— Да, Анатолий, с Вами не соскучишься. А в ЦРУ, не помню, кто из руководителей уже выдвинул такую идею. Вы подсмотрели?
— Нет, сам пришел к такому выводу. Только сначала надо разобраться с предателями. Меня интересует и научная сторона этой проблемы. Что происходит в мозгах человека? Каким образом белое у них становится черным? Что он думает о людях, севших на многие годы в тюрьму? Есть ли у предателей совесть? Многие из них на чужбине спиваются. Может, глушат угрызения совести?
— Вам и карты в руки, Анатолий Иванович, вы же психолог.
— Задумал я сделать такую работу. Но кто меня, пенсионера, допустит к материалам следствия. А ты знаешь, что есть орден Иуды?
— Вы шутите, как обычно.
— Нет, правда. Петр I в 1709 году приказал изготовить из серебра для награждения гетмана Мазепы, предавшего Петра I. Петр I дал маху, не разглядел в нем изменщика. А Мазепа оказался шулером виртуозным — служил сразу трем: Швеции, Польше и Москве. На ордене был выгравирован повесившийся Иуда. Внизу 30 сребреников. По ободку надпись: «Треклят сын погибельный — Иуда же за сребролюбие давится». «Вручить» орден Петр I тоже хотел своеобразно — залить расплавленный металл в глотку награжденному. «Вручение» не случилось. Мазепа отравился — собаке собачья смерть.
При «Меченом» руководство разведки решило отсоединиться от КГБ. Зачем подставляется под демократические пинки и плевки. Пусть следователи и контрразведчики отдуваются. Мы здесь ни при чем. Понтий Пилат умывает руки. Внешне все выглядит прилично — надо сохранить разведку. Мы — впередсмотрящие. Мы — на мачте парохода, а в трюме — чернорабочие — контрразведчики. В документах ПГУ контрразведчиков называли — «внутренние органы». А они значит — «внешние»? Они и отделились, тем более, что территориально уже ничто не связывало с Домом № 2. Ну, и конечно демократическая Россия не могла терпеть наличие в контрразведке отдела по приведению приговоров суда по делам предателей, где бы они не находились. А в чем проблема? «Не судите, да не судимы будете».
Израиль не в счет — он нам не указ. Известный случай, произошедший с израильской командой, в 1972 году ни Олимпиаде и Мюнхене. Ты знаешь, отловили всех и раздавили. Слава Моссаду!
А я вот о чем подумал: а кому из СВР-цев было выгодно, чтобы «рука Москвы» не дотянулась до предателей? Ну, хорошо, неудобно, если исполнители законного приговора суда — в структуре разведки. Так нет же. Они о них и слышать не слыхивали. Только вот перебежчики из «Леса» сначала по одному, а потом чуть ли не в очередь побежали сдаваться янки. Кого теперь бояться? Можно спать спокойно и даже на веранде где-нибудь во Флориде. Сами себе обломали пальцы на карающей руке Москвы. Одна надежда на ГРУ. Ребята держитесь! Готовьте печи для предателей.
— Какие печи, Анатолий Иванович? Вы меня пугаете.
— Тебя запугаешь. Был такой хлопчик в ГРУ по фамилии Резун, взял себе псевдоним Суворов. В книге написал, что в ГРУ пойманных предателей сжигают в печах. Петр I, у тебя есть последователи! Мысль неплохая. ГРУ-шники, держите дровишки сухими. Они нам ещё пригодятся. Пара бочек смолы тоже не помешает.
В мое время кадры в ПГУ набирались из контрразведки, из чернорабочих стражей государства. Многие мечтали попасть в Первый главк. И не для того, чтобы уехать за границу. Главная идея — встретиться с настоящим противником, заниматься настоящим мужским делом. В ПГУ отдавали из контрразведки лучших, проверенных в деле, закаленных, стойких, надежных. И, главное, приходило пополнение, не только знакомое по учебникам, но и попробовавшим на практике, как лисе хвост прищемить. Отделился Главк от КГБ и что? Где брать людей? Вот и стали ряды пополняться сынками партработников. Чем все закончилось, известно.
— Пройдут годы, прежде чем появятся новые поколения, очищенные от западной скверны. Как Вы думаете, Анатолий Иванович, сколько лет ждать?
— 30–40 лет, не меньше. Надо же ещё подготовить учителей, душой чувствующих землю русскую. Так что, как там поётся — только не видать нам этого: ни тебе, ни мне. Дай Бог тебе здоровья!
— Анатолий Иванович, Вы однажды упомянули генерала Лебедя. О нем в России вспоминают, как о герое, который отстоял Приднестровье. Или я чего-то не знаю… Что Вы мне скажете о нем?
— Фактурный был мужик, генерал Лебедь: мощный голос, крепкое рукопожатие, взглядом дырки в металле сверлил. Но это в России, для внутреннего пользования, для доверчивых и простодушных. Но известно и другое: «То whom it may concern» — Тому, кому положено знать. Запад устроил ему смотрины и прикидывал, насколько он потянет должность президента России. Какой, по мнению управленцев Мира, нужен России смотрящий? Исполнительный хозяин, жестокий, если надо усмирять бунтующий народ, без соплей и слез. Нот и смотрели и даже дали несколько слов сказать. А он вот такую речь повел: «Если я стану президентом, то всех бузотеров русских-националистов к ногтю. Рука не дрогнет. Да, только помогите мне стать президентом». К сожалению, Лебедь не прошел скрининг. Не подошел, потому что хитрости маловато и слишком солдафонистный. Хорош командир, да не ко времени. Сейчас «мягкая сила» правит бал. Вот уже десяток лет, как правило, врагов душат в объятиях. Печальная история случилась с ним — погиб, однако… Судьба…
— Да, Анатолий Иванович, у меня такое ощущение, что Вы на пенсии понарошку. Может, Вы продолжаете ещё шпионить?
— Да нет, что ты! Хотя именно сейчас, после семидесяти лет по старым китайским канонам я имею право называться Учителем. Но мои знания современным «штирлицам» не нужны.
— Анатолий Иванович, я давно хотела Вас спросить: как огромное число искренне верящих в светлое коммунистическое будущее были загипнотизированы фантастической картиной, «нарисованной» Марксом и Энгельсом? Самое невероятное то, что эта картина оказалась наполовину подлинной.
— Не понял, Гали. Поясни, о какой картине ты говоришь.
— Ну, как же 10 % богатых людей владеют 90 % всего добра на земном шаре. А остальные бедные работают на богатых. А для тех, кто бунтует, — тюрьма, армия, надсмотрщики, полиция и прочие удовольствия по списку, думала, как Вам молодому парню… Сколько Вам тогда было лет?
— Двадцать три.
— Вам промывали мозги в Высшей Школе на партсобраниях и на лекциях по коммунизму. Могу поспорить, что Вы изучали классиков по учебникам и первоисточникам, где ничего не говорилось о том, что Маркс думал и писал о России.
— Слишком много слов. Можешь покороче?
— Конечно. Я по памяти. Энгельс: «Нужна безжалостная борьба со славянством, противящимся нашей революции. Кровавой смертью отплатить славянским варварам реакционному народу! Это будет прогрессивно». Вы знаете эти высказывания, Анатолий Иванович?
— Нет, слышу впервые и не думаю, что так говорил Энгельс.
— Бог с ним Энгельсом. Это уже далекая история. А вот сегодняшний день. В Нью-Йорке главный раввин России сказал: «Наши люди сотворили самую тихую, самую мирную, самую эффективную революцию в России». А это уже 2005 год.
