Дедушка хватает меня за руку.
– И уткнулась головой в его газету, пробормотав: «Вытащите меня отсюда».
Теперь уже смеемся мы все, в основном над дедушкиными актерскими способностями.
А тот продолжает рассказывать, как папа прикрыл маму своим пальто, она пригнула голову, и они поспешили к выходу. На улице мама увидела, какой папа красивый, что ее очень обрадовало, и она с облегчением рассмеялась. Все утро они провели вместе. Она узнала, что ее нового знакомого зовут Майкл. Он учился на врача, а в кафе оказался, потому что решил отдохнуть от походов по магазинам со своей тогдашней подружкой-юристом.
– Боюсь, что с подружкой он расстался в тот же день. Когда Майкл вернулся домой, он нашел Элли, и с тех пор они не расставались. Они очень, очень любили друг друга.
– А вы, дядя Лукас, собираетесь жениться? – вдруг спрашивает его Айла, дослушав историю о знакомстве бабушки с дедушкой.
– Эмм… Не в ближайшее время.
– Почему нет? Я могу быть подружкой невесты!
– Это очень долгая история, – говорит Лукас, явно не горя желанием говорить на эту тему. Он не умеет привязываться к людям. Я не думаю, что он когда-нибудь вообще влюблялся. Конечно, у него были романы, один из которых даже затянулся на полгода, но не было никого, кому бы Лукас был готов подарить даже самую маленькую частичку своей души. Придется очень поработать, чтобы заставить такого, как Лукас, полюбить. И я сразу же вспоминаю про Дэна. Была ли я и правда в него влюблена? Думаю, что в то время да. Я не жалею, что встретила его, да и как я могу, когда он подарил мне Айлу? Любовь – это не только розы. Иногда за нее нужно расплачиваться. Мой папа, конечно, тогда и представить себе не мог, что его решение жениться на маме будет стоить ему родителей. Какими жестокими оказались его отец и мать, решив, что мама слишком ветреная, слишком легкомысленная для него, в отличие от его подружки-адвокатессы с перспективой карьерного роста. Они потратили столько времени впустую, так и не поняв своей глупости, пока не стало слишком поздно.
Я снова бросаю взгляд на альбом и задерживаю его на фотографии мамы с Лукасом на руках, завернутым в бледно-голубую пеленку.
«Наш мальчик», – подписала мама этот снимок.
Я вижу, что Лукас дотрагивается до фотографии и тут же отдергивает руку.
– Как так может быть, что я, трясущийся старик восьмидесяти шести лет, еще здесь, а ее нет… – говорит дедушка, глядя на нас с Лукасом. – Видимо, нельзя выбрать старость, потому что это честь, которая выбирает тебя сама.
– Давайте сменим тему, – предлагает Лукас, захлопывая альбом, как бы давая нам этим понять, что хватит на сегодня ворошить прошлое.
– Да! – хлопает в ладоши Айла. – Шоколадный торт!
И вот Айла гордо выносит торт, который они с Руки испекли ко дню рождения деда. Рядом крадется Спад, принюхиваясь, в надежде, что девочка упадет, как это, к счастью для него, случается довольно часто. Но не в этот раз – торт добирается до дедушки без происшествий.
Дедуля аплодирует, а мы запеваем «С Днем Рождения». Айла фотографирует.
Прожевав очередной кусок торта, Лукас спрашивает:
– Ну что, Джен, как твой новый начальник?
Дедушка неудержимо хохочет – я рассказываю обо всех своих бедствиях, увенчав эту сагу восхитительным эпизодом, как Спад помочился на стол Уорда. И на этом месте смеемся мы все, а дед добавляет, что неплохая бы вышла из всего этого вороха злоключений комедия. Хорошо, что Уорд нас сейчас не слышит.
– Все-таки ты приехал, – говорю я Лукасу, когда все расходятся по своим комнатам.
– Ты была права, – отвечает он.
– Что ты сказал? Я была права?
– Не заставляй меня повторять это, Джен, – почти улыбается Лукас в ответ.
– Ты не говорил, что у тебя есть подружка, – добавляю я.
– А у меня и нет подружки. Я буду спать в своей старой комнате? – спрашивает он. Ясно, что он не хочет вдаваться в подробности своей личной жизни.
Я киваю.
– Что ж, спокойной ночи.
Он целует меня в щеку.
– Это так много значит для деда, – говорю я, помешкав немного, – и для меня.
На следующий день мы прощаемся, и дедушка крепко обнимает меня. Лукасу пришлось уехать сразу же после завтрака, но даже такое небольшое количество времени, какое он провел с дедом, подняло тому настроение. Дед кажется ужасно худым – и это под своим бесконечным набором теплых свитеров.
– Не бойся, Дженьюэри. У меня теперь есть новая игрушка и шоколадный торт. Иди. Ты же не хочешь попасть в час пик, – говорит он. Я обнимаю его еще крепче.
Машина отъезжает от дома, и Айла вся в мыслях о тех снимках, которые она сделала за минувшие выходные. Мне же так грустно, что я чуть не плачу. Я ненавижу уезжать от дедули. На мгновение я вижу себя почти семнадцать лет назад. Я стою с сигаретой у окна своей комнаты и нервно затягиваюсь. Мои сумки и чемоданы собраны. Лиззи, мой лучший друг, должна была приехать за мной в тот день, чтобы отвезти в нашу новую квартиру в Западном Лондоне. Мне было не по себе, в отличие от Лиззи, которая во всем видела приключение.
– Ох, и дадим же мы в Лондоне жару! – говорила она. К переездам Лиззи привыкла – ее родители никогда не могли долго жить на одном месте. К тому времени, как мы познакомились (ей было четырнадцать), она сменила пять школ. Мне очень повезло, что родителям Лиззи так сильно нравилось в Фоуи, что они остались тут на целых несколько лет. Многие наши одноклассники называли Лиззи «сумасшедшей толстухой».
– Пошли вы, – отвечала Лиззи, внешне спокойная, хотя я знала, что в глубине души ей больно.
– Надо мной издевались все, кроме тебя, Джен, – сказала она как-то, – даже учителя считали, что я тупая, но у меня просто не было времени что-нибудь толком выучить, потому что родители вечно переезжали.
Лиззи стала частью моей семьи. Она любила бабулю с дедулей, потому что они всегда были доброжелательны к ней и приветливы, всегда приглашали ее погостить с ночевкой или на пикник на пляже. В моей семье теперь появилась стабильность. Бабушка обожала Лиззи, потому что знала – Лиззи за меня горой и я за нее.
Лизи была упертой, необузданной, уверенной в себе и амбициозной. Она вечно повторяла бабуле с дедулей, что станет известным шеф-поваром и будет путешествовать по всему миру.
– И она своего добьется, – приговаривал дедушка, которому нравилась эта ее уверенность.
За последние несколько часов перед отъездом моя голова пухнет от мыслей. Может быть, мне нужно было остаться? Я же не Лукас, который еле дождался совершеннолетия и тут же ринулся всем доказывать, что может сам заработать себе состояние и ни в ком не нуждается – ни в бабуле с дедулей, ни во мне. И я не такая, как Лиззи…
Услышав бабушкины шаги, я побыстрее выбросила из окна окурок.
