– Подымайся, подымайся, – сказала она, – ты не можешь здесь оставаться. Признаю, я заставила тебя попотеть, но ты все еще жив, и вот твоя награда. Я говорила, что дам тебе что-то, не правда ли? Деньги и земля тебе ни к чему, так вот тебе кое-что еще. Береги это, и оно принесет тебе удачу.
Она дала ему маленькую шкатулку, вырезанную из цельного изумруда. Граф быстро поднялся, чувствуя себя бодрым после сна, и поблагодарил ее за подарок. Затем он отправился в путь, даже не взглянув ни разу на прекрасное сокровище. Идя по тропинке, он еще долго слышал веселый гогот гусей.
Три дня он плутал по лесу, прежде чем выбрался из него. Привела его дорога в большой город, где по традиции каждого чужака приводили к королю и королеве. Отвели его во дворец, где на своих тронах сидели король с королевой.
Молодой граф вежливо поклонился, и, так как у него не было ничего другого, что он мог преподнести им, он достал из кармана изумрудную шкатулку, открыл ее и поставил перед королевой. Она сделала ему знак поднести шкатулку поближе, чтобы получше рассмотреть, но, как только увидела, что в ней, сразу лишилась чувств. Стража мигом схватила молодого человека, чтобы увести его в темницу, но вдруг королева открыла глаза.
– Отпустите его! – крикнула она. – Все должны покинуть тронный зал. Я хочу поговорить с этим молодым человеком наедине.
Когда они остались вдвоем, королева начала горько плакать.
– Что толку от всего этого великолепия во дворце? – сказала она. – Каждое утро, когда я просыпаюсь, волной накатывает на меня печаль. Было у меня когда-то три дочери, и младшая была такой красавицей, что все почитали ее за чудо. Она была бела, как снег, и румяна, как яблоневый цвет, а ее волосы сияли, как лучи солнца. Когда она плакала, не слезы текли по ее щекам, а жемчужины и драгоценные камни.
На ее пятнадцатилетие король призвал всех трех дочерей к себе. Ты не можешь себе представить, как зажмурились люди, когда вошла младшая; как будто солнце взошло.
Король сказал:
– Дочери мои, я не знаю, когда придет мой последний день, поэтому я собираюсь сегодня решить, что каждая из вас получит после моей смерти. Вы все любите меня, но та, что любит меня сильнее, получит большую часть королевства.
Каждая из дочерей сказала, что любит его больше всех, но ему этого было мало.
– Скажите мне точно, как сильно вы меня любите, – сказал он им. – Так я узнаю, что вы на самом деле думаете.
Старшая дочь сказала:
– Я люблю тебя, как самый сладкий сахар.
Средняя дочь сказала:
– Я люблю тебя, как свое самое красивое платье.
А младшая дочь промолчала. Тогда обратился к ней отец:
– А ты, дорогая, как сильно ты меня любишь?
Отвечала она ему:
– Я не знаю. Я не могу ни с чем сравнить мою любовь.
Но король настаивал и требовал ответа, пока она наконец не подобрала сравнение и сказала:
– Какой бы хорошей ни была пища, она будет безвкусной без соли. Поэтому я люблю своего отца так, как я люблю соль.
Когда король услышал это, разгневался и воскликнул:
– Если так ты меня любишь, то такую награду и получишь за свою любовь.
И он поделил королевство между двумя старшими дочерьми, а младшей приказал привязать на спину мешок соли, затем двое слуг отвели ее в густую лесную чащу. Мы все умоляли его и просили о снисхождении, но он не изменил своего решения. Ох, как она плакала, когда была вынуждена уйти! Тропинка, по которой она ступала, была усыпана жемчужинами. Прошло время, и король пожалел о том, что сделал. Он приказал прочесать лес из конца в конец, но ее так и не нашли.
Мне невыносимо больно, когда я думаю, что ее разорвали и съели дикие звери. Иногда я утешаю себя мыслью о том, что моя девочка нашла убежище в какой-нибудь пещере или ее приютили добрые люди, но…
Невозможно представить, каким потрясением для меня было открыть изумрудную шкатулку и увидеть там жемчужину такую же, какие падали вместе со слезами из глаз моей дочери. Как сильно заколотилось мое сердце! Ты должен немедленно сказать мне, где ты взял ее? Как она к тебе попала?
Молодой граф рассказал, что жемчужину ему дала старуха в лесу, и старуха эта наверняка ведьма, так как все, что с ней связано, вызывало в нем чувство тревоги. Однако о королевской дочери он слышит впервые. Тогда король с королевой решили поехать на поиски старухи в надежде, что она может сообщить им что-то новое об их дочери.
Тем вечером старуха сидела в своем домишке за прялкой и пряла пряжу. Приближалась ночь, и единственный свет шел от соснового бревна, горевшего в очаге. Внезапно снаружи раздался громкий гогот, это гуси вернулись домой с пастбища, чуть позже в дом зашла дочь, но старуха только кивнула, не сказав ей ни слова.
Дочь села рядом и тоже принялась за пряжу, скручивая нить так искусно, словно какая-нибудь молодая девушка. Так сидели они вдвоем два часа, не обмолвившись ни словом.
Наконец за окном послышался шелест, они взглянули туда и увидели два огненно-красных глаза, уставившихся на них. Это был старый филин, который прокричал три раза: «Ух! Ух! Ух!»
– Ну, моя доченька, – сказала старуха, – пора тебе выйти наружу да приняться за свою работу.
Дочь встала. И куда же она направилась? Через луга вниз в долину, пока не пришла к трем старым дубам, росшим рядом с колодцем. Полная луна только что поднялась из-за гор. И была такой яркой, что хоть иголки с земли подбирай.
Дочь отстегнула кожу на шее и стянула ее с лица, встала на колени у колодца и начала умываться. Закончив, она окунула в воду кожаную маску, отжала ее и положила сушиться и отбеливаться на траву. И что за чудесное преображение случилось с ней! В это нельзя было поверить! Когда она сняла с себя тупую и грубую маску вместе с седым париком, ее волосы рассыпались по плечам, будто жидкий солнечный свет. Глаза засияли, как звезды, а щеки стали румяными, как самый свежий яблоневый цвет.
Но прекрасная девушка была печальна. Присела она у колодца и горько заплакала. Слеза за слезой скатывались по ее длинным волосам и падали в траву. Так она сидела и могла бы оставаться там очень долго, если бы не услышала шелест среди ветвей росшего рядом дерева. Как лань, которую вспугнул звук выстрела из охотничьего ружья, она сразу вскочила. В это время на луну наползла темная туча, стало темно, девушка натянула на себя старую кожу и исчезла, как пламя свечи, погашенное порывом ветра.
Дрожа как осиновый лист, она побежала домой, где в дверях ее поджидала старуха.
– Ох, матушка, я…
– Тсс, дорогая, – сказала старуха ласково, – я знаю, знаю.
Она проводила девушку в комнату и подбросила еще одно полено в огонь. Но за прялку снова не села, а взяла метлу и стала подметать пол.
– Мы должны поддерживать чистоту и порядок, – сказала она.
