– Пора тебе уже побывать на сделке.
– Но у меня так много дел… – тяну я.
Люси тоже удивлена. Даже Джереми никогда не брал меня на сделки.
– Каждому из нас хотя бы раз надо выйти из офиса, – объясняет Уорд.
– А я? – спрашивает Надин. Она входит с подносом кофе и печенья. – Только пальто надену.
– Да! Пусть Надин поедет, – предлагаю я.
– Я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни увидела один из этих домов не только на фотографиях в брошюрах.
Пока все разбирают кофе, я не могу думать ни о чем ином, кроме как о двух с половиной часах наедине с Уордом в машине. А в сумме выходит и вовсе пять. О чем мы с ним будем разговаривать столько времени?
– Что касается фермы, – продолжает Уорд, – ее мы проиграли Спенсеру, который задрал цену, подсмотрев наши письма. – Уорд сияет, будто выиграл в лотерею.
– «Б и Г» не в состоянии ее продать, – торжествующе говорит он.
– Ха-ха, – говорю я, как Айла. Но все мои мысли – о завтрашней поездке.
– Ха-ха, – соглашается Уорд. – Не зря мы цветы им посылали.
Я помечаю себе в блокноте, что нужно вызвать фотографа.
– Монастырь пока что тоже никто не хочет покупать, – продолжает Уорд, глядя на Грэма.
– Видимо, молитвы сестры Мэри не были услышаны, – подмигивает он.
Совещание он заканчивает словами:
– Продолжайте в том же духе. В следующие несколько месяцев мы сможем заработать столько же, сколько «Б и Г», а может, и больше. Благо предложение на рынке позволяет.
– И давайте посмотрим правде в глаза, – говорит Грэм, съедая последний бисквит, – это главное.
– Леденец? – Уорд протягивает мне серебристую коробочку.
– Благодарю.
Он вводит в навигатор нужный адрес.
– Не холодно?
– Все в порядке.
– Включить подогрев?
– Я… Хотя да, ладно.
Уорд нажимает кнопку на панели.
– Музыка? Радио?
– Что угодно, я не против.
Ну когда мы поедем?
– Я предпочитаю какую-нибудь спокойную музыку. Возрастное, полагаю, – говорит Уорд.
Наконец машина выруливает с парковки.
Он включил радио. Идет «Женский час». Кто-то рассказывает об устройстве влагалища. Мне хочется умереть. Мне хочется умереть! Я оборачиваюсь к Спаду, который сидит на заднем сиденье.
– Привет, Спадик, – говорю я, услышав что-то про «шейную слизь». О Господи, это же почти так же ужасно, как смотреть телевизор с дедушкой и наткнуться на откровенную сцену.
Уорд выключает радио так же быстро, как он включил его.
– Пожалуй, обойдемся без радио.
– Пожалуй, – смеюсь я нервно.
Он переключает на другую программу.
– Такое впечатление, что ты прямо-таки живешь в этой машине, – говорю я, и мне уже хочется снова оказаться в своем офисе, рядом со старой доброй стопкой брошюр и списком дел, где проставленные до конца галочки означают, что мой рабочий день подошел к концу.
До того как мы выехали на шоссе М4, мы почти не разговаривали, если не считать пары фраз о погоде и звонков Уорду из офиса. У меня уже затекли ягодицы.
– Итак… – произносим мы дружно, видимо, ощутив в одно и то же мгновение, что пауза затянулась.
– Давай ты, – снова говорим мы в один голос.
Я прокашливаюсь.
– Что-то Грэм сегодня не такой разговорчивый.
– Я заметил.
Снова неловкая тишина.
– Что нужно, чтобы выиграть сделку? – спрашиваю я.
Надо же говорить хоть о чем-то!
– Приехать вовремя. Если опоздать всего на пятнадцать минут, то потеряешь сделку еще до ее начала. Кроме этого надо быть проще. Пусть клиенты покажут тебе дом во всей красе. Изображай интерес – даже при виде спальни, отделанной фиолетовым ДСП. Восхищайся ситцевыми занавесками и розовой джакузи, – отвечает Уорд. Он улыбается.
– На самом деле, если у меня не получается хоть чуть-чуть влюбиться в дом, сделка проходит мимо меня.
– Даже если дом достанется Спенсеру?
Он смотрит на меня, понимая, что я до сих пор пытаюсь выяснить, что между ними произошло.
– Дженьюэри? Можно вопрос?
– Смотря какой.
– У вас с ним что, романчик?
– Почему ты спрашиваешь? Между нами ничего нет, – говорю я, скрестив пальцы. – С чего ты так подумал?
– Ну, не к Грэму же он все время заскакивает?
– Он любит Спада.
Уорд вскидывает брови:
– Он любит красивых женщин.
Я отворачиваюсь, не зная, как реагировать на его комплимент, но почему-то ловлю себя на мысли, что этот комплимент оказался для меня слишком приятным.
Выпив кофе с датским печеньем на заправке и погуляв со Спадом пару раз, я чувствую себя более комфортно, тем более что до Юли остается уже совсем немного. Мы мчимся по Тетбери, небольшому городку в Котсволде, на центральной улице которого было множество антикварных магазинов. Я с нетерпением жду, что вот-вот перед нами появится особняк и я увижу Уорда в действии. Кажется, мой офис остался где-то в другой жизни.
– Твоя самая забавная сделка? – спрашиваю я Уорда.
Тот постукивает пальцами по рулю.
– Однажды я случайно украл кота по имени Феликс. Почти вернулся домой, когда заметил, что этот негодяй растянулся на заднем сиденье.
– Мамочки. И что ты сделал? – ахаю я.
– А как ты думаешь? – в тоне его голоса я слышу кокетство.
– Вернулся.
– Вышвырнул его вон.
– Нет! – бью я его по руке.
Спад лает.
– Если бы я не успел еще далеко отъехать, я бы, может, и вернулся, но мне так сильно хотелось вернуться домой, поднять ноги и чего-нибудь выпить…
– Уорд, пожалуйста, скажи, что ты не вышвырнул бедного котика.
Он легонько ударяет меня по ладони:
– Я не могу поверить, что ты спросила.
Его рука задерживается на моей ладони слишком долго, и я чувствую, как меня пронзает электрический импульс – уже давно у меня не было ничего подобного.
Чтобы попытаться как-то отвлечь себя от таких мыслей, я рассказываю про некоторые сделки Джереми. Однажды он проиграл сделку, потому что хозяева дома подумали, что он пьян. Уорд находит эту историю очень забавной.
– Я как-то раз тоже был на сделке с похмелья, а хозяин непременно хотел показать мне все свои владения. И мы пару часов бродили по всем этим ухабам и кочкам, – рассказывает он, изображая, как будто его тошнит.
