– Возьми. Можешь оставить себе, у меня есть настоящий, – взглядом показала она на свой широкий ремень, к которому были приторочены ножны с торчащей из них желтоватой, похожей цветом на кость, ручкой с черными накладками по бокам.
Косморазведчик охотно принял подарок, раскрыл его, перерезал веревку, привязал ее к вилке и стал наматывать. Закончив, он размахнулся и резко выбросил вперед руку с зажатым в ней приспособлением. Шелковая нить прекрасно скользила по виткам, и заброс получился отличным, на всю ее пятиметровую длину.
– Вот так и будем страховаться, – снова накручивая нить на вилку, сказал Плюх. – Сначала я кидаю, затем ты меня сменишь. Только дай мне сразу пару запасных гаек, чтобы тебе в рюкзак потом не лазить.
Илона выполнила просьбу, надела рюкзак, сунула конструкцию с намотанной веревкой за голенище сапога, повесила на шею «Никель» и мотнула головой:
– Потопали, – но едва разведчик сделал шаг, окликнула его: – Коли ты вызвался первым гайку метать, впереди и пойдешь. Только немного позже. Здесь с полверсты точно аномалий не будет. И нам бы поскорее от поселка удалиться. Так что пока, с твоего позволения, возглавлю процессию я. Благо, что и расположение окрестных постов мне известно, а тебе нет.
Плюх безропотно пропустил девушку вперед. Конечно, на его взгляд, гайку не мешало бы начать бросать сразу – кто знает эти аномалии: вчера ее тут не было, а сегодня образовалась, – но и в том, что от Новоромановска желательно уйти подальше как можно быстрей, тоже был резон, и немалый.
Уже тронувшись с места, бывший поручик Соболева снова остановилась и посмотрела на Егора:
– Надеюсь, ты не сильно переживаешь, что мы перед походом не позавтракали? Я считаю, что это может и подождать, пока мы не окажемся в относительной безопасности. Не возражаешь?
– Конечно, нет! – замахал руками косморазведчик. – Не переживаю и не возражаю. Нас в академии тренировали обходиться без пищи по двое-трое суток, продолжая выполнять при этом поставленные задачи, порой весьма нелегкие.
– Уравнения на голодный желудок решали? – усмехнулась девушка. – Урчание в животе не слишком отвлекало?
– Задания были не только умственными, хотя и таких довелось порешать в избытке. А еще, например, проводились экзамены на выживание. Высаживают тебя одного в тайге или в пустыне без крошки пищи, без капли воды, и ты должен выбраться.
– Жестоко там с вами!.. Жертвы имелись?
– Буквально – нет. На испытуемого навешивали камеры, датчики… В случае реальной, критической для жизни опасности курсанта снимали с маршрута. Но зачастую после двух-трех таких спасений неудачника отчисляли из академии, так что в этом смысле жертвы имелись.
– Надеюсь, эти тренировки пригодятся тебе и здесь. Идем!
Шла Илона легко и стремительно; глядя на ее летящую походку, совершенно бесшумную, словно ноги и впрямь не касались земли, можно было подумать, что девушка не пытается скрыться от преследователей, а торопится к чему-то очень хорошему, ждущему ее впереди.
Плюх едва поспевал за ней. Точнее, это был не его привычный темп – для ходьбы слишком быстрый, для бега чересчур медленный. От этого сбивалось дыхание, и начинали давать о себе знать недавние травмы. Но разведчик скорее откусил бы себе язык, чем попросил бы Илону сбавить шаг. Правда, он уже и так ожидал этого от нее – по его прикидкам прошли они уже не полверсты, а как минимум две.
Будто услышав его мысли, девушка остановилась. Они находились в лесу, вполне типичном для Краснодарского края: бук, ясень, граб…
– Предлагаю сделать передышку и перекусить, – сказала Илона ровным, ничуть не запыхавшимся голосом.
Разведчик же не сразу восстановил дыхание, поэтому на предложение девушки только кивнул.
