– Войдите.
– Есть минутка? – спрашиваю я.
Удивленный, Уорд отрывается от экрана компьютера:
– Садитесь.
Перед глазами у меня стоит Джереми за ланчем или играющий со Спадом, но я себя останавливаю. Уорд же сказал, что как прежде уже не будет.
– По поводу утреннего совещания, – начинаю я. – Прости, что я упустила сделку.
– Это я упустил сделку, Дженьюэри.
– Дело в том… – я начинаю ерзать и вдруг вспрыгиваю с места.
– Что такое? – недоумевает Уорд.
Я расхаживаю по офису:
– Вы правы. Мы ходим по кругу, и чтобы из него выйти, нам нужны вы.
Уорд снимает и протирает очки.
– Надеюсь, вам нравятся непростые задачи, – говорю я, снова присев.
Он поднимает бровь.
– Да уж, Грэм – точно задачка непосильная, – говорит Уорд и надевает очки.
– Я не стану делать вид, что с ним легко уживаться в одном офисе.
– Его просто никогда нет в офисе, Дженьюэри.
– Да, у него свои методы работы, – признаю я. – Но он же не по магазинам бегает или по ресторанам. Он – король «нетворкинга».
– Ах, вот как он это называет, – улыбается Уорд.
– Грэм очень любит свою работу, и он всецело предан нашей компании.
– Хм.
– Мы вам доверяем, но нужно, чтобы и вы доверяли нам.
Уорд смотрит на меня с любопытством:
– Не очень-то между нами все гладко было поначалу, да? – между нами мелькает проблеск надежды. – Джереми сказал, мне повезло, что ты в моей команде.
Этот комплимент мне очень и очень по душе, но я напоминаю себе, для чего пришла. А что если я ошибаюсь? Спенсер любит хвастаться и дразнить других. Но что-то в их с Уордом отношениях не то.
Уорд наклоняется ближе ко мне:
– Что-нибудь еще, Дженьюэри?
Скажи ему.
– Я послала цветы миссис Льюис, пионы.
– Правильно. Молодец.
Уорд замолкает. Его телефон звонит.
– Это жена. Лучше я…
– Это Спенсер, – говорю я, и он не берет трубку.
– Он сегодня приходил, – рассказываю я.
Уорд замечает, что мои пальцы судорожно сжимают медальон на груди.
– Я сказала, что нужно предварительно записаться, но… В общем, он увидел ваше предложение по стоимости для миссис Льюис. Он подглядел сумму и предложил больше.
– Как он смог его увидеть? – недоумевает Уорд.
– Наверное, владелец его где-нибудь обронил, – говорю я. – А потом, когда Спенсер был на встрече…
Я чувствую, как по офису проходит волна возмущения Уорда.
– Этот человек мать родную продаст, – бормочет он.
– Я подумала, что вам следовало бы обо всем этом знать.
– Я рад, что вы мне рассказали.
Я собираюсь уйти, но в голове вертится навязчивая мысль.
– Уорд, я думала, вы друзья?
В глазах Уорда я вижу ярость, но говорит он очень спокойно:
– Мы были друзьями. А теперь враги.
Правильно. Понятно, что он не хочет обсуждать это дальше. Что бы ни случилось между ними, это остается между ними.
Выйдя из своего кабинета, я чувствую, что Спенсер наблюдает за мной. Я поворачиваюсь и вздрагиваю оттого, насколько холоден его взгляд.
– Война, – говорит он.
В тот же вечер, за сосисками и пюре, одним из любимейших блюд Айлы, я начинаю разговор о новой подружке Дэна. Айла перестает есть.
– Мамочка, ты что, хочешь с ней познакомиться?
Я киваю.
– Уверена, мы подружимся. Что скажешь? Позвонить папе и сказать, что ты согласна поехать с ними на выходные?
Айла раздумывает.
– Но мы ведь поедем купаться? Папа сказал, что отведет меня на водные горки.
– Конечно.
– А ты, мамуля? – спрашивает Айла.
– Твоя морковка остынет, – говорю я. Спад залезает к Айле под стул, терпеливо ожидая, что ему что-нибудь перепадет.
– Ты могла бы поехать с нами.
– Не могу, дорогая, – говорю я, растроганная наивностью своей дочери и ее желанием меня защитить.
– Почему нет?
– Потому что это время с папой должна провести ты. А к пудингу у нас сегодня сливы.
Айла произносит детскую считалочку, чтобы сосчитать косточки, которые остались после пудинга:
– Шпион, выйди вон!..
Дедушка с бабушкой научили нас с Лукасом этой считалочке – она работает только тогда, когда ты ешь что-то с косточками.
– Бедняк, – останавливается Айла, глядя на меня встревоженными глазами.
– Бедняк, – говорит она, а потом мы обе смеемся. – Я выйду за бедняка!
– Для девочек и мальчиков результаты разные, – говорю я Айле, счищая остатки еды с тарелок. – Для дяди Лукаса это значило, кем он станет по профессии, поэтому он всегда ел не меньше пяти слив. А в моем случае результат определял, за кого я выйду замуж.
Феминистки, наверное, ненавидят эту игру, думаю я про себя.
– Папа собирается жениться на Фионе?
– Для этого еще слишком рано.
– Я могла бы быть подружкой невесты.
– Возьми тряпку, пожалуйста. Надо вытереть со стола.
– А ты когда-нибудь снова выйдешь замуж, мама?
– Мы с твоим отцом не муж и жена, Айла.
– Ты хочешь еще детей? Хочется знать, каково это – иметь братика или сестренку.
– Не уверена, что у меня будут еще дети. В любом случае сначала мне надо с кем-то познакомиться, – говорю я. И смотрю на Айлу: интересно, ей когда-нибудь бывает одиноко?
– А ты хотела бы брата или сестру? – спрашиваю я.
– Ты можешь усыновить мужа, – задумчиво говорит Айла.
Я улыбаюсь:
– Айла, только не начинай.
– Почему нет? – Что-то она слишком быстро стала отдаляться от меня в последние дни. – Детей же можно усыновить.
– Идея неплохая, – пожимаю я плечами. – Про усыновление мужа. Тогда можно было бы выбрать Колина Ферта, который играет мистера Дарси.
Я треплю ее по волосам, но Айла уворачивается.
– Я думаю, надо подать эту идею в правительство.
Вечером я лежу в постели, Спад свернулся клубочком в своей корзине рядом с кроватью, а мою голову переполняют разные мысли. В какой-то момент я вижу перед собой лицо Спенсера – он гордится тем, что умеет читать вверх ногами; потом я слышу голос Уорда: «У нас война!» – и испытываю смутную тревогу, зная, что теперь нас всех ждет битва. Ложусь поперек кровати, ворочаясь в темноте, и никак не могу перестать думать о предстоящих выходных. Нужно чем-то себя занять; не хочу оставаться одна, наедине с мыслями о «счастливой семейке» – Дэн, Айла, Фиона. Может быть, позвонить Лукасу? В моей голове Айла и Фиона катятся с водной горки и звонко смеются, врезавшись в пелену воды. Представляю себе, как Фиона поправляет купальник на Айле, а та вопит: «Давай еще покатаемся!»
