Иан тоже скрестил руки на груди и ответил Энни взглядом в упор.
– Конечно, получится, только обручена она с другим, – сказать по правде, почти замужем.
– Раз «почти», это еще ничего не значит, – возразила Энни и вместе с Шона принялась ощипывать кур.
– Мы больше не крадем невест. Шотландцы не варвары, – напомнил ей Иан.
Сэнди поскреб бороду.
– А мой дед украл себе жену. Она была из Фрейзеров. Поехал добывать себе корову, а девчонка ни в какую не захотела отпускать веревку, вот и пришлось ему вести к себе домой обеих. Дед вернул бы ее – не корову, девчонку, – а она возьми да и скажи, что влюбилась в него и никуда не уйдет. Ну, он и обручился с ней, чтобы дать время поразмыслить и передумать, а тут и сам в нее влюбился по уши.
– В такую девчонку, как наша гостья, немудрено влюбиться, – заметила Шона, ощипывая курицу и с любопытством поглядывая на Иана. Он сделал вид, будто не понимает намеков.
– Да уж, вот красотка так красотка, – согласился Сэнди. – Я бы ее оставил.
Энни осадила его:
– Не о тебе речь. Иану решать.
– Я же объяснил, что собираюсь… – начал было Иан, но Энни остановила его, вскинув облепленную пухом и перьями руку.
– Знаю-знаю, ты про англичанку. Все они лишь того и ждут, что ты женишься на ней. Вот только приметы плохи, все до единой.
– А что говорят приметы насчет красотки Макнаб? – подался вперед Сэнди.
Иан раздраженно хмыкнул. Титул графа Пембрука – вот что важно. Неужели они не понимают?
– Приметами крышу замка не покроешь и стадо весной не пополнишь, – заметил он.
– Так ведь и они тебя ночью не согреют, – в тон ему подхватила Энни.
Иан сглотнул, вспоминая прикосновение холодной как лед кожи Аланы к его телу. Но едва согревшись, она стала нежной, теплой и женственной в его объятиях. Всякий раз, когда он вспоминал, как обнимал ее, укрывал пледом или устраивал на своей постели, перед его глазами возникали совсем другие образы – сладостные и непристойные. Отгораживаясь от них, Иан стискивал кулаки.
– Я буду делать то, что необходимо, – заявил он. – Таков мой долг – перед этим домом и моими людьми. Всеми до единого.
Но сколько он ни пытался представить в своей постели Пенелопу, пусть даже разгоряченную и страстную, он оставался к ней равнодушен.
– Ох и упрямый, – пробормотала Энни.
– Эта девушка уже обручена. Ее привели сюда не волшебство и не приметы, а случайность и беда. Когда позволит погода, мы доставим ее домой, на ее свадьбу.
Энни сунула руку в карман.
– Совсем забыла! Она написала письмо – на случай, если удастся доставить его. Сказала, что иначе не сможет уснуть, зная, что родные сходят с ума, беспокоясь за нее.
– Любовное небось письмо? – спросил Сэнди.
– Письмо к ее брату, Гленлорну, – объяснила Энни и выложила свернутый лист бумаги на стол. – Об обручении в нем и речи нет. Странно, что она не написала своему жениху, кем бы он ни был, верно?
Иан уставился на письмо, уголок которого облепил белый куриный пух, как на ангельских крыльях. Вот тебе и приметы.
– Ты его не читала?
Энни пожала плечами.
– Заглянула одним глазком. Оно ведь не запечатано.
Сэнди поднялся и взял со стола письмо.
– Я сам отвезу его на ферму Джока Макинтоша. Он как раз собирался в гости к дочери, и чтобы поспеть к рождению первого внука, поедет в любую погоду, хоть в бурю, хоть в метель. А ее муж Коннор отвезет письмо своим родичам в Лох-Рейн, вместе с вестями о новорожденном. Ну, а оттуда кто-нибудь доставит письмо в Гленлорн. Так ее брат и узнает, что она жива и гостит у нас.
Иан кивнул.
– Хорошо.
– Мог бы попросить за нее выкуп. За нее наверняка дадут не одну, а несколько коров, – предположил Сэнди.
Иан закатил глаза.
– Мы передадим Гленлорну, что его сестра желанная гостья здесь, в Крейглите, пока не наладится погода. И ни слова о выкупе!
– Вот и пусть тогда остается у нас до Рождества, – живо подхватила Шона. – Еще неизвестно, когда погода наладится!
– В ближайшие дни буря только усилится, – не-громко заметила Энни, словно знала это наверняка.
Иан не желал даже думать об этом.
– До Рождества еще несколько недель. Она успеет уехать до праздника.
«Уедет, выйдет замуж и обо всем позабудет».
Энни поджала губы.
– Может, успеет, а может, и нет. По всем приметам снегу навалит столько, что и носу отсюда не высунешь. – Перья летали над ее головой, словно снежные хлопья, и в глубине души Иан замечтался о том, чтобы ни ему, ни Алане и вправду не пришлось никуда уезжать. Но чем же он тогда лучше старика Сэнди?
Энни кивнула в сторону потолка.
– Может, сходишь проведать ее, Иан? Не надо бы оставлять леди Алану одну надолго, вдруг ей что-нибудь понадобится. А она даже встать с постели не может, не говоря уже о том, чтобы спуститься по лестнице. А мне еще кур щипать и суп варить, да и хлеб сам собой не испечется, а Шона пора бы и прилечь.
Шона встрепенулась и уставилась на Энни испуганными глазами.
– Почему? Уже пора? А я еще ничего не чувствую…
Энни не удостоила ее взглядом.
– Я о девчонке беспокоюсь. А ребенку когда придет время родиться, тогда и придет.
Иан представил себе, как он откроет дверь собственной спальни и увидит Алану в своей постели – там же, где представлял ее себе все утро.
– Мне самому заходить к ней неприлично, – решительно отказался он. – Может, лучше Марджори или Пенелопа? А где Фиона?
Сэнди фыркнул.
– Неприлично? Ты же целую ночь провел наедине с ней в коттедже покойного Юэна!
Энни взглядом заставила старого егеря умолкнуть.
– Прилично или нет, а кто-то должен ее проведать. Леди Марджори еще в постели, а леди Пенелопа, похоже, готова задушить нашу гостью во сне, если только представится случай. Фиона, пожалуй, могла бы, но она с ума сведет Алану своей болтовней, – продолжала Энни. – Ты только загляни к ней на минутку, Иан, а я поднимусь сразу же, как только управлюсь здесь. Добрый хозяин не оставляет гостей без присмотра, а ты сам сказал, что долг для тебя превыше всего.
– Ладно, только взгляну, – пообещал Иан, чувствуя себя глупо и в то же время ликуя в предвкушении новой встречи с Аланой. – Я сразу же вернусь и, если ей что-нибудь нужно, передам тебе.
– Ладно, – согласилась Энни, взмахом руки выпроваживая его из кухни. – Ступайте, лэрд, делайте, что сочтете нужным.
Глава 10
Приоткрывшись, дверь скрипнула, и Фиона застыла на пороге, вцепилась в руку Элизабет, и обе они поморщились от пронзительного скрипа. Они заглянули в комнату Иана – вернее, теперь уже комнату Аланы. Гостья не шевелилась и, кажется, крепко спала.
