Очкастый вздохнул.
– Не такая уж она и безумная. Тайник-то в самом деле оказался там, где и сказал старик Кушаков.
– Но Алешин об этом знать точно не мог.
– Вы просто не знаете Петьку, – сказал Очкастый и снова вздохнул.
– А вы знаете?
– Мы вместе учились в школе.
Они еще и однокашники! И что же, своему другу детства Попугай не выложил бы все козыри? Хотя, кто его знает, мог и не выложить. Но все равно хотя бы частично, но он должен был посвятить Очкастого в свои планы.
– Петя всегда был авантюристом, – пытался втолковать друзьям Очкастый. – Ему постоянно нужны новые острые ощущения. А в последнее время он совсем заскучал. Экстремальные виды спорта ему приелись, а ничего более захватывающего не подворачивалось. И вдруг звонок человека, который назвался его отцом и заявил, что умирает и хочет открыть сыну великую тайну!
– И Алешин помчался по звонку?
– Конечно. А тут возникла таинственная история со спрятанным богатством. Петька не был бы тем, кто он есть, если бы не ухватился за такую возможность развлечься.
– Ничего себе развлечения у вашего приятеля! – хмыкнула Кира. – Похитил стариков, женщину и детей!
– С ними прекрасно обращались. И держали их в собственном загородном доме Петра Сигизмундовича. Там, уверяю вас, превосходные условия для жизни. Всегда полно любой еды и напитков. Бассейн. Кинозал.
– Но вы держали их под охраной!
– Мы же не хотели, чтобы они сбежали и подняли шумиху вокруг шахмат, – невозмутимо возразил Очкастый и, указав на Ивана Алексеевича, добавил: – Хотя вот этот молодой человек все же удрал от нас.
Доктор в долгу тоже не остался. И спросил:
– Ладно я, а вы-то сами там, в доме с похищенными старичками, каким боком оказались?
– Должен же кто-то выполнять указания Пети. Вот мне и пришлось взять на себя эту задачу.
– А Витя?
– Кто?
– Голубоглазый воришка, промышляющий на барахолке. Он ведь воровал шахматы у старичков?
– Ах, этот мальчик! Этот юноша, могу вам сказать, если не сядет, то далеко пойдет. Он оказался нам с Петром очень полезен. Просто находка.
– Не могу только понять, зачем вам понадобилось красть шахматные доски у старичков? – наморщив лоб, спросила у Очкастого Кира. – Они же были не те. Обычные игральные доски.
– Но мы-то об этом не знали. У нас была информация, что нужная нам шахматная доска по очереди побывала у всех четверых похищенных нами впоследствии старичков. Вот мы и действовали соответственно полученным сведениям.
– Понятно! Сначала украли у стариков их шахматные доски. А когда оказалось, что доски не те, похитили и самих старичков.
– Ну да. Но только я бы выразился деликатней. Не похитили, а пригласили их в гости. Для беседы.
– Странные гости, куда доставляют под конвоем, – проворчала Кира.
– Кстати, а за рулем такси тоже сидел Витя, верно? – задала Леся интересующий ее вопрос.
– Да, – кивнул Очкастый. – Получилось очень удобно, что как раз в то время он подрабатывал таксистом. И я не видел причины, почему бы не воспользоваться его машиной.
– Свою, значит, светить на захотел? – ядовито спросил у него Заливной.
– А зачем?
Заливной молча хмурил брови, что-то соображая.
– Шахматы были сделаны заключенным, – произнес он наконец. – Рукастым, не спорю. Но все равно вряд ли у него было много возможностей для шифровки своего послания. Он был художником, мастером, но и только. Думаю, что ничего сверхсложного он придумать не мог. А я знаю почти все хитрости этих ребят, во всяком случае, те, которые были в ходу в мое время. Давайте-ка нагреем листок на огне.
Совет бывшего начальника колонии вновь оказался действенным. Прогретый листок слегка потемнел. Но затем в одном месте на берегу озера, где в него впадала речка с тем же названием, проступила жирная точка.
– Так, место клада мы обнаружили! – удовлетворенно кивнул Заливной. – Остается узнать, где находятся эта речка и это озеро.
– Мне кажется, я знаю, как можно это сделать, – сказала Кира.
– И как же?
– Карта ведь выполнена очень дотошно, верно? Все резчики по дереву хорошие копиисты.
– И?…
– И смею предположить, сканировал эту карту Кушаков досконально. Так что нам просто нужна специальная программа, которая могла бы сравнить этот рисунок с имеющимися географическими картами местности. И найти нужный фрагмент, который бы совпадал с нашим рисунком. Так мы узнаем, где находится это озеро и эта речка.
– Хорошая мысль! – одобрил Апогей. – Только где мы раздобудем такую программу?
Очкастый, который все это время пребывал в задумчивости, неожиданно взбодрился.
– Мне кажется, я мог бы вам в этом помочь. У меня есть один знакомый, который волочет в компьютерных программах. И даже если у него самого нет подходящей, то он все равно может подсказать нам, куда обратиться.
– Отлично! Едем к нему!
И вся компания тронулась в путь. Все горели желанием поскорей разгадать тайну спрятанного клада. И никто не посмотрел назад и не обратил внимания на низкую серую машину, которая тронулась, едва поехали они. И выползла следом за машинами друзей из дачного поселка, плотно сев им на хвост на дороге.
Но как уже говорилось, друзья были нацелены только вперед и вперед. И назад они просто не смотрели.
Знакомый Очкастого оказался занятным дядькой лет сорока. Тощим, жилистым и неухоженным. Одним словом, типичный переселенец в виртуальную реальность. Жил он в полнейшем одиночестве, если не считать трех компьютеров, мигающих экранами перед ним, и еще двух, скромно пристроившихся в углу и пока что неработающих.
– Карты, карты, карты, – бормотал он, сканируя обрывок бумаги. – География, топография… Ага! Вот, нашел.
В гости к компьютерному гению Очкастый привел только Заливного и девушек. И сейчас все с интересом уставились на быстро мелькающие на экране монитора символы, картинки и какие-то непонятные, мгновенно меняющиеся значки, смысл появления которых упорно ускользал от подруг.
– Вот оно! – наконец произнес компьютерщик, ткнув пальцем в появившийся фрагмент карты.
– Точно?
– Компьютеры не ошибаются! – обиделся тот. – Сходство сто процентов. Иначе комп нам бы эту информацию не предложил. Они точные ребята. Никакой приблизительности не терпят.
И он одобрительно похлопал компьютер по пластиковому корпусу.
– И куда нам теперь?
– Судя по карте, которая у нас теперь есть, – это берег озера Черное, в которое впадает река с тем же названием.
