– Какое горе? – удивилась подруги. – Вы про своих соседей говорите?
– А про кого же еще? – окрысилась на них женщина.
– Какое же горе, они же вроде бы только что квартиру купили? – сказала Дуня.
– Будто бы квартира от всех бед застрахует! – возмутилась соседка. – Молодые еще, ума у вас совсем нет. Говорят вам, горе у людей. А они все не уходят. Вообще понятия у вас, у молодых, нет!
– Да что же случилось-то? – в один голос воскликнули подруги.
– Что, в самом деле не знаете ничего? – осведомилась соседка, подозрительно глядя на пришедших. – А ну, заходьте ко мне! Чего там воздух на коридоре колыхать!
Девушки зашли и оказались в странной квартире. Создавалось такое впечатление, что хозяева собрались куда-то переезжать, да так с места и не тронулись. Но вещи разбирать тоже не стали. Так они и остались стоять в коробках, свертках и баулах. Кроме того, двухкомнатная квартирка была так тесно заставлена мебелью, что на кухню пришлось пробираться бочком. Крупная Мариша и вовсе застряла где-то между шкафом и какой-то тумбочкой.
– Вот переехала из «трешки», так мебель не знаю, куда и распихать, – пожаловалась хозяйка квартиры.
Она уже причесалась, но мешки под глазами и вообще цвет лица наводил на мысль, что хозяйка не прочь выпить и вообще весело провести время.
– Так с чего вам начать? – спросила она у подруг. – Я сама-то в этом доме недавно живу. Всего полгода. Но соседей уже всех знаю. Я человек компанейский, со всеми перезнакомилась. И с Анастасией мы сразу подружились, как она тут несколько дней назад появилась. Они, я вам скажу, в эту квартиру переехали, даже еще документов на нее до конца не оформив. Квартира-то пустая уже почти месяц на продаже стояла. Охотников не находилось на нее. А потом Анастасия с семейством и въехали.
– И вы к ней сразу же наведались? – уточнила Мариша.
– К себе позвала, – помотала головой женщина. – Мужик у Анастасии зашибает сильно. У меня у самой такой же был. Сам пил и меня заставлял. Теперь помер уже пятый год, а я все отойти не могу.
– Так, а что у Анастасии Петровны случилось?
– Сынок ейный в больничку угодил, – сообщила хозяйка квартиры.
– Витька? – ахнула Мариша.
– Во-во! Он самый! – удовлетворенно подтвердила женщина. – А вы что, не его подружки?
– Нет-нет, – отказались девушки. – Мы знакомые Анастасии Петровны. Она убиралась у еще одной нашей знакомой. Вот мы и пришли к ней. Может быть…
– Ни-ни! – махнула рукой женщина. – Анастасия теперь по чужим людям убираться не пойдет.
– А что так?
– Рассказывала, что денег у них теперь больно много, охота ли на чужих людей горб гнуть, когда и так все купить можно? – сказала хозяйка квартиры. – Да только счастья Анастасии через эти деньги не досталось. Витька-то через них, можно сказать, и убился.
– Что? – хором воскликнули подруги. – Когда?
– Машину себе дня два назад купил, красивую такую, – начала рассказывать женщина. – Анастасия сказала, что чуть ли не пятьдесят тысяч стоит. Спортивная. Ну, а водить не умеет толком. Сел за руль, да на полном ходу и врезался в столб. Счастье еще, что никого с ним не было. И рядом народу не оказалось. Только машина и пострадала. Да Витька вот в больницу угодил. Жив будет или помрет, и не знает никто. А Анастасия у него целыми днями сидит.
– А в какой больнице? – спросили подруги.
– В Купчине где-то, – ответила женщина. – Только вы туда не ездите. Она сейчас домой приедет. Перекусит, мужу супа нальет, проверит, как он, не сжег ли еще квартиру, алкоголик проклятый, да и назад к сыну. Вы ее у меня подождите, уже с минуты на минуту придет.
И точно, стоило женщине это сказать, как на площадке заскрежетали дверцы лифта.
– Идите, Анастасия небось идет, – сказала женщина. – Больше некому, остальные жильцы все на дачах. Только я и они на этаже сейчас и живем. Идите, коли к ней пришли!
Глава 15
Анастасия Петровна оказалась сухонькой женщиной с усталым лицом в мелких морщинках и заплаканными красными глазами. Почему-то, глядя на ее старенькие разношенные туфли, застиранную кофту и давно не бывавшие в руках парикмахера локоны, так и хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы она проснулась наконец, огляделась по сторонам, поняла, что к чему. И плюнув на задвиги своих горячо любимых близких, вспомнила бы и о себе, любимой. Но сейчас для этого явно было не самое подходящее время. Женщина, увидев подруг, подняла на них какой-то тревожный, словно у бездомной собаки, взгляд и пролепетала:
– Вы ко мне? Что? Витюша? Он умер, пока я ехала до дома? Да?!
И, схватившись за сердце, она начала тихо оседать на пол. Мариша едва успела подхватить Анастасию Петровну за плечи, а иначе та неизбежно шмякнулась бы головой о стену.
– Дуня, достань у нее из сумочки ключи, открой дверь, а потом хватай ее за ноги! – распорядилась Мариша. – Не бойся, она легкая.
Весу в бедной Анастасии Петровне и в самом деле не было никакого. Подруги успешно справились с двумя замками, внесли несчастную в квартиру и бережно прислонили ее к стеночке.
– Так, нужно посмотреть, куда ее нести, – выпрямившись, сказала Мариша.
И первой зашагала в комнаты.
– Фу! – сморщила она нос, едва войдя в первую комнату. – Вот нажрался, скотина!
И в самом деле, на красивом диване, покрытом велюровым покрывалом, лежал какой-то вдребезги пьяный мужчинка. Из одежды на нем были только новехонькие джинсы, а возле него стояла открытая банка с черной икрой, недопитая литровая бутылка «Гжелки» и надкусанная палка посыпанной красным перцем бастурмы. В банке с черной икрой мирно гас сигаретный окурок. От мужика несло как от целого винокуренного завода. А его красную морду покрывала трехдневная щетина.
– Какая гадость! – воскликнула Дуня, тоже войдя в комнату и оценив натюрморт и аромат.
– Кто это?
– Так муж, – пояснила Дуня. – Муж Анастасии Петровны. Честно говоря, даже не знаю, как его зовут. Лично я ни разу в жизни его совершенно трезвым не видела. И разговаривать с ним тоже не разговаривала.
– Ясно, – сказала Мариша. – Смотри, закуску он купил дорогую, а водку предпочитает пить так себе. К чему бы это?
– Наверное, денег ему жена на водку старается не давать, вот и пьет, что недорого стоит, – сказала Дуня.
– Ладно, черт с ним, пусть спит, – решила Мариша, прикрывая к алкашу в комнату поплотнее дверь. – Анастасию Петровну мы перенесем в другую комнату.
Следующая комната явно должна была принадлежать молодому мужчине. Во всяком случае, судя по обилию плакатов с голыми здоровущими девками на стенах, висевших там вперемежку с гоночными мотоциклами. А вот последняя комнатка по коридору, самая маленькая, была какой-то безликой и пустой, и подруги сразу поняли, что она принадлежит Анастасии Петровне. Уложив бедную женщину на постель, они сбегали за водой и принялись приводить пострадавшую в чувство. Наконец она открыла глаза и попыталась сесть.
