В Храме Святой Рагдалены были невероятно высокие потолки с вставками цветной фрески под самым куполом, подобные небу. Здесь не было пробирающего до костей промозглого ветра, и, тем не менее, от холодного камня ступни теряли всякую чувствительность. Мальчишка озирался по сторонам, иногда задумчиво ковыряя в носу, но большей частью он «работал». Для некоторых селян утро должно было закончиться потерей денег.
Тут Рой почувствовал невероятно притягательный запах свежего хлеба. Корзина стояла у самого входа в Храм, в метрах пяти от прихожан. Очевидно, хлеб предназначался храмовым служкам.
Это было слишком большим искушением для голодного ребенка. Забыв о «работе», он незаметно подкрался к корзине и, схватив ее, со всех ног понесся к выходу из Храма. Возможно, у него получилось бы сбежать, если бы он не сбил с ног служительницу Храма. Булки рассыпались по мерзлой земле.
Женщина в черно — белой длинной рубахе до самых пят крепко схватила его за руку:
— Промышляешь воровством в нашем Храме? А ну — ка, выворачивай карманы. Если ты местный, знаешь, что расплата за воровство будет жестокой! В худшем случае — казнь, в лучшем — попадешь в вечное услужение к тому, у кого украл.
— Но я ничего не делал! — Попытался вырваться из ее хватки мальчик, и в этот момент из его кармана посыпались медные и серебряные монеты.
— Ах ты, воришка! Стащил наш хлеб, сбил нашу служительницу, а теперь еще и ограбил прихожан…
— Акинья, перестань. — Послышался суховатый голос, и Рой снова обратил внимание на женщину, которую сбил. Она поднялась, и теперь смотрела на него строго. Ее лоб был изможден морщинами, но волосы еще не тронула седина. А глаза… Глаза были добрыми и печальными, как у женщин, изображенных на фресках в Храме.
— Мальчик, где твои родители?
— Их нет, — сипло ответил Рой, не сводя с нее глаз, и все еще прикидывая, удастся ли сбежать.
— Ты — сирота? Знаешь, ты слишком мал, чтобы бродить в одиночестве. Здесь, в пограничных землях, мы могли бы забыть об этом происшествии, но какой прок тебе убегать, если у тебя нет дома? Останься, при Храме есть детский приют. Ты получишь еду и одежду. И от тебя потребуют соблюдение лишь одного правила…
— Какого? — Прошептал Рой, опуская глаза к земле, и отмечая, что босые ноги покрывают плохо зажившие кровоточащие царапины.
— Ты не должен воровать. Особенно у Святой Рагдалены. Знаешь, почему?
— Из — за наказания?
— Нет. Ты должен защитить свою душу от мрака. А если хотя бы раз еще поддашься тьме, то твоим падениям не будет конца. Даже после смерти. Понимаешь?
— Вроде бы.
— Тогда сразу озвучу и второе условие. Все, что ты сегодня украл, мы должны вернуть.
* * *
Данель подперла ладошками лицо и внимательно посмотрела на Роя:
— Это все, что я увидела.
Рой рассмеялся, словно пытаясь скрыть невольное разочарование:
— Что ж. Ты видела тоже, что и я. Это все, что я помню о своем детстве.
Данель горько вздохнула. Ей очень хотелось помочь Рою вспомнить. Но очевидно, ее способности провидца пока еще были слишком слабыми. Повинуясь невольному порыву, девушка потянулась к спутнику и взяла его за руку:
— Во всем есть что — то хорошее. Теперь я знаю о тебе немного больше, и могу свободно держать тебя за руку. Ты же больше не боишься, что я увижу что — то личное?
Рой усмехнулся. Данель отметила, что он не спешил отодвинуться или отнять свою ладонь:
— Знаешь, ты должен быть рад, что помнишь хотя бы это. Мои детские воспоминания ограничиваются Желтой башней, когда мне уже исполнилось семь лет. И то, что было раньше, я не помню! Но, скажи… Если ты пытался вспомнить прошлое, разве ты не искал тот Храм?
— Я там был. Он находился недалеко от границы с вампирами. И сейчас полностью разрушен, как и ближайшие к нему деревни. И там нет никакого приюта…
— Значит, следы этой женщины затерялись. А как ты познакомился с Маусом?
— Это длинная история, и я не готов рассказывать ее сейчас. Если ты не забыла, меня ждет работа. — Рой поднялся с камня и отряхнул платье.
Данель тихонько вздохнула, огорченная неожиданным завершением доверительной беседы, но виду не подала. Вместо этого она махнула рукой куда — то за спину Роя:
— Смотри, какой красивый закат! Знаешь, ведь с ним связана одна легенда.
Рой покачал головой, мол, сейчас не до легенд. Но Данель сделала вид, что не заметила:
— Когда — то давно наш великий предок, благородный Зехель, сумел основать великое государство полукровок. Эра вампиров закончилась. Враг всего живого, Темный Жнец, был уничтожен. И какое — то время на земле царил мир. Но Зехель не был бессмертным, и в назначенный час ушел.
Легенда гласит, что даже там, за Гранью, он несет с собой бремя защитника полукровок. Ведь Темный Жнец жаждет отмщения. В потустороннем мире он собрал большое войско, чтобы однажды вторгнуться на землю. Но планам Жнеца помешал его старый враг.
Каждый день, когда садится солнце, два духа встречаются для новой смертельной схватки. Дух Зехеля настолько силен, что способен противостоять не только Жнецу, но и его новой армии. И все же…
К исходу ночи обе стороны несут потери, чувствуют невыносимую боль из сочащихся ядом ран, и расходятся под утро. Война между заклятыми врагами не прекращается, как бы ни были болезненны увечья. Ни один из них не хочет уступить…
Закатные огни — это языки пламени, что окружают вечных соперников, которые сходятся в новой схватке, надеясь, что она станет последней. Но Рой, знаешь, что еще сказано в легенде? Если хотя бы одна ночь схватки будет перенесена в реальность, к полукровкам, наш мир будет уничтожен.
— Довольно грустная легенда. Я имею в виду то, что никто из этих ребят не собирается уступать. Каждый раз по новой испытывать боль — разве это нормально? Может быть, стоило договориться, поделить власть и жить спокойно? — Рой сонно потянулся, глядя как последние лучи багряного диска теряются за верхушкой горы, где этой ночью собирался петь Ладислас Карбера.
— Ты бы поделил власть? — В голосе Данель явственно послышалось разочарование.
Рой в ответ лишь неопределенно пожал плечами, и, поднявшись с камня, направился к веревочному мосту. У него оставалось слишком мало времени до того, как сумерки поглотят все вокруг.
Глава 15. Песня барда с вампирскими корнями
Благополучно миновав навесной мост, Рой повернул вправо и пошел на шум голосов и яркие огни. Идти было неудобно. Длинная юбка все время цеплялась за траву, кожаные туфли скользили на камнях, заставляя двигаться как можно осторожнее.
Когда он подошел ближе, то смог рассмотреть, как на ветру трепетали флажки и разноцветные ленты, украшавшие палатки. Два суровых охранника, выступившие ему на встречу, были вооружены короткими мечами. Один из них, оглядев Роя, нахмурился:
