– Думаю, недалеко от угорского селения, что мы разорили, – трясущейся рукой разбойник поднёс к губам ковш браги, жадно глотая согревающую жидкость. – Уверен, это тот самый изгой, о котором нам Скор поведал. Говор у чужака особый, не угорский и не славянский. Значит, воев у него нет, коли в погоню один отправился. Думаю, собрать наших парней, поговорить со Скором, вернём всё своё и за обиду отомстим.
– Не нравится мне его самострел, быстро заряжает, незаметно бьёт, как бы нам не подставиться? – Рыжий купец-разбойник отхлебнул из своего кубка, наполненного ромейским вином. – Надо этого чужака живым прихватить да попытать хорошенько. Представь, коли мы себе такие самострелы спроворим?
– Да, – ощерился в улыбке Марига, захмелевший от обилия браги, – горло резать этому гаду мы не сразу станем, поспрошаем хорошенько. Он нам не только самострелы, всю свою жизнь и всех предков по три раза сам выложит. Лично буду жилы тянуть, ни волоска просто так с него не упадёт, все тайны выведаю, ничего не упущу.
Глава одиннадцатая. Ожидание
В Бражинске, как стали называть растущее селение на берегу реки Бражки, за эти неполные три недели Третьяк с ребятами построили два дома, в обоих уже заканчивали устанавливать печи. После размещения женщин и детей по домам Белов занялся хозяйственной деятельностью. Заботу о посадках и курах взяли на себя Лариса с Владой, которым в помощники мужчина отрядил всех детей младше десяти лет. Трое мальчишек от десяти до двенадцати лет, умеющих плавать, занялись рыбной ловлей и ежедневно приносили до трёх вёдер рыбы к столу. Половину женщин и девушек он направил на заготовку глины и обжиг кирпича, кроме того, за два дня на гончарном круге девушки научились довольно сносно изготавливать глиняную посуду. Те женщины, что покрепче, вместе со старшими ребятами занялись заготовкой брёвен под строительство. Три женщины с маленькими детьми стали кухарками. После небольших конфликтов, связанных с непониманием приказов, в маленьком гарнизоне установилась почти армейская дисциплина. По крайней мере, с Беловым и Владой никто даже не пытался спорить, а Лариса была слишком занята ребёнком. Через неделю глава семейства составил примерный список товаров первой необходимости, за которыми придётся плыть в Россох.
Необходимо было абсолютно всё: обычная ткань, тёплая одежда, тёплая обувь, несколько больших котлов и сковородок, слюда для окон, металлические дверцы и решётки для печек. Конечно, при необходимости, всё это можно было взять в богатых запасах сундуков и шкафов покойной бабушки Алексея. Но разбазаривать таким образом артефакты Белов не собирался. Кроме того, он понимал, что вся одежда и посуда станут собственностью угров, отобрать или потребовать оплаты он не сможет. Так пусть пользуются местными изделиями, вполне логично размышлял старший родич, а изделия из будущего лучше оставить своим детям и внукам.
Белов успел заметить, что в этом мире стоимость железных изделий была выше медных и бронзовых, вероятно, поэтому из железа делали в основном оружие и ножи, да и сами железные изделия встречались реже медных или бронзовых. Это без учёта мелочей, которые в этом мире умели делать из подручных материалов – дерева, камня, кости. Ещё приходилось помнить, что осенью могут вернуться мужчины, явно без тёплой одежды и обуви. Надо ехать в Россох, закупать товар – отправлять туда Третьяка или Ойдо слишком накладно. Либо купят втридорога, либо оба совсем пропадут. Оставлять людей без защиты Белова опасно. Рудый с Маригой вполне способны найти Бражинск и напасть на жителей, повод для этого у них имеется. Наверняка они попытаются это сделать, только когда?
Пришлось Белову провести курс молодого бойца для троих – Ларисы, Третьяка и Ойдо. Благо, три ружья всего и было. Труднее всего дались занятия по заряжанию, зато глазомер и выдержка у всех троих оказались великолепными. Буквально с третьего выстрела за точность попадания можно было не беспокоиться. Убедившись, что в случае нападения любой из троих сможет обеспечить достойную защиту, глава небольшого селения провёл несколько тренировок по отражению возможного нападения. Причём участвовали абсолютно все, даже маленькие дети. К этим тренировкам угры отнеслись с пониманием, скорости исполнения приказов мог позавидовать любой военный. Глядя, с какой быстротой дети и женщины запираются в домах, как улепётывают под защиту бревенчатых стен недавние пленницы, оставалось лишь радоваться их пониманию и энтузиазму, так бы в двадцать первом веке было, никакие террористы бы не страшны.
