– В другой раз Джереми пришлось покупать кому-то из клиентов мышеловки.
– Странные у них бывают запросы.
– Странные бывают клиенты.
– Ага. Однажды я застукал двоих в постели. И они явно не спали.
– А как тебе история о вибраторе в шкафу, самом гигантском, который ты когда-либо видел, если верить Грэму.
– Который никогда не преувеличивает, – добавляет Уорд.
– Никогда.
Уорд резко поворачивает вправо и резво пускает автомобиль вниз по узкой дороге, окруженной полями. Мы съезжаем по крутому холму, и дорога становится более извилистой. Навигатор говорит нам повернуть на Т-образном перекрестке, и вскоре будет Юли. Слева от нас церковь, а справа – паб. Перед нами рысью проносится пара лошадей, а мы медленно взъезжаем на холм, откуда видим прекрасный особняк эпохи короля Георга. Мы с Уордом предполагаем, что он построен около 1780 года: котсуолдский камень, бледно-зеленая дверь, колонны с обеих сторон. Мы сворачиваем вправо и въезжаем в ворота. Автомобиль останавливается прямо перед домом. Балюстрады и каменные ступени спускаются на широкую лужайку с небольшим прудом.
– Выглядит изумительно, – говорит Уорд.
Мужчина с белоснежными волосами, одетый в твидовую кепку, плисовые брюки и ботинки, выходит из дома. Рядом с ним на поводке бежит изящная гончая песочного цвета. Мужчина приветливо улыбается. Уорд знакомит нас.
– Зовите меня Томас, – говорит мне владелец дома. Я спрашиваю, можно ли Спаду погулять. Я согласилась поехать с Уордом только при условии, что Спад сможет поехать со мной.
– Конечно, Уиллоу очень дружелюбен, – говорит Томас, указывая на свою собаку.
– Вы уверены, что этот здоровяк его не сожрет? – шепчет Уорд.
– Скорее наоборот, – говорю я. Спад выскакивает из машины и несется по направлению к Уиллоу, как бы говоря – я, может, и маленький, но со мной лучше не шутить. Томас ведет нас в дом, а собаки резвятся в саду.
– Вот кухня, – говорит он, и я ловлю взгляд Уорда. «Серьезно, Шерлок?» – шепчет он одними губами. Кухня представляет собой уютную, хотя и захламленную комнатку, на подоконниках горшки с кактусами и цветами. Довершают обстановку старая черная плита и полка со специями.
– Страшно подумать, сколько лет этим специям, – говорит Томас, заметив, как я рассматриваю бутылочки и баночки на полке. – Наверное, столько же, сколько мне.
Я смеюсь и спрашиваю, умеет ли он готовить.
– Я потрясающе разогреваю еду в микроволновке!
Через пару минут появляется жена Томаса. Она учится играть на фортепиано – только что с занятия. Ее зовут Пенни. Она среднего роста, с мягкими каштановыми волосами, оливковой кожей и карими глазами. Она пожимает Уорду руку. Тот говорит, что его мать тоже стала брать уроки.
– Ах, как интересно. И какой у нее уровень?
– Пятый.
– Правда? – спрашиваю я шепотом, когда мы начинаем экскурсию.
– Какое там… Только начала учиться, – отвечает Уорд.
Юли-Мэнор – настоящий муравейник из комнат, и у каждой свой характер. На стенах висят картины, в комнатах множество статуэток, которые мне очень нравятся: два жокея на лошадях, кобра, собака, верблюд, носорог, рыба, выпрыгивающая из реки, влюбленная пара. Движение и выражение в каждой захватывает дух. Узнав, что все это работы Томаса, мы с Уордом рассыпаемся в искренних похвалах.
На втором этаже в гостиной мы видим фотографии детей Томаса и Пенни. Уорд спрашивает, почему они собираются расстаться с домом. Они объясняют, что хотят переехать поближе к детям, в Лондон, и к тому же теперь этот дом и сад для них великоваты.
– Но я буду скучать по этому дому, – откровенно признается Пенни. – Когда мы сюда приехали пятнадцать лет назад, я сразу поняла, что это идеальное место. Сначала я жила в этой комнате, прямо здесь, – говорит она, стоя у окна с видом на яблоневый сад.
Потом описывает близлежащую деревушку.
– Тут есть клуб садоводов, кружок по рисованию, а еще мы шьем одежду для африканских детей и одеяла для беженцев.
Пенни показывает Уорду черно-белое фото их с Томасом в день свадьбы, красивых и счастливых. Рядом с этой фотографией – еще одна, в их нынешнем возрасте. На ней они стоят рука об руку.
– Не знаю, кто теперь кого поддерживает, – смеется Пенни.
– Вы восхитительны, – говорит Уорд.
– А вы женаты? – спрашивает его Пенни.
Он кивает. И мы идем дальше.
В спальне мы восхищаемся отделкой и кроватями. Заканчивается экскурсия в детской, где стоит кроватка, накрытая парой одеял в клеточку.
– У моего сына только что родилась дочка, – говорит Пенни.
Я замечаю, что Уорд встал к окну и смотрит в никуда.
– У меня тоже маленькая дочка, – говорю я, компенсируя его внезапную задумчивость.
– Ну, вообще-то не такая уже и маленькая. Ей одиннадцать.
– О, прекрасный возраст.
– Да, – соглашаюсь я, ожидая от Уорда реакции, но он, кажется, сейчас где-то в своих мыслях. Я слегка касаюсь его рукой.
Он поворачивается.
– Теперь у меня сложилась полная картина. Давайте пройдемся по окрестностям?
Пенни и Томас ведут нас с Уордом в сад. Уиллоу радостно скачет по лужайке, как спортсмен; Спад, который намного старше, плетется за ним. Пенни с Томасом рассказывают, как здорово здесь гулять. Часто они выгуливают Уиллоу в старинном форте Бири. Мы с Пенни обсуждаем цветы – у нее восхитительный «космос», розы и лиловые гортензии. Мой рассказ о бабушкиной теплице, похоже, ее весьма впечатлил. Дойдя до края лужайки, мы поворачиваем налево от пруда к небольшой тропинке, ведущей еще к одной лужайке, засаженной экзотическими деревьями.
– Знакомьтесь с нашими очаровательными мальчишками, – говорит Пенни. Перед нами загон с целым стадом альпак, и все они разного цвета. Задыхающийся от восторга Спад пытается залезть под изгородь – ему очень интересно, что это за существа, похожие на небольших верблюдов. Пенни уверяет меня, что со Спадом все будет в порядке, потому что альпаки не любят только собак с черной шерстью.
Мы с Уордом прислоняемся к воротам. Мы стоим очень близко, но почему-то нас это не смущает.
– У них есть иерархия? – спрашиваю я Пенни. Томас кормит альпак.
– О да, Большой Браун – босс, – Пенни показывает на крупную альпаку с шерстью карамельного цвета.
– И какие преимущества дает статус босса? – спрашивает Уорд, толкнув меня локтем. Мы все еще слишком близко. Я даже вспоминаю время, когда только начала встречаться с Дэном. Только на этот раз я боюсь. И, от греха подальше, отодвигаюсь.
– Приоритет в кормежке как минимум, – отвечает Пенни, и мы видим, как Большой Браун отхватывает порядочный кусок сена.
