Она пыталась читать, но слова на странице расплывались, и сквозь них проступало лицо Иана. Губы Аланы до сих пор горели от поцелуя. Он был замечательным, этот поцелуй, он наверняка запомнится ей навсегда. С этим поцелуем ей предстоит сравнивать все остальные… Алана поспешно отогнала от себя эту мысль. Ее рука, ее поцелуи и ее тело принадлежат маркизу Мерридью. Неужели прошло всего пять дней с тех пор, как она ушла из Дандрум? Ей казалось, что пролетела целая жизнь, а сама она очутилась в другом месте и в другом времени, где и в помине нет Мерридью.
Однако он существовал и по-прежнему ждал ее. Если бы в тот день Алана не вышла на прогулку и не попала в метель, сейчас она уже путешествовала бы по Англии вместе с новоиспеченным супругом, готовясь встретить Рождество с его почтенными родителями, герцогом и герцогиней Лайалл. Эти люди совершенно чужие для нее, как и она для них. У Аланы сжалось сердце. Рождество не для того придумано, чтобы проводить его среди чужих. Правда, с ней будет Мерридью… но перестанет ли он быть чужим после того, как их брак получит надлежащее завершение? Алану передернуло. Но она же обещала, напомнила она себе.
В дверь постучали так неожиданно, что она вздрогнула и мгновение смотрела в сторону двери, прежде чем разрешить гостю войти. А если это Иан? Вдруг он захочет снова поцеловать ее? Нет, она не согласится… так нельзя. Больше никогда.
– Войдите! – вмиг осипшим голосом откликнулась она, провела ладонью по волосам, заложила выбившуюся прядь за ухо и прикусила губу.
Пенелопа открыла дверь и, как обычно, перед тем как войти, обвела комнату подозрительным взглядом, словно надеясь заметить что-нибудь, что скрывает – Алана.
Например, что она целовалась с Ианом Макгилливреем. Алана почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она и вправду виновата. Усилием воли она удержалась и не прижала ладонь к губам. Можно ли по виду женщины догадаться, что она с кем-то целовалась? Алана поднялась и сделала книксен, не обращая внимания на боль в колене.
– Добрый день, леди Пенелопа.
Пенелопа поморгала и прищурилась, глядя на нее.
– Я хотела узнать, нет ли вестей от ваших родных… или от лорда Мерридью.
Алана сглотнула.
– Пока нет.
– Вам, конечно, не терпится уехать отсюда, вернуться домой, выйти за него замуж. – Последнее слово она процедила сквозь зубы, как проклятие.
Неужели она узнала про поцелуй? Алана прижала к груди книгу, которую читала, и задумалась, стоит ли извиниться. Но что сказать – что это была ошибка? Только не для нее.
Пенелопа заметила книгу.
– Вы читаете, – произнесла она тоном упрека. – Наверное, любите книги.
– Очень! Это стихи Роберта Бернса. А вы его читали?
Выражение лица Пенелопы не изменилось, вопрос она пропустила мимо ушей. Помолчав, она скрестила руки на пышной груди.
– Скажите, если бы вам понадобилось выбрать рождественский подарок, что бы вы предпочли – драгоценности или книги?
Алана насторожилась: что это? Испытание? Пожалуй, став маркизой Мерридью, она могла бы получить в подарок и то и другое. И ей вовсе незачем выбирать.
– Думаю… – Она посмотрела на Пенелопу, оценила тонкую шерстяную ткань платья, голубую, под цвет глаз, и дорогую кашмирскую шаль, расшитую летними розами, и вдруг заметила тонкую витую стружку, зацепившуюся за бахрому шали, точно украшение или тайный знак. Внутри у Аланы все сжалось. Неужели Пенелопа побывала в соляре до или после нее? Может, Иан и с ней целовался?
– Так книги или драгоценности? – повторила Пенелопа.
– М-м… книги, – ответила Алана, испытав страстное желание очутиться в библиотеке Гленлорна, забраться с ногами в любимое кресло у огня и встречаться с приключениями лишь на страницах книг.
Лицо Пенелопы покраснело ярче любой розы, она опустила руки. Алана уже думала, что кузина Иана готова ударить ее, но вместо этого Пенелопа подбоченилась холеными руками.
– А я бы выбрала драгоценности. Бриллианты, рубины, сапфиры… в любви можно разочароваться, а драгоценные камни никогда не утратят блеск, верно? – И она провела пальцами по своей шее, словно на белой коже уже красовались дорогие украшения.
– Да, пожалуй, – невнятно согласилась Алана.
– Лорд Мерридью подарил вам кольцо в честь помолвки? – спросила Пенелопа.
Алана не сводила глаз с витой стружки. Она идеально подошла бы для тонкого дамского пальчика.
– Н-нет… Он должен был привезти его на свадьбу и подарить накануне вечером. Наверное, оно сейчас в Дандрум.
Пенелопа вытянула перед собой обнаженную левую руку, полюбовалась ею и довольно улыбнулась.
– В кольцо, которое принято дарить в клане Макгилливреев в честь помолвки, вделан сапфир размером с голубиное яйцо. Разумеется, носить его каждый день тяжеловато, вот я и держу его под замком. Но на Рождество обязательно надену – пусть все видят! – Ее глаза сверкали. – Тогда о помолвке объявят официально, о ней узнают все.
Алана ощутила стесненность в груди. Значит, Иан все-таки сделал предложение Пенелопе. Сердце Аланы упало, улыбка далась ей с трудом. От нее ныли челюсти.
– Кольцо наверняка прелестное, – сумела выговорить она. – Вы будете красивейшей из невест, – повторила она слова, которые так часто слышала от матери, тетушки, белошвейки и всех до единого слуг в Дандрум. Они улыбались, но глаза оставались грустными. Похоже, никто даже не надеялся, что она будет счастлива.
– Благодарю. – В эту минуту Пенелопа напоминала довольную кошку, которая налакалась сливок. – Так что теперь нам осталось только отправить вас к жениху как можно скорее, чтобы ваша свадьба наконец состоялась. Ваше благополучное возвращение станет для него рождественским подарком.
Рождество всегда было для Аланы любимым праздником. Внезапно она пожалела, что ее свадьба состоится именно теперь.
Она чувствовала себя не подарком, а рождественским ужином маркиза Мерридью.
Глава 27
За двенадцать дней до Рождества
Энни вгляделась в тлеющие угли и подула на них. Потухший было огонь приоткрыл сонный багровый глаз и уставился на старуху, ожидая, что будет дальше. Время перевалило за полночь, в кухне было безлюдно и тихо.
Энни собрала для новорожденного сына Шона бузину и остролист, чтобы искупать ребенка в их отваре и тем самым защитить от сглаза. В другой пучок она связала листья боярышника и тутовника – их полагалось положить в колыбельку, чтобы отпугивать беды. Все эти хлопоты только радовали ее.
Через несколько дней пора начинать сбор трав для Рождества, потом смешивать их и варить снадобья, благодаря которым сочельник пройдет весело: таволга усилит вкус вина, девясил придаст аромат дыму очага, принесет радость и любовь.
Руки Энни зависли над рядами банок и горшков, она задумалась, не понадобится ли ей пополнить запасы остролиста и плюща, которых обычно с избытком хватало и для украшения дома, и для всего остального. Конечно, решать Иану. Но обычно венком из остролиста украшали голову жениха, а венком из плюща – его невесту. Послушать разговоры англичанок, так к Рождеству Иан уже будет обручен с леди Пенелопой.
