Более того, вся система власти США построена именно так, чтобы президент никогда не мог стать Вождем! Хотя отдельные великие личности, вроде Франклина Рузвельта, в этой реальности еще здравствующего в сентябре 1945 года, или его великого дяди Тедди, сорока годами раньше, имели в своем поведении некоторое сходство с диктатурой. Так простите, исторический опыт показывает, что закручивать гайки в отношении собственных граждан и давить несогласных, республики умеют не хуже монархий и диктатур, отсутствие единоличного тирана совсем не значит «либертэ», а уж «эгалитэ» там и вовсе не обязательно! А по отношению к «чужим» так и спрашивать нечего!
Все люди братья во Христе? И это печально, что в каком-нибудь Никарагуа «горилла» диктатор вместе с компанией «Юнайтед фрут» (которую иные острословы в те годы звали «министерством колоний США») обходится с населением как с рабочим скотом. Но благодаря этому, простые американцы имеют на столе к обеду дешевые бананы, так что Сомоса это, конечно, редкий сукин сын, но это ведь наш сукин сын! И разве не для того Господь придумал национальные границы, чтобы у нас не болела голова от того, что происходит по ту сторону?
Так что общество, собравшееся в этот сентябрьский день в весьма привилегированном заведении со строго приватным входом лишь для своих, с вышколенной обслугой и охраной, было озабочено по большом счету тем же, что киношные великие злодеи — мировым господством! Поскольку мир устроен так, что или ты нагибаешь и стрижешь прочих, или это делают с тобой. Вот только делать это надо культурнее, чем немецкий неудачник, ну зачем заранее орать о своих намерениях и объявлять «недочеловеками» тех, кого еще не победил? Наши предки сто лет назад с индейцами поступали куда умнее — и кто оказался успешнее, по результату?
— Итак, что мы имеем? — спросил лощеный джентльмен аристократического вида (представитель финансистов с Восточного побережья). — Коротко и по самой сути: завершив эту войну, мы не только не получили прибыль, но даже не покрыли затрат! Если не считать таковыми вытеснение «кузенов» с их сферы влияния и долговых обязательств, которые с англичан еще предстоит получить, — что не есть факт, учитывая состояние британских финансов и прецедент после прошлой войны. Захват китайского, европейского, а в перспективе и индийского, и африканского рынков — это необходимое условие для выживания Америки! Но совершенно неожиданно у нас на пути оказались Советы — никто не ждал от Джо такой прыти! Пока мы сильнее — у нас подавляющее преимущество во флоте, заметный перевес в авиации, особенно стратегической, удачно расположенные базы и полностью развернутая сухопутная армия. А еще есть Бомба, которой у Джо пока нет. Вопрос, стоит ли нам проводить в отношении СССР самую решительную политику, не останавливаясь перед угрозой или даже применением силы — или это пока преждевременно?
Присутствовали еще трое. Толстяк с неизменной сигарой, в подражание британскому премьеру, — промышленная империя Среднего Запада, заводы Детройта и Чикаго. Джентльмен неуловимо ковбойского вида — сделавший состояние на техасской нефти и торговле зерном. Джентльмен с военной выправкой — в жизни, однако, не генерал, а представитель деловых кругов из Калифорнии. Они не были друзьями (как это возможно в большом бизнесе?), но встречались прежде не раз. Не были они и хозяевами своих «клубов», но были самыми авторитетными их представителями, с преимущественным голосом при принятии общего решения. В целом власть каждого была побольше, чем у любого сенатора или конгрессмена, — ну а все вместе они были силой, перед которой склонился бы и президент. И не раз уже случалось, что решения, принятые ими, не занимающими никаких официальных постов, — простая словесная договоренность, даже не записанная на бумаге! — после становилась реальностью американской политики. Ведь «что хорошо для нас, то хорошо для Соединенных Штатов, джентльмены, разве не так?».
— Опасность велика, — сказал господин из Сан-Франциско, — уже сейчас русско-германский союз обладает сильнейшей сухопутной армией в мире, причем и в Москве и в Штутгарте это отлично понимают. Мне докладывали, что в Париже, во время переговоров по военным вопросам, русские генералы в кулуарах не стеснялись говорить — спасибо вам, американские и английские парни, за то, что вы справились с второсортными немецкими дивизиями, на какое-то время приблизив окончание войны, но даже если бы вы не высадились, мы бы и сами дошли хоть до Гибралтара, месяца через три-четыре. Немцы того же мнения — их генерал, командир корпуса, разбитого под Парижем, на допросе очень удивился, когда ему сказали, что мы его победили: «А вы тут при чем? Вы, англосаксы, добили наши дивизии, сформированные по ‘тотальной мобилизации’ из мальчишек и стариков, — если бы во Франции были наши ветераны, в это время пытавшиеся остановить русский ‘стальной каток’ на Одере, мы бы сбросили вас в Ла-Манш. Русские нас действительно победили, признаю это, — но как вам не стыдно примазываться к их победе?»
— Стенания проигравшей стороны, — ответил «аристократ», — все неудачники винят в проигрыше обстоятельства, или кого-то другого, но не самих себя.
— А наших собственных генералов вы кем считаете? — спросил калифорниец. — Думаю, что не раскрою военной тайны, что в Комитете Начальников Штабов, вспоминая покойного Паттона, обычно добавляют, «это тот сумасшедший, что готов был с русскими идти воевать». Другого Паттона у нас нет, и общий вердикт единогласен: будет как в книжке, которую мы прочли, — «командиры танковых батальонов Альянса спорили на ящик водки, кто первый увидит Гибралтар». Да, наша армия велика числом, но само по себе это не говорит ни о чем. Общеизвестно, что в боксе вес бойца важен, и даже абсолютный чемпион среди «полутяжей» не имеет шансов в турнире супертяжеловесов. Но вы бы поставили хоть доллар на парня с фермы, пусть обладающего требуемым ростом и весом, в бою против признанного чемпиона? Вам напомнить номинальное соотношение сил между немцами и французами в сороковом году, и чем там все закончилось? У русских же как-то получалось побеждать при гораздо меньшем своем превосходстве. А теперь они и на море показали высший класс, по крайней мере у своих берегов. Так и не установлено, была ли там вторая «Моржиха», если достоверно установлено, что первая Севера не покидала. Но оба варианта для нас крайне неприятны — и тот, что на театре военных действий может вдруг ниоткуда, из будущего, из иного мира, да хоть из преисподней, появиться подводный линкор, способный уничтожить целую эскадру, — и тот, что русские весьма малыми силами сумели устроить превосходящему японскому флоту настоящее истребление. У нас есть Бомба, это прекрасно, но сколько у нас зарядов — один, два, пять, десять? По моей информации, их меньше, чем пальцев на одной руке! Допустим, мы все их сбросим на русских, — ну а если Альянс не капитулирует, что тогда? Мы гарантированно теряем Европу, вряд ли «кузены» в этот раз удержатся, это не сороковой год, когда Германия воевала одна и с оглядкой на восток. И еще, мы сами отдаем Сталину Китай — или вы сомневаетесь, что сбросив наших парней в Атлантику, русские обратят внимание на Чан Кай Ши, не стесняясь уже ничем! И у них еще есть шанс повторить курильский успех по всей Японии. И мы потеряем весь Иран и Ближний Восток. Что дальше, джентльмены? Когда Альянс ответит — не мы начали войну и не хотим завершать? Ждать атомных суперторпед по Нью-Йорку или шаров с «эболой» по Западному побережью? Кстати, что это за зараза такая?
