От водки подруги попытались отказаться. Третий раз за сегодняшний день участвовать в поминках у них решительно не было сил. Но Клава так обиделась на них, что добрая Катя не выдержала и сказала:
— Наливай что хочешь.
Клава оживилась. Моментально извлекла из холодильника запотевшую бутылку водки, маринованные огурцы в банке, крупно порезанные куски копченой свиной шейки и пластиковый контейнер с готовым салатом. Разлив водку по стопкам, она первой поднесла ее к губам.
— Ну, за Глеба! — торжественно произнесла она. — Пусть он был и гадом, но все равно жалко.
И с этими словами опрокинула водку в рот. Поморщившись, подруги последовали ее примеру.
— А почему ты так сказала? — спросила у Клавы Мариша, придвинув поближе банку с огурцами.
— Что он гад? — уточнила Клава. — Конечно, а что не так? Ребенка он так на себя и не записал, скотина! И теперь эта квартира достанется каким-нибудь его дальним родственникам. Вот, сижу жду, когда кто-нибудь появится или позвонит. И вообще, все имущество Глеба в другие руки уплывет. А я с чем останусь? С пособием, как мать-одиночка?
— Действительно, гад, — вынуждены были согласиться с ней подруги.
— Вот и я говорю, — охотно кивнула в ответ Клава. — И что с того, что я, помимо Глеба, еще с несколькими ребятами одновременно встречалась? Чаще всего я бывала с Глебом. Так что ребенок от него, это уж ясно.
Подруги переглянулись. Однако ситуация складывалась странная. Если эта девица встречалась одновременно с несколькими мужчинами и Глеб об этом знал, то неудивительно, что он не хотел записывать ребенка, который с большой вероятностью мог оказаться чужим, на свое имя. Удивительно было то, что сама Клава этого явно не понимала и искренне негодовала на своего умершего любовника.
— А что такого? — недоумевала она. — Глеб был из моих мужиков самым обеспеченным. Значит, ему и полагалось позаботиться обо мне и ребенке. Чай, не чужие мы с ним были.
Поняв, что они имеют дело с особой, у которой имеются свои собственные и, надо сказать, весьма своеобразные представления о долге, подруги решили больше этот вопрос не обсуждать. У них было достаточно и других вопросов к Клаве. В частности, им была нужна фотография Глеба. Тут проблем не было. Клава принесла им целый альбом.
— Берите, — радушно сказала она. — Этого добра у Глеба навалом. Обожал фотографироваться.
Мариша выбрала несколько фотографий, на которых Глеб получился наиболее похожим на себя. Клава за это время успела выпить еще несколько рюмок. И девушку окончательно развезло. Она раскраснелась, язык развязался, и она болтала, сама толком не понимая, любила она своего Глеба или просто пользовалась им. Прошло немного времени, и она уже рыдала пьяными слезами, уверенная, что другой такой великой любви, какая была между ней и Глебом, у нее в жизни никогда больше не случится.
— Скажи, а Глеб, он в сексе как был? — спросила у нее Катя.
— Полный нуль! — с чувством произнесла Клава, моментально утешившись и даже перестав рыдать. — Да честное слово, никакого удовольствия с ним не было. От силы мог раз в неделю. А сам секс длился секунд двадцать. Хорошо, если минуту.
— А прелюдия?
— Ну, с этим вообще проблем не было, — усмехнулась Клава. — Все было тоже очень быстро.
Несколько поцелуев в губы, в плечико и еще куда-нибудь, а потом полминуты секса. И все, до следующей недели я могла считать себя совершенно свободной в этом плане.
— То есть он тебя не бил и себя бить не заставлял?
— Чего? — вытаращила на нее глаза Клава. — Это вы о всяких там наручниках и плетках?
— Ну да, — подтвердила Мариша.
— Да вы что! Глеб о таких вещах даже и не задумывался! Говорю же, его темперамента хватало только на то, чтобы пару раз меня чмокнуть, подергаться на мне с минутку и благополучно затихнуть до следующей недели. Почти импотент!
— Может быть, у него был кто-нибудь? — предположила Катя. — Другая женщина, с которой он себя целиком и расходовал?
— Я вас умоляю! — воскликнула пьяная Клава. — Это он только болтать горазд был! Все время мне говорил, что это я не идеальна, потому у него со мной ничего не получается. А когда он найдет свою настоящую избранницу, то у него о-го-го какой секс с ней будет. Он и по брачным агентствам ходил, чтобы эту самую идеальную женщину себе подыскать.
— И как? Удачно? — затаив дыхание, спросила Мариша. — Нашел кого-нибудь?
— Встречался он со многими, — кивнула Клава. — Только до секса, сдается мне, у них дело не доходило. Это ведь я такая привычная была к постоянным с Глебом обломам. То у него не стоит, то заканчивается быстрей, чем я с себя юбку успеваю снять, то еще что-то. Со мной он не стеснялся, потому что я для него была никто. А к другим женщинам он трепет испытывал. У него бы с ними и вовсе ничего не получилось. Врал все больше.
И, помолчав, Клава добавила:
— У него и комплексы на этой почве развились. Помню, он тут несколько месяцев назад одну телку к себе пригласил, так у него вообще полный облом с ней произошел. И что вы думаете, он извинился и отпустил девушку? Как бы не так! Он ее же в своей неудаче обвинил. Орал, что она не моется, что от нее воняет. Она от него бежала, даже туфли не надела. Мне соседи потом все это в деталях рассказывали! Настоящую истерику устроил.
После разговора с Клавой у подруг появились первые подозрения, что хотя убийство Глеба и выглядит похожим на смерть Антона, Кирилла и Сержа, но поставить его в один ряд с теми вряд ли возможно. И все же подруги решили проверить, а не посещал ли Глеб вечеринки «садо-мазо». Кто его знает, может быть, разочаровавшись в традиционном сексе, он решил попробовать для себя что-нибудь этакое, с перчиком. В надежде на полный успех.
Девушки встретились с Инной уже в городе и там же передали ей добытую ими у Клавы фотографию ее любовника. А потом, расцеловавшись и пожелав друг другу удачи, подруги отправили наряженную в светлое пончо и узкие брючки Инну, надушенную пряным ароматом ее любимых духов, на свидание, куда она уже и так опаздывала. А сами с приятным чувством, что снова день прожит недаром, отправились к Марише.
Но если подруги думали, что на сегодня их приключения закончились, то они сильно ошибались. Потому что возле Маришиного подъезда стояла знакомая им машина — черная иномарка.
— Вот и твой поклонник пожаловал, — шепнула на ухо подруге Катя. — Завидую я тебе!
Было бы чему, — отозвалась Мариша. — Если он и сегодня ограничится одной болтовней, то завидовать тут будет совершенно нечему. Потому что я просто взорвусь от избытка чувств.
— Где ты ходишь? — увидев возлюбленную, выскочил из машины Карлос, сжимая в руках букет нежно благоухающей фрезии.
— Откуда ты знаешь, что это мои любимые цветы? — приятно изумилась Мариша, принимая из рук поклонника букет и с наслаждением погружая в них лицо. — И где ты их достал?