После этого Белов отправлялся в Россох со спокойной душой. Остававшиеся в Бражинске работали на совесть, подгонять никого не надо было. Все понимали, что от работы зависит их выживание зимой. Перед отъездом Белов договорился с Ойдо, чтобы тот взял на себя охрану Бражинска на дальних подступах. Ойдо на своём небольшом челноке ежедневно спускался по Бражке до Сивы, а иногда до Камы, высматривая появление чужаков. Ему же Белов велел договориться с Окунем о встрече, если увидит того. Необходимо было реализовывать гранёные самоцветы, нужны средства для закупки припасов на зиму. Третьяка Белов освободил от любых работ, главной задачей парня была отладка пилорамы. Глава семейства дал ему в помощники самых смышлёных отроков и надеялся, что до первого снега пилорама начнёт работать. Он сам осмотрел водяное колесо и не сомневался, что работа вполне выполнима, мощности водяного напора вполне хватит для распиловки брёвен на доски. Отплывал в Россох Белов с Силей, тем самым черноволосым худеньким подростком, на двух лодках. С собой везли трёх девочек из рода сойки.
Оказалось, что селение этого рода не так далеко от устья Сивы. За день пути вниз по Каме удалось не только добраться до места пленения девочек, но и подняться по речке до самого селения. Селение очень походило на Выселки, тоже обнесено тыном, с пристанью на берегу. Белов вместе с девочками поднялся в селение, под радостные крики подростков и плачь женщин, дождавшихся своих дочерей, добрался до старейшины. Старейшина селения уже ждал гостей на площадке у дома. Это был крепкий старик, с жёстким лицом. После обоюдных приветствий Белов рассказал коротко о похищении тывайцев, своей погоне, выкупе. Показал купчую, которую глава селения спокойно прочитал сам.
– Мы благодарны тебе за спасение наших девушек, – неторопливо сказал старейшина, выслушав Белова, – но у нас нет гривен, чтобы отплатить тебе за их выкуп. У нас нет такого количества дорогих мехов.
– Я не прошу от вас ничего, мы соседи и должны помогать друг другу. Буду рад, если род сойки подружится с нашим селением. Приглашаю к нам в гости на праздник урожая осенью. Ваши девочки дорогу укажут. Но, – Белов вздохнул, – наши женщины и дети раздеты. Если род сойки сможет помочь нам тёплой одеждой, чтобы пережить зиму, вы спасёте от смерти таких же девочек из нашего селения. Мы сейчас отплываем вниз по Каме в Россох, чтобы купить одежды, сколько сможем, через четыре дня будем проплывать мимо вашей реки. Будем рады, если нас встретят там ваши люди. Ещё, – добавил, вставая с лавки, Белов, – разбойники увели всех наших собак.
Он быстро распрощался, сославшись на срочные дела, отказался от праздничного ужина. Через полчаса обе лодки уже выплывали на камские просторы. Дальше приходилось плыть осторожно, придерживаясь левого берега Камы. Белов не исключал, что повстречает лодки Рудого. Всё обошлось, и в Россох прибыли благополучно. На стоянке у пристани Белов увидел знакомые лица, это Окунь возвращался с товарами из Булгара. Радостная встреча оказалась кстати. Купец сразу затащил Белова к себе на лодью, накормил плотным обедом, выспросил все новости. Пришлось рассказать о зеркале, отданном за тывайцев, и втором зеркале, обещанном за мужчин Сагиту. Заметив злость и обиду на лице партнёра, Белов пообещал продать ему другое большое зеркало. Благо этих зеркал в доме осталось шесть штук, не считая установленных в стенке и закопанных в тайнике. К концу рассказа Окунь уже нормально реагировал на происходящее, даже пообещал помочь с закупкой одежды и ткани. Когда же Белов достал ограненные самоцветы, настроение торговца перешло в праздничное, от обиды за отданные зеркала не осталось и следа.
