– Почему? – спросил восхищенный Шустер.
– Мой дед выклюнул глаз белой акуле. А по нашим поверьям, съевший акулий глаз, видит опасность за милю!
«Котобой» был в южных водах, когда случилось еще одно происшествие. Рядом с яхтой появилась стая летучих рыбок. Старпом, всегда державший наготове спиннинг, зацепил пару штук и собрался продолжить экзотическую рыбалку. Но Абеллардо вдруг захлопал крыльями и бросился навстречу рыбкам. Стая изменила курс.
– Ты что делаешь? – завопил Афоня.
И тут из воды вылетела огромная рыбина – с острым и длинным, как бушприт, носом. Рыба-меч прошла в трех футах от лодки.
– Хоть ты и старпом, а болван, – сказал попугай Афоне. – Летучие рыбы выскакивают из воды, когда за ними гонится хищник.
– Таксель-брамсель, – пробормотал Котаускас. – Если бы они не свернули, она пропорола бы судно насквозь.
Зато у Шустера мгновенно появилась идея:
– Если наловить таких рыбок штук сто и привязать к лескам, представляете, какую бы скорость мог развить «Котобой»?!
– Хорошая мысль, – кивнул Афоня. – Можно поймать их и разводить в аквариуме…
– В аквариуме? – возмутился вдруг попугай. – Тебя самого надо сдать в зоомагазин! Главное, что есть в жизни, это свобода. И для птицы, и для человека, и для кота…
– Ты прав, – согласился Котаускас.
– Кто не сидел за решеткой, не знает цену свободы. Либердада! – воскликнул бывший пират.
– Что еще за белиберда?! – не понял старпом.
– Может, у вас это и белиберда. А у нас «либердада» означает – Свобода!
Наконец, на горизонте показался остров, весь покрытый зеленью, как хороший французский сыр.
– Каррамбо! Табако! – попугай взмахнул крыльями и устремился к суше.
– Теперь ищи его свищи! – буркнул Афоня.
– Он не видел родину семьдесят лет, – вздохнул Шустер.
Якорь бросили в небольшой уютной бухте и решили исследовать остров, не дожидаясь возвращения Абеллардо.
Старпом взял с собой самый большой кухонный нож:
– Не доверяю я пиратам. Пускай и бывшим!
Пробираясь вглубь джунглей, команда вскоре наткнулась на шумную сходку (хотя правильнее было бы назвать ее слетом!)…
Это было живописное зрелище. На огромной поляне собралось не меньше тысячи попугаев. Все деревья вокруг были обвешаны птицами, как экзотическими цветами и плодами. Попугаи щелкали клювами, хлопали крыльями, свистели, орали.
В центре, на большом камне, стоял Абеллардо. Бывший пират поднял одно крыло, и шум стих.
– Каррамба-Табака-Попугайо-Республикака! – крикнул одноногий попугай.
– Каррамба! – подхватили остальные.
– Ни слова не понимаю! На каком языке они говорят? – шепнул Котаускас.
– На португальско-попугайском, – ответил Шустер. – Мне Абеллардо объяснял…
Договорить он не успел. Котобоев заметили. Шум поднялся такой, будто в курятник забралась лиса.
– Если они нападут, пух из нас полетит, как из трех тополей, – сообщил Афоня, крепко сжимая нож.
Но Абеллардо снова поднял крыло:
– Это руссако-котако-морякако!
Когда сходка закончилась, Абеллардо сообщил морякам:
– У меня две новости. Первая – плохая: я не знаю, где зарыт клад.
– Так я и знал, – хмыкнул Афоня.
– Значит, ты не пират и не плавал с капитаном Флиртом? – разочарованно спросил Шустер.
– С ним плавал мой дед. Его тоже звали Абеллардо Карибо Альфонсо де Лопес. Но его поймали попугаеторговцы, и он не успел сказать мне, где спрятаны сокровища… А вторая новость хорошая. Я точно знаю, что клад на острове, и помогать нам будут все попугаи Табако.
Коты переглянулись:
– Почему они будут нам помогать?
– Потому что, если мы найдем деньги, то организуем борьбу против попугаеторговли и создадим эРэСПэ!
– Что такое эРэСПэ?
– Республика свободных попугаев! – объявил Абеллардо. – Мы готовы искать клад, даже если придется на это потратить всю жизнь.
– Ну, я не готов потратить всю жизнь, – сказал Афанасий. – К тому же, мы не такие долгожители…
Экипаж посовещался и принял решение: если через неделю клад не будет найден, «Котобой» возвращается назад.
Как и обещал Абеллардо, к поискам подключились все попугаи. Тут и там шли переговоры, щелканье и свист, будто одновременно работала тысяча раций. Команда «Котобоя» решила разделиться. Котаускас исследовал берег. Афоня с саперной лопаткой углубился в джунгли. А мышонок, поднявшись на вершину горы, пытался сделать план острова.
Вечером усталые кладоискатели собрались на яхте.
– Должна быть какая-то зацепка. Пираты всегда оставляли метки. Какую-нибудь стрелку или скелет. Дед тебе ничего не говорил? – спросил Шустер попугая.
– Он, вообще, последние дни не разговаривал. Только пел: «И знала лишь собака на острове Табако…»
– Стоп! – крикнул мышонок, выучивший песню наизусть. – Если у этого Флирта была собака, он ее убил, и скелет закопал, и…
– И теперь мы все будем искать кости собаки, которая сдохла двести лет назад, – фыркнул Афоня.
– А что же ты тогда копаешь? – обиделся Шустер.
– Червей, – сказал старпом. – Завтра хочу выйти на рыбалку. Хоть какая-то польза будет!
Весь следующий день Афоня рыбачил.
– Рыбы здесь мало, – сообщил он вечером. – Но я протралил дно, и нашел кое-что получше. Смотрите!
Весь трюм яхты был забит какими-то колючими шарами.
– Что это, ексель-моксель? – Котаускас потянулся к одному из шаров.
– Осторожно, – предупредил Афоня.
– Морские мины?
– Хуже. Морские ежи. Если наступишь на такого или уколешься, неделю будешь прыгать и скакать.
– Они хоть съедобные?
– Нет. Но икра морских ежей считается настоящим деликатесом!
Прошло еще три дня. Поиски на суше результатов не приносили. И команда решила обойти на яхте вокруг острова. Может быть, море даст какую-нибудь подсказку…
Абеллардо присоединился к экипажу, и – как оказалось – не зря.
С южной стороны остров поднимался из воды отвесно.
– Смотрите, – попугай кивнул на две скрещенные, как кости, скалы. Между ними темнело отверстие. – Это похоже на грот!..
За скалами, действительно, был узкий проход. Лодка, задевая стены бортами, прошла его и оказалось в огромной, наполовину залитой водой, пещере…
На берегу лежали бочки, ящики, сундуки. В полумраке поблескивали золотые монеты, рассыпанные по песку.
