— Проклятье!
Бирюзовый палец виртуальной руки Хоше коснулся иконки.
«Мы только что прибыли на Буунгейт, — сообщил Каманчо. — Виктор вошел в один из складов на сортировочной станции. Склад принадлежит компании „Санфорж", это местная курьерская и транспортная служба. Сейчас мы собираем информацию».
— Хорошо. Вы заняли позицию?
«Да, насколько это возможно. Хоше, здесь настоящий хаос. Вблизи станции собралась половина населения планеты. ККТ только что объявили о закрытии червоточины. Мы, похоже, успели на последний поезд. Люди опасаются, что мы не сумеем отсюда выбраться».
— Черт! Ладно, оставьте это мне. Команда охраны Халгартов с вами?
«Да».
— Это хорошо. Я свяжусь с Уорреном Халгартом. Мы объединим усилия и постараемся вытащить вас, как только откроются червоточины. И я попробую выяснить, когда это произойдет.
«Спасибо, Хоше».
— Тебе известно, что хранится на складе «Санфоржа»?
«Пока нет. Как только подготовимся должным образом, попробуем проникнуть внутрь».
— Вам нужна помощь местных? Я могу послать запрос.
«Я думаю, мы обойдемся своими силами, Хоше. Здешнее правительство почти полностью устранилось от дел. Городская полиция и охрана ККТ работают сообща, но, полагаю, будут не очень рады просьбе помочь каким-то секретным агентам. Не беспокойся, мы справимся и с этим складом, и с Виктором».
— Ладно. Держите меня в курсе, докладывайте каждый час. Я буду в офисе.
Хоше встал посреди кабинета и целую минуту проклинал всех известных ему богов. Потом повесил плащ на крючок и подвел виртуальный палец к иконке Инимы.
— Прости, дорогая. Произошло еще кое-что.
— Не тревожься, — сказала Анна. С напряженной улыбкой она стряхнула с мундира Уилсона невидимые пылинки. — Мы с тобой знаем, что ты сделал все возможное. Никакой альтернативы не было, как и гениальных идей. Ты все им рассказал, а они выделили такой бюджет, какой сочли нужным.
На Уилсона и Анну, стоящих лицом к лицу у дверей подземного зала заседаний сената, смотрели несколько человек. Это были помощники членов Военного кабинета, собравшихся на заседание, которое началось полчаса назад. Никто, даже Даниэль Алстер или Патриция Кантил, не подошел поболтать, словно Уилсон и Анна излучали радиацию. Уилсон, не получивший приглашения, прекрасно понимал, что обсуждается за закрытыми дверями. Там никто не вел обдуманных и взвешенных дебатов, это была открытая борьба за власть.
— Чертов Найджел так и не сказал нам, что он создал, — проворчал Уилсон. Его голос прозвучал достаточно громко, чтобы привлечь еще несколько любопытных взглядов. — Мог бы и поделиться открытием.
— Их единственный корабль совершил свой первый выход, — заметила Анна, похлопав его по руке.
— Это он так говорит, — прошипел Уилсон. — Послушай, сейчас уже никто никому не доверяет.
— А как можно оставаться доверчивым? — Анна оглянулась вокруг и увлекла Уилсона подальше от безукоризненно одетых, вежливых и почтительных помощников членов Военного кабинета. — Мы ведь не знаем, кто работает на Звездного Странника.
— Это не только из-за Звездного Странника. Только посмотри на них. — Он кивнул в сторону помощников. — Все Династии и Великие Семейства ищут возможность подсидеть друг друга. В то время, когда человечеству грозит уничтожение, они заняты своими интригами.
— Это не совсем так.
— Так, так.
Его знобило от сильнейшего напряжения и тревоги.
«Заставляют ждать за дверью, словно провинившегося школьника, — подумал он. — Это несправедливо. Я ведь проделал неплохую работу».
— Черт, я начинаю себя жалеть.
В его виртуальном поле зрения отражался тактический дисплей Пентагона-2, где офицеры флота следили за малейшими признаками активности праймов. С момента закрытия червоточин в мирах Содружества прошло всего семь часов. У него не оставалось времени на эту чепуху. Он должен был немедленно нанести ответный удар. Если только ему доверят это.
— Эй, брось. — Анна ткнулась носом к в его щеку. — Может, они решают, какую тебе выдать медаль.
Он устало вздохнул.
— Спасибо.
— Ты ведь знаешь, что я останусь с тобой?
Он поцеловал ее.
— Без тебя я бы ничего не добился.
— Вот бы пожить вдвоем по-настоящему. У меня никогда не было богатого мужа. И я до сих пор не видела твой дом на Йорке-пять.
— Тебе там понравится. Там есть участок земли размером с Орегон, где я формирую ландшафт и высаживаю растения. А в самом доме пора сменить обстановку.
— Звучит заманчиво. При наличии неограниченной кредитной ОС-татуировки и услуг любого дизайнера с той стороны Содружества.
Уилсон привлек Анну к себе.
— Все будет хорошо. Должно быть.
Двери зала открылись, и в коридор вышел Рафаэль Колумбия. Великолепно сшитый мундир придавал ему величественный вид, так что даже стоящие поодаль помощники подтянулись и расправили плечи.
Уилсон не знал, что Рафаэль участвует в заседании. Его присутствие могло означать только одно.
— Дело дрянь.
Хорошо хоть теперь не придется долго ждать, это Уилсон знал наверняка. Теперь уже недолго осталось терпеть унижение.
— Уилсон, — с подобающей случаю сдержанностью приветствовал его Рафаэль, протягивая руку.
«Я мог бы послать его куда подальше».
Анна издала негромкий горловой звук.
Уилсон пожал протянутую руку. С достоинством, как подобает настоящему офицеру. «В Академии могли бы мной гордиться, — подумал он, — если б она до сих пор существовала».
— Мне очень жаль, — заговорил Рафаэль. — Они вызвали меня раньше, чем тебя.
— Все в порядке. — «Как Цезарь с Брутом». — Как я полагаю, мы оба оказались в незавидном положении.
Рафаэль сочувственно кивнул.
— Они ждут тебя.
— Да, иду.
Анна сжала его руку, и Уилсон вместе с Рафаэлем вошел в зал, где заседал Военный кабинет. Как ни удивительно, встретить его взгляд осмелилась только президент Дой, стоящая во главе стола. Хизер Антония Халгарт откровенно скучала, зато Найджел Шелдон едва сдерживал ярость. Это было весьма показательно: человек, чей личный корабль только что спас Содружество от катастрофы, через несколько часов потерпел сокрушительное поражение в политике.
Рафаэль остановился позади Уилсона.
— Адмирал, — заговорила президент Дой, — мы проанализировали эффективность флота и ваши личные действия в прошлом и во время последнего катастрофического вторжения. Сказать, что мы находим их неудовлетворительными, было бы величайшим преуменьшением последнего столетия. Вследствие понесенных колоссальных потерь мы требуем вашей немедленной отставки.