– Прости, Егор, – против его ожидания, не стала над ним за это подтрунивать Илона. – Я знаю, что ты еще не оправился после всего, что тебе довелось вынести, но медлить было нельзя.
– Ты все правильно сделала, – сказал Плюх. – Я не маленький, потерплю. Да и все равно нужно восстанавливать форму.
Порывшись в своем рюкзаке, девушка вынула из него полбуханки черного хлеба, круг тонкой копченой колбасы и алюминиевую флягу с водой. Своим «настоящим» ножом, который и в самом деле оказался весьма внушительным и острым, она отрезала по одному толстому куску хлеба, от колбасы оттяпала половину, которую разделила на две равные части, а остальное вернула в рюкзак.
То ли от разыгравшегося после физической нагрузки аппетита, то ли потому, что продукты и впрямь были качественными, но и хлеб, и особенно колбаса Плюху определенно понравились. Он не смог вспомнить, чтобы ел когда нечто похожее по вкусу.
– Весьма напоминает нашу краковскую, – ответила Илона на его вопрос о сорте колбасы, – хотя все же имеет отличия. А в вашем прекрасном будущем такую разучились делать?
– Говоря откровенно, да, – пришлось сознаться косморазведчику. – Но и у нас тоже есть очень вкусные штучки. Вот, например…
– Отставить примеры, – поморщилась девушка. – Весьма глупо слушать рассказы о продуктах, которые никогда не сможешь попробовать. На вот, попей воды, – протянула она фляжку, – и пойдем дальше. Теперь уступаю тебе место ведущего. Здесь аномалии вполне вероятны. Собственно, мы уже какое-то время шли с определенным риском, но поскольку я была первой, то посчитала, что опасности подвергаюсь в основном я, а поэтому…
– Что?!.. – едва не захлебнулся, сделав очередной глоток, разведчик. – Как ты можешь такое говорить? Как ты посмела рисковать своей жизнью?! Да она для меня…
– Стоп! – подняла Илона ладонь. – Оставь мою жизнь мне, ладно? И возможность распоряжаться ею по моему усмотрению – тоже.
– А вот уж нет! – вскочил Плюх. – Не оставлю! То есть жизнь, конечно, твоя, но плевать на нее я тебе не позволю.
– А что ты мне сделаешь? – прищурившись, усмехнулась девушка, но тут же стала серьезной: – Я не маленькая девочка и не умалишенная, чтобы совершать откровенные глупости, моя жизнь мне дорога не меньше твоего. Но я – это я, и не нужно указывать, что мне можно делать, а что нет. При необходимости я сама спрошу, если буду в чем-то сомневаться. И советую тебе, Егор, запомнить это раз и навсегда. Мне могли отдавать приказы только старшие по чину. Но теперь я не военнослужащая, а ты таковым и вовсе никогда не являлся. Поэтому ты мне не командир и не указчик. Усвоил? Тогда вперед.
– Тебе, значит, мной командовать можно? – буркнул разведчик, но развивать тему не стал.
В конце концов, и полюбил-то он Илону, скорее всего, в том числе и за ее своевольный, необузданный нрав и характер. Так чего уж теперь это же в ней и пытаться менять? К тому же, все равно не получится – это ему давно стало ясно.
Теперь косморазведчик шел первым, забрасывая перед собой привязанную к вилке гайку, вновь наматывая нить на вилку и снова бросая. Скорость передвижения значительно снизилась. Но сейчас риск угодить в аномалию был ничуть не меньше, чем то, что их догонят «имперцы». А если случится второе, ни Плюх, ни Илона по понятным причинам не смогут стрелять по своим преследователям. И тогда останется надеяться лишь на удачу и быстрые ноги, только вот ноги имелись не только у них, но и у бывших Илониных сослуживцев, причем, пожалуй, более быстрые, чем у разведчика. Значит, следовало засечь приближающуюся опасность раньше, чем «имперцы» увидят их, и постараться спрятаться. Хотя, как вот спрячешься тут, на каменистой равнине, которая началась после того как они вышли из леса?
