Галат Лоррет, старший консул, пришел к Жослену спросить, где найти кров погорельцам. Более трети домов остались без крыш, а остальные были битком набиты расквартированными солдатами.
– Монсеньор должен раздобыть нам еды и обеспечить палатками, – сказал он.
Лоррет дрожал не то от страха, не то от начинавшейся лихорадки, но у Жослена не было сострадания ни к этому человеку, ни к его согражданам. Непрошеный совет простолюдина привел его в бешенство, он ударил Лоррета по лицу, потом ударил снова и вытолкал за дверь пинками и колотушками.
– Можете все подыхать с голоду! – кричал Жослен на консула. – Подыхай с голоду и дрожи, ублюдок!
Он так сильно ударил старика кулаком, что сломал ему челюсть. Консул упал в черную от сажи глубокую сточную канаву. Парадное платье городского консула насквозь промокло. Из соседнего дома вдруг вышла молодая женщина с остекленевшим взглядом. Неожиданно ее вырвало, содержимое желудка изверглось в канаву, где валялся Лоррет.
– Пошла отсюда! – заорал на нее Жослен. – Только твоей блевотины не хватало!
И тут Жослен увидел, что Ги Вексий, Робби Дуглас и дюжина ратников стоят, разинув рты, и таращатся на замок. Просто таращатся. Дождь утихал, дым рассеивался, снова открывая взгляду разбитый фасад замка, и Жослен повернулся посмотреть, на что они уставились. Он мог видеть доспехи, свисавшие с зубцов башни, кольчуги, снятые с его убитых бойцов, и перевернутые в насмешку щиты, включая щит Робби с алым сердцем Дугласов, но Ги Вексий взирал вовсе не на эти трофеи. Он смотрел на нижнюю стену, на полуразрушенный парапет над замковыми воротами. Там, в пелене дождя, поблескивало золото.
Робби Дуглас, рискуя стать мишенью для лучников, вышел на улицу, подошел поближе, чтобы получше разглядеть загадочный золотой предмет. Стрелы в него не полетели. Замок был погружен в тишину, словно покинутый или вымерший. Дойдя чуть ли не до самой площади, шотландец рассмотрел предмет ясно, пригляделся, еще не веря своим глазам, а потом со слезами на глазах упал на колени.
– Грааль, – неожиданно произнес он, и другие люди последовали его примеру, преклонив колени на мостовой.
– Что? – спросил Жослен.
Ги Вексий, обнажив голову, опустился на колени. Он устремил взгляд вверх, и ему показалось, что драгоценная чаша светится.
Ибо средь дыма и разрушения, подобно сиянию самой Истины, там предстал Грааль.
Пушка в тот день больше не стреляла. Жослен был недоволен. Новому графу Бера было плевать, что у защитников замка объявилась чаша. Будь у них хоть весь истинный крест целиком, хвост кита Ионы, пеленки младенца Иисуса, терновый венец и сами жемчужные врата, он с радостью захоронил бы все это под обломками стен, однако вместе с ратниками на колени опустились и священники, а главное, это сделал Ги Вексий. Подобное выражение почтения со стороны человека, которого он побаивался, заставило Жослена отнестись к этому серьезнее.
– Нам нужно поговорить с ними, – сказал Вексий.
– Они еретики! – подняли шум клирики. – Грааль необходимо у них забрать.
– Как – забрать? – рявкнул Жослен. – Я что, должен попросить их отдать мне чашу?
– Ты должен заключить с ними сделку, – сказал Ги Вексий.
– Я?! Сделку?
Жослен возмутился от такого предложения, но, подумав, обрадовался. Грааль? Если эта штуковина существует (а все вокруг в это верят) и если она действительно находится здесь, в его владениях, значит на этом можно сделать деньги. Чаша, само собой, должна отправиться в Бера, и дуралеи вроде его покойного дядюшки будут стекаться туда со всего света поглазеть на святыню. Мысленному взору Жослена предстали огромные кувшины у ворот замка и очередь из паломников, бросающих туда деньги, чтобы им дали увидеть Грааль. На этом золоте можно нажиться, решил он для себя, и ясно, что те, в замке, хотят поговорить. Не зря же они выставили на стене чашу и больше не стреляют.
– Я пойду и поговорю с ними, – вызвался Вексий.
– Почему ты? – вскинулся Жослен.
– Тогда иди ты, монсеньор, – почтительно сказал Вексий.
Но желания встречаться с людьми, которые держали его в плену, у Жослена не было: он предпочел бы увидеть их всех мертвыми.
– Ладно, иди ты, – проворчал граф, – но только не вздумай заключать с ними сделки без моего согласия. Никаких обещаний, пока я не соглашусь.
– Хорошо, – промолвил Вексий, – никаких соглашений без твоего ведома я заключать не буду.
Арбалетчики получили приказ не стрелять, и Ги Вексий, с непокрытой головой и без оружия, направился по главной улице мимо дымящихся развалин. В проулке сидел какой-то человек, и Вексий мимоходом заметил, что лицо у него потное и покрыто темными нарывами, а одежда испачкана блевотиной. У Ги, человека в высшей степени аккуратного и чистоплотного, подобное зрелище не могло вызвать ничего, кроме отвращения. Грязь, зловоние и болезни были меткой греховного мира, забывшего Бога. Потом он увидел, как его кузен вышел на порушенную крепостную стену и унес Грааль.
Спустя несколько мгновений Томас перебрался через обломки, громоздившиеся на месте ворот. Как и Ги, он явился без меча, но не принес и Грааль. На нем была кольчуга, тронутая ржавчиной, оборванная у подола и покрытая коркой грязи. Бритву лучник давным-давно потерял, и Ги подумалось, что короткая бородка придает его кузену вид мрачный и отчаянный.
– Томас, – приветствовал его Ги, потом слегка поклонился и добавил: – Кузен.
Томас посмотрел мимо Вексия на трех священников, которые наблюдали с улицы, остановившись на полпути к замку.
– Священнослужители, которые были тут в прошлый раз, отлучили меня от Церкви, – сказал он.
– Решение, принятое Церковью, Церковь же может и отменить, – сказал Ги. – Где ты его нашел?
Томас молчал, словно не хотел отвечать, но затем, пожав плечами, промолвил:
– Под грозой. Во вспыхнувшей молнии.
Подобная уклончивость вызвала у Ги улыбку.
– Я ведь даже не знаю, действительно ли у тебя есть Грааль, – сказал он. – Может быть, это хитрость. Мы увидели выставленную тобою на стену золотую чашу и подумали, что видим Грааль. А вдруг мы ошиблись? Докажи мне, Томас, что это правда.
– Не могу.
– Тогда покажи его мне, – смиренно попросил Ги.
– С какой стати?
– Да с такой, что от этого зависит Царствие Небесное.
Томас принял этот ответ с усмешкой, но потом воззрился на кузена с интересом.
– Сперва расскажи мне кое-что, – сказал он.
– Если смогу.
– Кто был тот высокий человек со шрамом, которого я убил на мельнице?
Ги Вексий нахмурился. Вопрос показался ему странным, но, не найдя в нем подвоха, он, желая угодить Томасу, сказал правду:
– Его звали Шарль Бессьер, он был братом кардинала Бессьера. А почему ты спрашиваешь?
