Я подошёл к стене и стал внимательно рассматривать эти рамы с фотографиями. Я не мог узнать практически никого. На паре фотографий был запечатлён мальчик, в чертах которого я очень смутно узнавал своего деда, отца моего отца. На паре фото также был молодой дед Трофим. Никого из других людей на этих фотографиях я не знал, но предполагаю, что всё это мои предки и родственники.
Я спросил деда Трофима, можно ли мне всё это снять и аккуратно проверить за фотографиями наличие спрятанных папой чертежей. Я уже понял, что в разговоре с дедом Трофимом очень хорошо использовать такие слова и выражения, как «аккуратно», «потом верну всё на место», «ничего не сломаю» и другие им подобные. В этих случаях разговор всегда становился коротким и чаще всего заканчивался разрешением. Так было и на этот раз, хотя дед Трофим проворчал:
– Твой отец всегда придумывает какие-то хулиганства. Не нашёл другого места для того, чтобы спрятать?
Но потом он смягчился и сказал, что уже сам заинтересовался этой историей и хотел бы посмотреть, как у меня получится. При этом он дополнительно взял с меня обещание, что я всё сделаю аккуратно, а потом верну всё в первозданный вид. Я с жаром согласился и пообещал.
Я снял со стены одну из рам и положил на диван. Внимательно оглядев её, я понял принцип, как в неё заложены фотографии. Сзади рамы была фанерка, которая по размеру точно входила в саму раму. Эта фанерка была тщательно прижата гвоздиками. Получается, что надо аккуратно вынуть гвоздики, снять фанеру, проверить наличие чертежей, вынуть их, если они обнаружатся, вернуть фанеру на место так, чтобы не пошевелить фотографии, а потом забить гвоздики.
Папа всегда меня учил тому, что перед выполнением какой-либо работы необходимо подготовить рабочее место и весь необходимый инструмент. Я пошёл в гараж, чтобы достать пассатижи и небольшой молоток. Там же я прихватил небольшую плоскую баночку, куда собирался класть гвозди. Когда я вернулся, дед Трофим всё так же сидел в комнате и ждал меня. Похоже, что он хотел посмотреть, как я буду этим всем заниматься.
Я положил раму фотографиями вниз на пол так, чтобы она лежала полностью горизонтально. Затем аккуратно вынул все гвоздики (это было сделать не так-то уж и просто, но я старался) и положил их в баночку. Дед Трофим одобрительно кивнул. И тут я понял свою ошибку, вернее, недочёт. Как достать фанеру? Переворачивать раму нельзя, поскольку все фотографии разлетятся. Надо её чем-то зацепить и достать. Но чем?
Дед Трофим достал из кармана перочинный складной ножик и протянул мне. Я раскрыл его и попытался поддеть фанеру, но тщетно. Зазор был достаточный для лезвия, однако нож не мог захватить такой обширный лист, и он срывался с лезвия. Нужен какой-нибудь крючок.
Пришлось снова идти в гараж и доставать там кусок тонкой алюминиевой проволоки. Из неё я сделал Г-образный крючок и быстро подцепил фанеру. Когда я начал её поднимать, то понял вторую свою ошибку. Плотно прижатая фанера создавала напряжение, и когда я начал её поднимать, между фанерой и фотографиями с силой потёк воздух. Но мне повезло. Все фотографии были накрыты газетным листом, и он не дал им разлететься.
Сняв фанеру, я увидел лист бумаги. Я перевернул его и прочитал: «Чертёж шифровальной машины. Лист 2». Больше листов не было. Я показал лист деду Трофиму и сказал, что это второй лист чертежа, а первого нет. Тогда он показал мне рукой на вторую раму, висевшую на стене.
Я вернул фанеру первой рамы на место, забил гвоздики и повесил раму так, как она висела. Со второй рамой я поступил точно так же, и под её фанерой нашёлся первый лист чертежа. Это было просто. Но вот вопрос, есть ли третий лист? В комнате висело только две рамы, но где-нибудь могли висеть ещё такие рамы с фотографиями, или какая-нибудь вообще была убрана. Я спросил деда Трофима:
– А ещё есть такие фотографии? Может ли быть так, что где-то спрятан третий лист?
– Нет, других фотографий нет.
Я решил, что пока ограничусь двумя листами. Если в процессе сбора шифровальной машины пойму, что чего-то не хватает, то буду искать дальше.
Марк появился ближе к обеду, и я показал ему чертежи. Конечно, я к этому времени их уже скопировал и оригиналы, как обычно, убрал в свой чемоданчик. Марк только присвистнул:
– Ничего себе! И как ты собираешься это сделать?
– Пока не знаю. Здесь указано, что делается из бумаги.
– Давай попробуем.
– Конечно. А что ещё остаётся делать?
Мы разложили чертежи на столе и стали смотреть. По ним шифромашина состояла из четырёх цилиндров, которые назывались «роторами». Они должны быть нанизаны на одну ось и вращаться относительно друг друга. На боковых сторонах трёх цилиндров были буквы алфавита, каждая в своей секции. Всего на каждом цилиндре было по 32 секции. И что самое интересное, на всех четырёх цилиндрах должна быть какая-то проводка, которая ведёт от одной буквы к другой.
В общем, надо было брать и делать. Для этого нам потребуется плотная бумага, карандаш, линейка, циркуль, тонкие ножницы и клей. Также потребуется нечто, из чего делается ось, но это, скорее всего, будет тот же самый карандаш.
Надо отметить, что ничего этого у меня не было. Нет, ну у деда Трофима можно было попросить ножницы и карандаш, это у него наверняка есть. Скорее всего, есть и линейка. А вот остальное… Мы с Марком пошли ко мне в штаб. Я оставил его снаружи посидеть на скамейке, а сам залез к себе в чемодан. На дне нашлась прекрасная металлическая линейка в пластиковом футляре. Потом я также нашёл чёрную коробочку с надписью «Готовальня». Что это такое, я не знал, но на всякий случай отложил. Само собой разумеется, нашлись листы плотной бумаги. Складывалось полное ощущение того, что папа знал, с чем мне предстоит столкнуться. Ну, конечно, знал…
Я вынес всё на улицу и показал Марку готовальню. Он только пожал плечами. Я аккуратно открыл её, и внутри оказались многочисленные приборы для черчения и рисования, в том числе и циркули нескольких размеров. Один из них, самый большой, был с двумя иглами на обеих ножках. Я понял, что этот циркуль используется для геометрических построений, как меня учил папа. Посредством него можно откладывать одинаковые расстояния. Это будет точнее, чем использовать линейку с делениями.
Мы пошли домой и снова расположились на террасе. Предстояла длительная кропотливая работа. Прежде всего, необходимо было начертить четыре ленты длиной 32 сантиметра и шириной 2 сантиметра. Каждый сантиметр длины представлял собой сектор на боковой стороне ротора машины. Соответственно, эта лента должна была склеиваться сама с собой и с двумя плоскостями. Для того чтобы это сделать, надо было начертить ровный 32-угольник с длиной стороны ровно 1 сантиметр. Именно эта задача казалась мне самой сложной.
Потом я понял, что 32-угольник практически не отличить от окружности, поэтому приближённо можно рассчитать диаметр описанной вокруг него окружности и нарисовать её циркулем. Поскольку длина окружности нам известна (32 сантиметра), то диаметр будет примерно 10 сантиметров 2 миллиметра, а радиус, соответственно, 5 сантиметров 1 миллиметр. Для того чтобы получить эти значения, надо длину окружности поделить на 3,14.
