После выходных в Корнуолле я почувствовала себя гораздо сильнее. Как бабушка говорила, жизнь можешь изменить лишь ты сам. Никто мне ничего не должен; я способна достичь счастья сама. Завтра в полдень у меня первое собеседование. В литературном агентстве в Сохо. Надин я соврала, что мне нужно к стоматологу, что-то с корневым каналом пульпы, и поэтому, возможно, придется ездить туда несколько раз. Вакансия та же, что и сейчас, но я смогу добиться большего; познакомлюсь с бизнесом напрямую. Путь к вершинам лежит через простую должность ассистента. Претендентов будет много. Я дотрагиваюсь до медальона. «Поверь в себя», – сказал мне дедуля.
– Дженьюэри? – Уорд ждет моей реакции.
– Прости, что ты сказал?
– Мы вместе едем в Корнуолл.
– Что? – теперь я вся внимание.
– Завтра я участвую в сделке по дому в Сент-Моуз, на южном побережье, недалеко от дома твоих бабушки с дедушкой. Восхитительное место, прямо на берегу моря. Рядом – красивый замок. Ты ведь там бывала и разбираешься.
– Давайте, я тоже приеду, – говорит Люси, заметив выражение моего лица. – Я тоже хорошо знаю это место, Уорд.
– Отлично, – говорю я, как будто все уже решено. – Спасибо, Люси.
Уорд качает головой. Запутавшиеся Грэм и Люси смотрят на Уорда, затем переводят взгляд на меня.
– У меня завтра поход к стоматологу, – говорю я. – Сильно зубы болят.
– Ты ничего такого не говорила, Дженьюэри, – произносит Грэм с любопытством. Насколько атмосфера накалена, может понять любой старый дурак.
– Я сказала Надин. Мне очень больно. Проблемы с пульпой.
Я изображаю великомученицу.
– Тогда решено, – объявляет Люси. – С тобой еду я, Уорд.
После совещания Уорд вызывает меня к себе в офис. Садясь напротив него, я делаю глубокий вдох.
– Когда меня что-то не устраивало на прежних моих должностях, я тоже все время «уезжал к стоматологу», – начинает Уорд ангельски-спокойным тоном. – А один раз придумал даже такую странную историю, что через три недели должны быть похороны. Так что, твой друг не совсем еще умер?
Увидев на моем лице проблеск улыбки, Уорд говорит:
– Могу ли я по крайней мере попытаться уговорить тебя остаться?
– Я не могу работать здесь больше, Уорд, – отвечаю я, надеясь, что мне поднимут зарплату.
Он кивает, как будто понимая, насколько между нами все сложно.
– Если проблемы с корневым каналом нужно срочно решать, я, конечно, тебя отпускаю. Нет ничего хуже, чем зубная боль. У меня две коронки. Вот тут…
Он показывает на один из своих передних зубов.
– …и вот тут. – Он показывает на второй, коренной зуб.
– Но у тебя ведь нет температуры? Может быть, все-таки поедешь со мной сегодня?
– Уорд… – Я не знаю, что делать. Я разрываюсь. Реагировать ли как-то на чувства человека, который сейчас сидит в кресле передо мной? Но у меня завтра собеседование, и я поклялась себе держаться от Уорда подальше.
– Последняя сделка, – говорит мой начальник.
28
Полдень. Я сижу в машине Уорда и звоню дедушке. Идут гудки. Странно, обычно через несколько зуммеров срабатывает автоответчик. Ну же, дедуля. Неужели с возрастом он стал туговат на ухо…
Я вижу, как Уорд покупает кофе в ресторанчике неподалеку. Мы припарковались перед пляжем в Сент-Моувз. Из Лондона мы выехали на рассвете, чтобы успеть к одиннадцати. Я до сих пор не знаю, что я здесь делаю, но, во всяком случае, мне удалось перенести свое собеседование на понедельник. Наврала про стоматолога – проблемы с каналом пульпы и все такое.
Сделка прошла хорошо. Дом меня впечатлил – бледно-голубые стены, белые рамы, правильное расстояние до пляжа и прекрасный вид из окна. Я рассказала немолодым хозяевам особняка про своих бабушку с дедушкой – как они были счастливы жить рядом с морем, как окрестности поднимали им настроение.
В принципе, и поездка с Уордом оказалась не такой уж и неприятной. Мы много говорили о его детстве. Он вырос в Суссексе. Родители его не очень подходили друг другу и плохо ладили – творческая и свободолюбивая мать никогда не понимала своего строгого, педантичного мужа.
– Мы с матерью часто надолго уходили гулять в дюнах, просто чтобы не видеть отца, – говорил Уорд. В детстве он нередко задавался вопросом, как его мама вообще влюбилась в его папу.
– Разве тебе никогда не хотелось побыть на секунду кем-то крошечным, как муха, и понаблюдать за первой встречей или первым свиданием своих родителей? – спросил Уорд. – Мне кажется, мой отец никогда не знал, что такое романтика. Он был старый сухарь.
Как-то незаметно я рассказала Уорду про Лукаса. Что иногда я очень сильно его люблю. А иногда мне хочется придушить его – за то что он был так холоден с дедушкой.
– Он не очень хорошо сходится с людьми, – объяснила я Уорду. Наверное, в каком-то смысле поэтому у него был роман с замужней женщиной. Лукас просто не хотел привязанности. Он заранее знал, что эти отношения ни к чему не могут привести. Тем не менее он был в ужасе, когда понял, что у него к этой женщине чувства.
– Знаю, ему не все равно, вот только он не слишком умеет выражать свои чувства.
– Как и все мужчины, – усмехнулся Уорд. – А ты как думаешь, он такой из-за смерти ваших родителей?
– Полагаю, что так. Все мы по-своему справляемся с горем.
Младшая – и единственная – сестра Уорда живет в Канаде. Она замужем, и у нее трое сыновей.
– Ей есть, чем заняться, – говорит Уорд. Ему захотелось узнать побольше о моем детстве в Корнуолле, и я сказала ему, что это место всегда будет моим домом. В Лондоне я работаю; в Портпин я рядом с родителями и бабушкой с дедушкой. Я чувствую бабулино присутствие каждый раз, когда приезжаю к деду. Думаю, он тоже чувствует его здесь, и отчасти поэтому не хочет переезжать. Когда я иду гулять по пляжу, я рассказываю бабуле о событиях своей жизни, как будто она меня слышит.
– Покажи нам чудо, Триша, – всегда просит дед, когда мы останавливаемся на красный сигнал светофора. После этих слов красный тут же сменяется зеленым, и дедуля благодарит бабушку за ее волшебство.
Спад лает, завидев, что Уорд возвращается в машину.
– Ну как, дозвонилась? – спрашивает он меня, когда я кладу трубку. Обеспокоенная, я качаю головой.
– В любом случае надо зайти. Он, наверное, спит.
Я показываю Уорду дорогу к Бич-Хаузу, как вдруг мой мобильный звонит. Я молюсь, чтобы это был дедушка. Но это всего лишь Ральф. Он говорит, что заказал столик во французском ресторане на Мэрилебон-Лейн.
Я записываю название.
– Прекрасно. До завтра.
Отключившись, я ловлю на себе пристальный взгляд Уорда.
