– Лежите вы! – с досадой воскликнула Мариша. – На вас лица нет. Вы когда в последний раз ели-то хоть?
– Не помню, – прошелестела Анастасия Петровна. – Не могу есть. Мужа вот покормить надо.
– Не надо его кормить, – сердито заверила ее Мариша. – Он спит, его сейчас лучше не трогать. Пьяный очень. Проснется, бузить начнет. Пусть спит, пока спится.
– И то верно, – расплакалась Анастасия Петровна. – Пусть спит. Горе у нас такое вышло. Сыночек наш Витюша в больнице. Отец-то с горя уже который день не переставая пьет. Так уж пусть спит, чтобы не болело у него сердечко за сыночку.
«Вот ведь дура, – разозлилась про себя Мариша. – Себя не жалеет, а пьянь, которую давно из дома выставить пора, пусть себе под канавой горюет в свое удовольствие, она жалеет».
Но вслух Мариша сказала:
– Анастасия Петровна, а мы ведь к вам по делу.
– Да? – вытерла глаза женщина. – Что еще случилось?
– Вы ведь Татьяну Лазореву знали? – спросила у нее Мариша.
При этом вопросе в лице Анастасии Петровны мелькнуло какое-то странное выражение, заставившее Маришу насторожиться еще больше. Кажется, больше всего на свете Анастасии Петровне хотелось не просто не знать Татьяны, но и вообще не слышать ее имени. Но отпираться при стоящей тут же возле нее Дуне Анастасия Петровна все же не стала.
– Знала, – неохотно кивнула она. – Убиралась я у нее. И по хозяйству, если чего помочь, никогда не отказывала. Она была девушка занятая, целый день на работе. По дому прибраться некогда. Да и не охотница она была до домашней работы. Так что я ей помогала. А вы что, ко мне от нее пришли?
В голосе Анастасии Петровны явственно прозвучала опаска.
– В некотором смысле, – кивнула Мариша, насторожившись еще больше.
– Если вы меня к себе позвать работать хотите, так я больше не работаю, – отведя глаза в сторону, сказала Анастасия Петровна и покачала головой.
– А что так? – притворно удивилась Мариша. – Деньги не нужны?
– Некогда мне! – сухо обронила Анастасия Петровна. – Сын у меня в больнице. В аварию попал. Врачи говорят, неизвестно, жив будет или умрет. Каждый день из больницы в церковь бегу, помолюсь и обратно в больницу. Только чует мое сердце нехорошее. Не до работы мне нынче!
– А Татьяну вы в последний раз давно видели? – спросила у нее Мариша.
– Давно уж, – горестно вздохнула Анастасия Петровна, и Мариша недоверчиво прищурилась. – Весной еще! До отъезда на дачу.
– Весной?! – задумчиво повторила Мариша.
– Весной, весной! – повторила Анастасия Петровна и попыталась спрятать глаза.
Врать она не умела совершенно.
– А несколько дней назад разве вы не приходили к Таньке? – спросила у нее Дуня. – Зачем вы обманываете? Вас же видели соседи!
– Ой, господи! – всплеснула руками Анастасия Петровна. – Ну, продукты занесла. Только и всего!
– Зачем вы нас обманывали, а? – проникновенно обратилась к ней Мариша. – Какие продукты? Мы ведь знаем, что это вы взяли деньги, которые у Татьяны лежали в тайнике. Очень много денег. Вот таких.
И она извлекла из кармана ту самую купюру с поврежденным уголком, которую нашла в тайнике. Вид этой бумажки произвел на Анастасию Петровну самое тягостное впечатление. Она впилась в нее глазами так, словно это было заряженное оружие, а вовсе не разноцветный бумажный прямоугольник.
– Не брала я! – закричала Анастасия Петровна, и в ее голосе прозвучал страх. – Что вам от меня нужно? Вы кто? Вы что, девушка, из милиции?
– Деньги вы взяли, а саму хозяйку квартиры убили, – добавила Мариша, игнорируя вопрос насчет милиции. – А на украденные деньги вы купили себе две отличные квартиры, а сыну машину. Только ворованное не пошло ему на пользу. Видите, едва не убился на этой самой машине. Вы бы покаялись, может быть, господь над вами и сжалится. Оставит жизнь вашему сыну.
Говоря это, Мариша чувствовала себя не слишком комфортно. Но Анастасия Петровна неожиданно рухнула ей в ноги и заголосила:
– Милая ты моя! Сама ведь целыми днями об этом только и думаю. Уж и к Танюше ездила, повиниться хотела. А у нее дома никого нет. И трубка не отвечает. Как отдать? Кому? Да и что отдавать? Витька-то все уже почти истратил. Какие-то крохи остались. Что мне делать-то? Так и мучаюсь целыми днями.
– Вы расскажите нам, как было дело, глядишь, вместе что-нибудь и придумаем, – сказала Мариша, аккуратно поднимая с колен Анастасию Петровну и усаживая ее поудобней на кровати.
Всхлипывая и сморкаясь в пододеяльник, Анастасия Петровна начала свой рассказ. Ее Витюша родился весом почти в пять килограммов. Здоровеньким на редкость. Она в нем души не чаяла. И рос Витюша просто чудо-мальчиком.
– Такой был беленький, упитанный, щечки розовенькие! Что ему ни дай, все в рот запихнет и еще попросит! – умилялась мать. – Другие дети побегут да все свои яблочки и пирожки приятелям раздадут, а Витюша нет, все себе в ротик положит. Такой умничка! Ну, и вырос богатырем!
Ростом и силой Витюшу природа и в самом деле не обидела. Но что касается других качеств – доброты, щедрости, способности сочувствовать и желания помочь ближнему, то либо они угасли в самом зачатке, задавленные избытком материнской любви, либо их вообще сроду у парня не было. Школу Витюша закончил с грехом пополам. И тут же встал вопрос с армией. Таких денег, чтобы заставить поверить медкомиссию в то, что пышущий здоровьем богатырь Витюша на самом деле страдает каким-то хроническим заболеванием, у семьи Листиковых не было.
Выйдя на инвалидность, Анастасия Петровна добилась, чтобы сыну дали отсрочку. Отмазавшись от армии, сынуля решил, что работать он будет только директором. А до тех пор, пока директорского кресла не подворачивалось, сидел дома на шее у матери. Причем от скуки ему в голову скоро полезли всякие нехорошие мысли о том, как быстренько можно разбогатеть. Зная, что мать ходит убираться в дома к богатым и просто обеспеченным своим согражданам, Витюша начал исподволь расспрашивать мамашу о работодателях.
Сначала Анастасия Петровна только умилялась такому внезапно вспыхнувшему к ней интересу у сына. Но после того, как подряд обворовали три квартиры, где она убиралась, а Витюша приобрел себе немного подержанную «десятку» цвета аквамарин, кожаный пиджак, огромный телевизор и музыкальный центр, к ней в душу стали закрадываться какие-то нехорошие подозрения. Теперь она уже не так охотно делилась с сыном распорядком жизни своих хозяев и старалась по возможности прятать от него ключи от хозяйских квартир. Кражи на некоторое время прекратились, и Анастасия Петровна уже начала думать, что все дурное ей померещилось. Со спокойной душой она весной, как обычно, укатила на дачу. Но неожиданно ей на трубку позвонила Татьяна, умоляя заехать и привезти продукты.
– У меня жуткая ангина, – шептала Татьяна в трубку. – Пошевелиться не могу. Едва доползла до телефона. А в доме шаром покати. Анастасия Петровна, привезите хоть молока и аспирина.
