Он лежал, прижавшись грудью к полу, не в состоянии принять решение. Прошла целая вечность, — а может быть, пара минут, — а в замершем пространстве ничего не происходило. И вдруг в абсолютной, окаменевшей тишине заиграла мелодия мобильного звонка.
Сначала Майк подумал, что звонит его телефон, но сообразил, что поставил его на бесшумный режим. Звук доносился из глубины соседнего цеха.
Нолан прислушался — нет ли шагов?
Телефон все пиликал и пиликал, не умолкая ни на мгновение; звук срывался вверх, к покрытым теплоизоляцией трубам под потолком, змеился назойливым комариным жужжанием, от которого никак не отделаешься, пока не прихлопнешь насекомое.
Майк приподнялся, озираясь по сторонам. Передвигался медленно, вдоль стен, каждый раз выжидая, прежде чем нырнуть в темные проемы дверей. В какой-то момент — когда звук раздавался уже совсем близко — Нолан отчетливо понял: в здании никого нет. Еще недавно населявшие его вооруженные призраки растворились в небытие, словно по заклинанию мага. Майк остался один.
Звонок неожиданно оборвался. И снова зазвучал.
На заваленном обломками полу лежало, раскинувшись, неподвижное тело. Нолан осторожно приблизился — разглядеть его в полумраке было сложно — и присел на корточки возле трупа. То, что человек мертв, не вызывало сомнений. Майк на всякий случай проверил пульс на запястье — сердце не билось. Ранение оказалось смертельным.
Они хотели заставить его убивать. Они преуспели.
Сцепив зубы, Майк прощупал брюки мертвеца, достал дребезжавший в кармане телефон и нажал на кнопку.
Несколько секунд в трубке молчали. Затем раздался чей-то почти облегченный вздох, и мужской голос — уже знакомый — заговорил с вежливой деловитостью:
— Поздравляю, мистер Нолан. Игра завершена, вы блестяще прошли собеседование.
— Собеседование? — Майк запустил пятерню в волосы и взъерошил их, прогоняя наплывающий обморок.
— Вы ведь прибыли в Бостон по приглашению работодателя, не так ли? Спешу сообщить вам, что ваша кандидатура нам идеально подходит. Признаться, за последние несколько лет вы первый, кому это удалось.
Майк не верил своим ушам.
— Вы… Вы в своем уме? — вспылил он. — Эту травлю вы называете собеседованием? И на какую же позицию я подхожу, а? Вы реально рассчитываете, что я захочу работать на этот, мать вашу, клуб психопатов?!
— Не горячитесь, мистер Нолан. Какая именно позиция, нам еще предстоит обсудить, но позвольте заверить: социальный пакет и бонусы беспрецедентны.
Майк громко выругался, но собеседник остановил его поток ругательств:
— На ваш счет перечислили сто тысяч долларов за те неудобства, которые вам пришлось испытать за минувшую неделю. Возвращайтесь на Ревере, 72. Ключ от дверей под выступающим кирпичом справа от входа. В квартире вы найдете ваши вещи и документы, а также немного наличных в качестве комплимента от нашей организации.
Сто тысяч долларов? У Майка перехватило дыхание. Происходящее все больше походило на сумбурный, лишенный какой-либо логики сон.
— Обещайте, что подумаете над нашим предложением, — располагающим тоном продолжал мужчина. — Деньги останутся у вас вне зависимости от того, какое решение вы примете. Но мне бы хотелось, чтобы вы не реагировали импульсивно, а дали себе время хорошо поразмыслить и прикинуть все «за» и «против». У вас большая армия поклонников, мистер Нолан. Поверьте, вы не прогадаете, если дадите шанс узнать себя получше, присоединившись к их обществу…
Майк внезапно вспомнил, где слышал этот голос. В полицейском участке. Тот худощавый следователь, в дорогом костюме и с омерзительной высокомерной улыбочкой. Как там его? Он же вроде представлялся. Даррен?.. Дональд?.. Да, Дональд Хоук. Так его звали.
Майк усмехнулся. Почему-то не приходилось сомневаться, что позвони он в полицейский участок, то обнаружится, что никакой следователь по имени Дональд Хоук там не работает.
— Катись к черту! — Майк оборвал соединение, чувствуя подступающую тошноту. Его бросило в жар. Усталость — сокрушающая, уничтожающая все мысли — гранитной плитой навалилась на плечи.
Как же меня все достало.
Он опустил взгляд на распростертое у ног тело. Лицо в штурмовой маске запрокинуто, открытые глаза, видневшиеся в прорезях, остекленело таращатся в пространство.
Нолан нагнулся, стянул маску с убитого им человека. И почувствовал, как слабеют и подгибаются колени. Он тяжело осел на пол, не сводя глаз с бледного неподвижного лица.
Это был Бобби. Бобби-сотня-мать-его-вопросов.
Почему прогулял уроки? А. А если из школы попрут? А. А вон та девчонка свободна? А. А тебе она нравится? А. А у меня есть шансы? А. А у тебя? А.
Бобби охотился на него вместе с остальными.
Бобби охотился на него! И Майк его застрелил.
А какой костюм из двух выбрать на выпускной: темно-синий или темно-оливковый, Майки? А.
Нолан взмок, будто его окатили из ведра горячими помоями. Стало невыносимо жарко; он почти физически ощущал, как плавится, превращаясь в жижу, мозг и медленно испаряется через микроскопические поры в черепной коробке.
Бобби сам предложил остановиться в его квартире в Бостоне. У убийц были ключи. Бобби состоял в чертовом клубе, и это многое объясняло. И то, как быстро они нашли его мать, и кукла, привязанная к буйку… Однажды, напившись, Нолан рассказал Бобби о случившейся в детстве драме.
Зазвонил телефон. Майк машинально ответил.
— Вы доставляете много хлопот, мистер Нолан. Но у вас очень влиятельные покровители. Простите мне мою настойчивость. Могу ли я взять с вас обещание подумать над предложением? Хотя бы просто подумать…
— Хорошо. — Его голос звучал глухо, безжизненно. — Я обещаю. Но у меня будет два условия.
— Условия? — переспросил Дональд Хоук. — Интересный вы человек, мистер Нолан. И каково же первое?
— В Чайнатауне есть дантист, Ксин Вэнь. Адрес Харрисон авеню, 65. Вышлите ему чек на пятьсот пятьдесят долларов.
Хоук смущенно кашлянул:
— Хорошо. Каково второе условие?
Солнце палило вовсю — это можно было понять по сверкающим бликам на окнах и фасадах соседних домов. В квартире Бобби царил светлый полумрак: солнечные лучи еще не пересекли узкую улочку и не пробрались в укутанные тенью комнаты.
Майк долго изучал высокий серый потолок, выползая из сонного анабиоза, затем заставил себя сесть. Рядом с матрасом, на полу, в беспорядке валялись одежда и плотно набитые бумажные конверты — в каждом по пятьсот долларов двадцатками, итого пятьдесят тысяч. «Немного наличных в качестве комплимента от нашей организации».
На раскладном столике лежали документы и чек.
Майк встал и с гудящей головой побрел на кухню. Там он налил из-под крана воды, выпил. Снова налил и снова выпил. Жажда не уменьшилась, а рот наполнился отвратительной горечью. Он перегнулся над раковиной, и его вывернуло наизнанку.
