Людмилка и Тим как заворожённые слушали нежный переливчатый голос Птицы.
– Что тут решать, – сказала Марфуша. – Лети за ним.
– Лечу!
Птица улетела.
И как уже это так бывает, да, видно, в Сказке всё возможно, и пяти минут не прошло, как рядом оказался Охотник. Ну конечно же, тот самый, с ружьём и охотничьей сумкой, но, ясное дело, не деревянный, а такой же, как и Марфуша, живой-преживой.
И они все вместе с Охотником направились туда, где за тремя дубами в четвёртом прятался Орлан. Птица бесстрашно подлетела к тому самому месту.
– Здесь! – сказала она.
Охотник вскинул ружьё.
– Освободи Кошку и вон отсюда! – приказал он. – Предупреждаю, сначала стреляю словами. Выход тебе отсюда откроем. He пытайся задержаться здесь и продолжать своё злое дело. Тогда тебе конец. Тогда полетят пули.
И, нажав курок, он произнёс:
Прочь, прочь.
В тёмную ночь
Улетай, Зло,
Чтоб у нас рассвело,
Минуй нас беда,
Навсегда, навсегда.
Тим едва успел подхватить упавшую с дерева кошку. Бедная Кася! У неё был такой несчастный, такой испуганный вид! На спинке кровоточила ранка от острых когтей.
– Касенька, милая, – подскочила к Тиму Людмилка.
– Брысь! Брысь, котяра! – вдруг совсем близко послышался голос бабы Кати. – Пошёл вон! Надо же, пробрался к нам на участок! Ронни! Где ты, в самом-то деле! Ронни! Тут чужой кот. Прогони же его. Он может обидеть Касю.
И вмиг – как всегда – уже ни Птицы, ни Марфуши. Большая ёлка, как обычно, молчит. Дуб перебирает листочками на ветру. Таволга у забора почти совсем отцвела. Баба Катя кинулась к Тиму с Касей.
– Тимоша, молодец, ты сумел прогнать этого котищу! – радостно воскликнула она. – А что это с Касей? Ах, негодяй, он всё-таки её поцарапал! Милочка, быстро беги домой. Там в аптечке найдёшь пузырёк с зелёнкой. И ватки захвати. Надо помазать. Как бы не случилось заражения. Бедная моя кисонька…
Звёздочка в подарок
Ранка на спине у Каси быстро зажила. Никакого заражения не получилось. Жизнь текла обычным путём. Папа и мама звонили, сообщили, что посылочку получили, целебный отвар сделали. Бабушке Антонине и в самом деле полегчало, только она пока что очень слаба, и они побудут с ней, пока у них не кончится отпуск, и пусть дети ведут себя хорошо и слушаются бабу Катю.
Как-то раз баба Катя сказала:
– Собирайтесь, поедем на электричке в город.
– В Москву? – спросила Людмилка.
– Нет, – ответила баба Катя. – В другую сторону. Недалеко. В маленький городок, называется Григорьев.
– А зачем поедем? – поинтересовался Тим.
– Сходим с вами на базар, свежих овощей купим, и яблок, ну и мало ли что ещё нам глянется…
От станции до базара вела широкая немощёная дорога, по обеим сторонам дороги стояли очень симпатичные, очень уютные деревянные домики. Некоторые окна были в резных, прямо-таки кружевных наличниках, на иных были распахнуты деревянные ставни. На многих окошках на подоконниках стояли горшки с цветами – такими большими синими или розовыми колоколами. Баба Катя сказала, что это глоксинии. На одном из подоконников сидела и умывалась рыжая кошка. Или, может быть, это был кот? Вдали виднелась сверкавшая золотыми куполами большая церковь. Баба Катя сказала:
– Такая большая церковь называется собор.
Они дошли до собора, свернули на неширокую улочку. Тут вскоре и оказался вход на городской базар.
Баба Катя чего только не накупила! И огурчиков с жёлтенькими цветочками на кончиках, и красивых красных пузатых помидоров, и розовощёких яблок. И всяческой морковки-петрушки, и синих баклажанов, и беленьких кабачков! Она и свою сумку полным-полно набила и даже много чего положила в Тимин рюкзачок.
– Ничего, неси, – сказала она. – Ты мужчина, должен женщинам помогать.
И вот, когда они уже почти дошли до выхода, Людмилка рванула куда-то в сторону, что-то заприметив почти у самого забора.
– Идите сюда! – позвала она. – Вы только посмотрите!
И правда, там было на что посмотреть! Красота-то какая! Там на дощатом прилавочке чего только не было! Красивые расписные дощечки и деревянные с резными картинками шкатулочки – и совсем маленькие и побольше; птички-свистульки; вырезанные из дерева курочки на круглой доске, под которой на ниточках был такой чурбачок, который раскачивался точно маятник, а курочки как будто клевали зёрнышки; и красивые расписные глиняные игрушки – и куколки, и кошечки, и собачки, и мишки. Ребята застыли возле прилавка, очарованные всей этой красотой.
– Бабуль, купим? – стала просить Людмилка.
Баба Катя задумалась, потом попросила:
– Выбирайте только что-нибудь одно. Мы все деньги потратили, осталось на электричку и на маршрутку – от станции до дома доехать.
Одно? А хотелось прямо всё купить! Людмилка с Тимом долго совещались. Ну, что поделаешь, раз денег больше нет. Одно так одно. И они выбрали глиняного ярко раскрашенного медведя. Он был такой славный, такой весёлый. Людмилке даже показалось, что он ей подмигнул.
Добрались до дома усталые, но довольные. Медведя поставили на буфет рядом с охотником и конём.
Баба Катя отправилась на кухню готовить ужин.
Ох и вкусный был ужин! Баба Катя отварила молодой картошечки, посыпала её укропом, пожарила баклажан с сыром и сделала салат из огурчиков и помидорчиков.
День выдался удачным, но, что ни говори, утомительным. Вскоре после ужина ребята отправились спать.
Утром Людмилке не дала спать Кася. Она прыгнула к ней на постель и, укладываясь поудобнее, стала вертеться у неё в ногах. Ну и, конечно, разбудила. Людмилка не знала, который час, но было, во всяком случае, уже светло.
– Тимка! – позвала она.
Тим сразу же проснулся.
