточиться за оврагом, практически вернувшись на прежние позиции. Оттуда БТР открыли шквальный огонь из крупнокалиберных пулеметов КПВТ по тому же частному сектору, срезая кусты, мелкие деревья, разбивая брошенные дома, так что образовали своеобразный щит для домов второй линии квартала Мутри.
Ополченцы также открыли ответный огонь. Выстрелил третий танк. Снаряд разорвался у позиций, и тут же начала подниматься дымовая завеса, но боевики вперед не двинулись. Все стало ясно.
— Ну вот, — опустил бинокль Зарубин, — напротив еще пространство между отрядами игиловцев, которые по-прежнему остаются пустыми. Яман! — повернулся он к командиру группы.
— Да, господин майор?
— Сюда еще пару бойцов, если есть свободный пулемет, то и его сюда. С этой позиции проще будет отсекать пехоту от техники.
— Понял. Но мне нужен приказ Вахади!
— Считай, ты его получил. Кахан Вахади, по распоряжению Абидира, подчинен мне.
— Слушаюсь, господин майор!
— И готовь группу к артподготовке. Скоро танки боевиков ударят по позициям. У тебя есть где укрыть бойцов?
— Конечно. Не первый день держим оборону.
— Хорошо. Я к Вахади на КНП.
— Возвращаемся? — спросил Бурак, подбирая поставленные к стене траншеи автоматы.
— Да! — ответил Зарубин.
— Идем, — кивнул Бурак и пошел вперед по извилистой траншее. Вышли к домам, прошли в один из них и спустились в подвал.
На КНП находились Вахади и молодой мужчина в камуфлированной российской форме без знаков различия.
— Это Сафар Умар, командир группы резерва, — представил мужчину командир отряда.
— Майор Зарубин, можно просто майор, — пожал ему руку советник. — Где сейчас твоя группа, Сафар?
— Во дворе этого дома.
— Ты подумал, как использовать группу резерва? — взглянул на Вахади Зарубин.
— Собираюсь рассредоточить ее по отделениям в свои группы.
— А я предлагаю держать группу как единое подразделение в тылу, ближайшем тылу, за второй линией домов. — Зарубин перевел взгляд на Умара. — Как вооружена группа?
— У меня три РПГ-7, с пятью выстрелами на каждый, три пулемета ПК, с двумя полными коробками и лентами по сто патронов, автоматы АКМ, две винтовки СВД, ручные гранаты, РГД и Ф-1, ну и, естественно, у младших командиров ПМ, у всех ножи.
— Без ножей, конечно, мы никуда, — улыбнулся майор.
— Это так, — вполне серьезно сказал Умар.
— Ну, что решим, Кахан? — обернулся Зарубин к Вахади.
— Я в твоем распоряжении, как скажешь, так и будет.
— Группу Умара в тыл и в подвалы. Связь с ней держать постоянно. Тебе, Сафар, быть в готовности немедленно вывести подразделение туда, куда будет нужно.
— Понял!
— Что у нас с гранатометчиками?
— На новых позициях, — ответил Вахади. — Судя по тому, что боевики их не обстреляли при перемещении, проход прошел скрытно.
— А бойцы группы?
— Как и было приказано, в подвалах, имеющих отдельные выходы вне зданий. Оставил только наблюдателя. В хорошем, крепком укрытии.
— Замечательно! — похвалил майор и взглянул на часы. 4.25. Танки игиловцев должны выйти на рубеж открытия огня.
Тут же прошел доклад одного из наблюдателей:
— Игиловцы вывели семь танков за позиции отряда, «Т-62» выстраиваются в линию.
— А «духи» пунктуальны.
— «Духи»?
— Так боевиков называют в Афгане.
— Действительно «духи», правильное определение.
— Ждем! Отсюда-то, если обрушится дом, запасной выход есть?
— И не один.
— Хорошо, Кахан.
Зарубин присел на табурет, достал сигареты, прикурил одну.
И тут вдали раздалось приглушенное уханье. Дом вздрогнул от первого взрыва, первого попадания танкового снаряда:
— Ну, вот и началось. Поддерживай связь с наблюдателем. Это важно.
— Да, майор.
Танковый обстрел продолжался десять минут. Из-за ограниченной видимости гарь и пыль создали приличную завесу, в результате были разбиты вторые этажи домов, где-то снаряды упали и ниже, но в живой силе и технике ополченцы потерь не понесли.
В 4.40 станция Вахади сработала сигналом вызова:
— Это наблюдатель, Али!
— Слушаю!
— Боевики пошли в атаку.
— Принял.
Командир первого отряда переключился на командиров групп:
— Внимание! Боевики начали наступление. Всем занять позиции обороны.
Держа станцию в руке, Вахади посмотрел на советника:
— Надо бы самим посмотреть, что происходит на подступах.
— Идем!
Зарубин и Вахади поднялись на чудом уцелевшую лоджию второго этажа и сквозь завесу увидели, как танки, за ними бронетранспортеры и пехота сближаются с северной частью поселка.
— Плотно идет пехота, — проговорил Зарубин. — Это хорошо. Так, Кахан, передай команду гранатометчикам — открыть огонь по технике при сближении с их позициями до двухсот метров, чтобы наверняка, экипажам БМП-2 после гранатометной атаки также выйти на позиции и огнем пушек и пулеметов отсечь пехоту. То же самое командирам групп. Яману передай приказ вести фланговый огонь из всех видов вооружения.
— Понял.
Вахади связался с командирами групп, передал приказ.
Начавшийся ветер согнал дым на запад. Вскоре наступавшая орда была уже хорошо видна. Один из танков произвел выстрел. Снаряд ударил в стену, метрах в тридцати от лоджии.
— Кажется, нас засекли, — крикнул Зарубин, — уходим на позиции!
Советник и командир отряда скатились вниз по лестнице, проскочили в траншеи группы, занимавшей оборону на центральном участке.
— Что с резервом? — спросил Вахади.
— Резервная группа пусть пока остается на месте.
— Но ее помощь нам не помешала бы.
— Мы обойдемся без резерва, если гранатометчики сделают свое дело, как надо. Лишь бы они не замандражировали.
