— Они красивые, но скучные, — ответил он пренебрежительно.
— Ты слишком суров к себе. Мне очень нравится изображение твоего пса. Как его звали?
— Флинн, — ответил он. — Его звали Флинн.
Даже теперь, много-много лет спустя, он все еще как будто перебирал пальцами мягкие завитки собачьей шерсти. Чувствовал теплый запах псины. Тяжелее всего было расстаться именно с ним, но Флинн состарился и уже не мог покинуть уютный дом, где его всегда ждал сытный обед.
Только что он иронизировал над тем, что она сокрушается о ребенке, умершем двести лет назад, но теперь и сам почувствовал, как глаза наполняются слезами.
— Дарий, что с тобой?
Он прокашлялся.
— Все нормально…
— Так можно мне все это использовать?
— По-твоему, рассказ об эпидемии оспы поможет продать дом? — спросил он.
— Возможно, как раз оспу я опущу.
— Правильное решение.
— Так, значит, «да»?
— «Да» со всеми обычными условиями.
— Ты уже видел меня голой, — напомнила она.
Оказывается, она способна пробудить в нем не только воспоминания о прошлом. Ей под силу завести его и рассмешить.
— Так ты сейчас голая? — спросил он.
— Дай мне полминуты.
— К сожалению, у меня возникли трудности.
— Где ты? — спросила она, быстро уловив и разгадав изменения в его голосе.
— Я заехал в сторожку к Мэри Уэбб, бабушке Гэри, — объяснил он. — Он живет с бабушкой.
— Ясно… Очень милосердно с твоей стороны.
— Я не мог не заехать. Мэри была кухаркой у моих бабушки и деда. Я не мог просто так проехать мимо. — Раньше ему казалось, что мог. Последние семнадцать лет он только и делал, что мысленно проезжал мимо.
— Дарий, не важно, что толкнуло тебя на этот шаг, теплые чувства или чувство долга. Главное, что ты приехал.
— Рад слышать, что ты так думаешь. Она как будто пригнулась к земле и стала хрупкой, как птичка, но устроила мне такой скандал, что небу жарко стало!
— Угости ее печеньем, — посоветовала Наташа, не спрашивая, почему бабушка Гэри напустилась на Дария. Она прекрасно понимала, какие чувства испытывает женщина, покинутая… ребенком, о котором она столько заботилась, которого любила с младенчества. Которая в результате того, что случилось тогда, лишилась внука. Его деду нельзя было перечить…
— Жители деревни ей помогают, привозят продукты, но ей нужно нечто большее, так что сейчас я беру ее с собой навестить Гэри, а потом отвезу к ее дочери в Брайтон.
— Должно быть, веселая выйдет поездка.
— Да уж… Всю дорогу придется чувствовать себя виноватым.
— Может, это пойдет тебе на пользу? — заметила она.
— Я выдержу, — заверил он ее. — Но совершенно не представляю себе, сколько на все потребуется времени.
— Не беспокойся. Позаботься лучше о миссис Уэбб. Я придумаю, как выбраться. Отсюда ходит автобус до Суиндона, а там сяду на поезд.
— Мы поедем на машине Гэри, — сказал он. — Ключ от «лендровера» я оставил под цветочным горшком на крыльце.
— Ух ты!
— И все? — спросил он. — Наконец-то ты не нашлась с ответом?
— Просто подумала: если ты пригонишь машину Гэри назад, я подожду тебя здесь.
— Я вернусь поздно.
— Мы можем переночевать здесь, — предложила она.
— У меня есть идея получше. Давай встретимся у тебя дома и устроим пикник, который ты обещала. В складчину.
— Да? А что ты принесешь?
— Бутылочку чего-нибудь охлажденного и три презерватива, — предложил он.
— Целых три? Не многовато ли?
— Один за вчера, другой за сегодняшнее утро и третий — для удовольствия, — пояснил он.
— Разговоры, одни разговоры… — Она от души рассмеялась и положила трубку.
Все еще ухмыляясь, он поднял взгляд и увидел, что на него смотрит Мэри.
— Мой чемодан стоит на кровати, — сказала она, когда он подошел, положила руку ему на плечо. — Дарий, все из-за мотоцикла. Из-за него он рассказал тебе про твоего отца. Гэри никогда не завидовал ничему, что у тебя было, но вот мотоцикл…
— Знаю…
Именно Гэри учил его ездить по проселочным дорогам на старом, видавшем виды мотоцикле, который он постоянно чинил. Вот почему, когда Дарию исполнилось семнадцать и он увидел у крыльца новенький серебристый мотоцикл, он сразу же запрыгнул в седло и поехал хвастаться Гэри.
Дарий был настолько занят самим собой, настолько незрел, что не понимал, как почувствует себя Гэри, когда увидит своего друга на такой машине. Ведь ему самому такой мотоцикл был не по карману… С того момента они все больше отдалялись друг от друга. Его ожидали последние классы привилегированной частной школы, поступление в университет, наследство в виде огромного поместья. Гэри же, который бросил школу в шестнадцать лет, не сдав выпускные экзамены, предстояла жизнь неквалифицированного рабочего и минимальная оплата труда.
— Он не сделал ничего неправильного. Он сказал мне правду, вернее, то, что сам считал правдой, только и всего.
— Твой дед был жестким, гордым человеком… Он разбил твоей бабушке сердце, прогнав твоего отца из дома за то, что тот не пожелал расстаться с твоей матерью. Бедная хозяйка так и не смогла оправиться после случившегося. И дело не в том, что она не хотела любить тебя, Дарий, просто она столько потеряла, что больше не могла рисковать.
— Мэри, все мы много потеряли. И больше всех мой дед.
Наташа спрыгнула с кровати и подошла к окну, силясь разглядеть за деревьями главные ворота. Глупо. Из-за деревьев сторожки не видно. И все-таки она улыбалась. Она заставила Дария выйти за пределы очерченного им самим круга, в котором ему было спокойно. Он заехал к бабушке Гэри, и тот факт, что та злилась на него, доказывал: когда-то их связывали теплые отношения.
И еще… он почувствовал необходимость рассказать ей о том, что Мэри на него злится. Значит…
Стоп. Здесь нужно остановиться. Меньше всего ей сейчас хотелось думать о сложном клубке отношений. Не надо усложнять.
Дарий нажал на кнопку звонка и услышал голос Наташи, искаженный домофоном:
— Кто там?
— А ты еще кого-то ждешь?
— Мои пироги пользуются огромным спросом, — напомнила она.
— Сахарные губки!
— Второй этаж, первая дверь направо. — Она нажала кнопку, и дверь открылась.
— Я на кухне! — прокричала она, когда он открыл дверь и, поставив свои туфли рядом с ее, пошел на голос.
Ее шелковая блузка шоколадного цвета спадала с одного плеча, и без того короткая розовая юбка из какой-то легкой материи задралась вверх, открывая длинные ноги. Она стояла босиком. Когда потянулась за двумя винными бокалами, он, не говоря ни слова, обнял ее и прильнул губами к ее плечу.
