— Ну да, он же не нашел Пахомова, — растерянно кивнул Корнаков.
— За это и в болото, — подтвердил его догадку Чащин.
— Мне решить с ним?
— А кому?
— Ну-у…
Не в том положении Корнаков, чтобы заниматься мокрыми делами, но это он так считал.
— Болото большое. — Чащин хищно сузил глаза. — Места в нем хватит для всех!
— Я все понял! — испуганно кивнул Корнаков.
Он исчез, а Чащин вернулся к бильярду. Но доигрывать не стал. Взял Татьяну за руку, отвел в трапезную, там наполнил бокалы и выпил, не дожидаясь, когда она откликнется на его предложение.
— Что-то случилось? — спросила она, мягко положив руку на его плечо.
— Случилось! — Он зло схватил ее за руку, оттолкнул.
Татьяна ничего не сказала. Отсела от него, встревоженно наблюдая.
— Извини! — сквозь зубы процедил Чащин.
Он действительно чувствовал себя виноватым, но не перед ней, а перед самим собой. Он всего лишь скинул руку с плеча, а хотелось ее сломать или даже с мясом вырвать из плечевого сустава. Нельзя было давать волю своим чувствам, а он сорвался.
— Ничего.
— Достали все!
Татьяна покорно кивнула, принимая его реплику на себя.
— Ты не виновата, — скривился он.
— Надеюсь.
— Всех бы!.. — Он сделал движение, которым скручивают голову цыпленку.
И Джима с его группой нужно было грохнуть, и Саловара, и всех, кто не смог задержать Пахомова… Можно позвонить Джиму, назначить ему встречу и всадить ему нож в спину по самую рукоять. И так, чтобы кровь не пролилась… Кровь хороша в бане: здесь можно сразу помыться. И одежды здесь нет, которую можно испачкать…
— Не держи в себе, — тихо, но четко сказала она.
— Что не держать в себе?
— Выплесни злость, станет легче.
— А если это не простая злость?
— Скажи, какая это злость?
— Зачем?
— Себе скажи.
— Себе?
— Чтобы победить врага, его нужно тщательно изучить.
— А врага нужно побеждать?
— Если в тебе враг, то да, — уверенно сказала Татьяна.
— Враг, — кивнул он. — Враг рода человеческого.
— Дьявол?
— И я чувствую его.
— Чувствуй. И не прогоняй его… Можешь выпить с ним. — Смешно это или нет, но Татьяна молола чушь на полном серьезе.
И даже плеснула ему в бокал.
— Выпить?
Чушь или не чушь, но идея ему понравилась. Действительно, зачем гнать от себя дьявола, если с ним можно подружиться? Выпить, поговорить, прийти к компромиссу…
Чащин выпил и почувствовал, как его отпускает. Успокоился сидящий в нем бес, не прыгает, не требует крови.
— А ты с нами не выпьешь? — спросил он.
— Выпью, — кивнула Татьяна.
Она сама наполнила бокалы, они чокнулись.
— За твое здоровье! — сказала она.
Чащин постучал себя в грудь, обращаясь к дьяволу:
— Ты слышишь, за мое здоровье!
Он выпил, прислушался к себе. Вроде бы все тихо.
— Подружиться с дьяволом — оригинально! — хмыкнул он.
— Еще?
— Ну, если с твоей руки…
Татьяна снова наполнила бокалы, и Чащин усмехнулся, наблюдая за ней.
— Ему нравится с твоей руки…
— Что ж, теперь я буду на раздаче.
— Будем соображать на троих…
— Можно и так, — улыбнулась она.
Чащин выпил и, чувствуя, как пьянеет, засмеялся. Он вдруг понял, зачем Татьяна ему наливает. Споить его хочет, чтобы он не смог справиться с ней, когда вдруг станет оборотнем. Он мужик сильный, и, пока трезвый, ей с ним не справиться. А обезвредить и связать его никакущего куда легче…
— А ты хитра! — пьяно засмеялся он, пригрозив ей пальцем.
— Смотря с кем, — без тени юмора сказала она.
— Со мной.
— С тобой — нет. С тобой я хитрить не собираюсь. Слишком все серьезно, чтобы хитрить.
— Что серьезно?
— Ты убиваешь людей. Ты убиваешь их из удовольствия.
— Я убиваю?
— Не у меня спрашивай, — все с тем же предельно серьезным видом сказала она. — У него спрашивай.
Татьяна снова плеснула в бокалы, и он не удержался — выпил.
— У кого спрашивать, у Пахомова? — зло спросил Чащин.
— Спокойно. — Татьяна мягко взяла его за руку.
— Он такой же, как этот!.. — Он стукнул себя кулаком в лицо.
— Не надо с ним ругаться! — Она предостерегающе мотнула головой.
— С кем, с Пахомовым?
— Проехали.
Он заметил, что Татьяна даже глотка не сделала из своего бокала. Упрекать он ее не стал, просто взял и выпил. И так спокойно стало на душе.
— Тебе уже пора, — сказала она, внимательно глядя на него.
— Куда? — встрепенулся он.
Не было у него особого желания идти на улицу, искать жертву. И Татьяну он убивать не станет. Во всяком случае, сегодня.
— Спать.
— Думаешь, я пьян?
Она кивнула, подтверждая.
— А как же бильярд?
— Завтра.
— А секс?
— Всегда.
— Всегда! И сейчас!.. Как насчет секса втроем?
Он засмеялся от собственной шутки. Действительно, это будет круто — Татьяна, он и сидящий в нем бес.
Татьяна выразительно промолчала в ответ на его шутку. Закатила глаза и кивком головы показала на дверь. В спальню ему пора, на бочок и баиньки. А если бес проснется, когда он будет спать?.. Или она именно этого и хочет? Он будет спать, а она — с бесом.
— Что, спать? — спросил.
— Спать.
— Втроем?
Она поморщилась, не принимая шутку, повторенную дважды.
— Ты, я и Пахомов, да? — вспылил он.
Татьяна отступила, села, внимательно глядя на него. То ли бес в нем разыгрался, то ли его хватила обычная пьяная истерика.
— Жив Пахомов! — выплеснул он. — Что ты на это скажешь?
— А я должна что-то сказать?
— Если умная, скажи, а если тупая, лучше молчи!..
Татьяна опустила голову, но взгляд не потупила. Сидит, смотрит на него исподлобья. И не просто смотрит, а наблюдает — в готовности отбить возможное нападение.
