После службы мама с папой решили устроить дома чаепитие с пирогами. На выходе из церкви Джо хватает меня за руку и оттаскивает от толпы. Без лишних мыслей мы тут же стискиваем друг друга в объятиях, вынуждая людей обходить нас. Джо достает из кармана платок и протягивает его мне. Я плачу из-за Джанет, Олли и теперь из-за Джо.
– Как ты? – одновременно произносим мы и так же хором отвечаем: – Хорошо, – и расплываемся в улыбках.
С чего же начать, когда рассказать надо столько всего?
– Ребекка? – ищет меня мама.
– Зайдешь на чай? – спрашиваю я у Джо.
– Алфи, поздоровайся с моим другом, – зову я сына.
Мама с папой унаследовали Вуди, который играет с Алфи в надежде получить печенье. Стоит теплый летний день. Небо над головой – пастельно-голубого цвета. Алфи бежит ко мне, и я подхватываю его на руки.
– Здравствуй, Алфи, – ерошит его волосы Джо и хвалит футболочку с крокодилом.
Потом сын убегает к бабушке и тарелке песочного печенья.
– У него твои волосы, – замечает Джо.
Бросаю на сына взгляд – он как раз хватает печенюшку пухлыми ручками. Волосы у него каштановые, с легкой рыжиной, густые и кудрявые, как у ангелочка.
– А глаза Олли, – тихо добавляет Джо.
– Как ты?
Он ослабляет галстук.
– Хорошо. Рад тебя видеть.
Я беру его за руку, но теряю самообладание и тут же отпускаю. Однако Джо вновь обхватывает мою ладонь своей.
– Сожалею о Джанет. – Он сжимает мою руку крепче. – Знаю, что вы близко общались. Они с Мишелем временами заходили к нам в бар, и снизу доносился ее смех. Она была особенной. Старая мудрая сова.
С улыбкой соглашаюсь, что она действительно была именно такой.
– Алфи ее тоже любил. Как ему сказать, что он больше никогда ее не увидит?
Мы умолкаем, делая вид, что внимательно наблюдаем, как Алфи играет с Вуди.
– Как твой отец? – спрашиваю я.
– Как тебе новая жизнь в Лондоне? – одновременно задает вопрос Джо. – Не особо, зато новое место ему нравится. Правда, теперь он почти не понимает, кто я такой.
– Ох, Джо. Мне так жаль.
Между нашими словами словно повисают кусочки хрупкого стекла – мы оба боимся вспоминать события нашей последней встречи.
– Как Мэвис? И Адам?
– Бекка, прости…
– Нет, это ты меня прости. – Краем глаза замечаю, как Алфи бежит к калитке. – Погоди, Джо. Не двигайся с места.
Когда я возвращаюсь, Джо уже нет. Ищу его в доме. Может, пошел в уборную? Или в гостиную? И там нет. Влетаю на кухню, где Мишель общается с сестрой Джанет. Тут тоже нет Джо.
– Ребекка? – зовет меня Мишель, видя, что я в панике.
– Вы видели Джо?
– По-моему, он ушел. Все в порядке?
Не ответив, я бегу в мамину оранжерею, чтобы позвонить ему по мобильному. К счастью, не приходится – Джо стоит возле шкафчика. Он поворачивается, и меня охватывает облегчение, как будто я ухитрилась поймать нечто ценное, что вот-вот ускользнет сквозь пальцы. Теперь вижу, как он красив в белой рубашке и черном галстуке, с зачесанными назад густыми темными волосами. В нем не осталось ни капли высокомерия, и я вижу друга, которого мне так не хватало.
– Может, Джо просто слишком поспешил после Олли, — предположила Китти, когда я набралась смелости и рассказала ей о своих чувствах – уже после свидания с Эндрю и смерти Джанет. – На самом деле ты же какое-то время отрицала, что вообще что-то к нему чувствуешь. Ты боялась признаться самой себе, переживала, что снова предашь Олли.
– Я думала, ты ушел, – говорю я.
– Надо было ответить на звонок. Алфи в порядке?
– О да, с ним все хорошо. Он с Пиппой. Так, о чем это мы?..
Повтори, Ребекка. Повтори, как тебе жаль, скажи, что вам надо стать друзьями. Может, даже чем-то большим. Скажи уже что-нибудь!
– Мама!
Пиппа держит малыша за руку. Из разбитой коленки течет кровь.
– С качелей упал, ничего страшного. Мне пора бежать за мальчишками. – Пиппа улавливает напряженную атмосферу. – Прости. Я тебе позже позвоню.
– Мама-а! – снова воет Алфи.
– Жутко выглядит, – обращается к нему Джо, – но ты ведь сможешь быть храбрым ради своей мамы? – пытается подбодрить Джо Алфи.
– Мамочка, больно…
– Знаю, милый.
– Мне пора, – говорит Джо и быстро целует меня в щеку на прощание.
Я беру Алфи на руки.
– Подожди! – кричу я ему вслед. Джо оборачивается. – Я скучала по тебе, Джо.
– И я по тебе скучал.
Джо уходит. Ко мне приближается Мишель.
– Он особенный, этот Джо. Но слишком много работает. Долгий отпуск пойдет ему на пользу.
– Долгий отпуск?
– Он разве не сказал? Джо уезжает, – говорит Мишель так, будто Джо вот-вот вообще исчезнет с лица земли.
Вспоминаю, как Джо стоял передо мной сегодня, обнимал и говорил, что жалеет о смерти Джанет. Я не просто скучаю по нему. Я его люблю. Какая же я дура.
– Уезжает? Куда, Мишель? Куда?
46
Ранний вечер: мы с Алфи в ванной играем в акул и крокодилов.
– Он плывет за тобой! Он сейчас тебя всего проглотит! – говорю я, держа крокодила над головой Алфи.
Мишель сказал, что Джо переехал больше года назад, и дал мне новый адрес. Однако Джо собирается в Австралию, навестить дядюшку Тома, которому уже далеко за восемьдесят.
– Больше я ничего не знаю, Ребекка.
Боюсь, что если сегодня не скажу Джо, что люблю его, то никогда этого не сделаю. Надо рискнуть.
Я вытаскиваю Алфи из ванны и одеваю в его любимую пижаму с акулами. Олли был бы в восторге, что его сын до сих пор не заинтересовался божьими коровками и жуками, а любит акул, крокодилов и змей.
Спускаюсь на кухню, к маме и папе. На часах – шесть тридцать. Отец как раз взялся за бутылку.
– Можешь почитать Алфи на ночь? – Я хватаю ключи от машины. – Я кое-куда съезжу.
– Съездишь? – переспрашивает мама со стопкой водки в руке, как будто я сказала, что хочу взобраться на Эверест. – Куда? Что-то случилось?
– Некогда объяснять, – произношу я уже в дверях. – Ничего не случилось. Честно, я еще никогда ни в чем не была так уверена.
– Что она говорит? – слышу голос папы.
– Харви, почему бы тебе не надеть слуховой аппарат, а? – снова ругается мама.
Я ударяю ногой по педали газа, но мой ветхий «Форд Фокус» (сменивший трех или даже четырех хозяев) протестующе ворчит.
