Есть еще версия, что вместе с Вышеславом в бане у Сигрид погиб не только молодой князь, но и Добрыня, который его опекал и сопровождал в зарубежной поездке. Эта версия вытекает из того, что Добрыня больше нигде не упоминается в летописях после середины 90-х годов.
Как мог Добрыня поддаться на такую уловку, как приглашение в баню, помня об участи князя Мала (своего отца?)? А может, действительно летописец просто «списал» с действа Сигрид поведение княгини Ольги по отношению к Малу Древлянскому, если поверить, что Добрыня его сын?
Загадка…
Второй сын Владимира, Изяслав, родившийся от взятой силой полоцкой княжны Рогнеды, правил в Полоцке. Он прожил недолго, чуть более 20 лет, от Изяслава пошла династия полоцких князей. Это девятилетний Изяслав заступился за мать и память своих предков и поднял меч против отца. В X веке девятилетний мальчик вовсе не был малышом, хотя и воином, конечно, тоже не был. Он вполне мог поднять на отца учебный, но уже не деревянный меч. Оставлять такого сынишку рядом было опасно, под видом опалы Рогнеды с ней в полоцкую землю отправлен и внук Рогволода.
Владимир выстроил для Рогнеды и Изяслава княжий двор, названный Изяславлем, это теперь город Заславль, но позже Изяслав восстановил разоренный отцом Полоцк. Его помнят как доброго, мирного, справедливого князя.
Сын Святополк, получивший в народе прозвище Окаянный, родился у той самой гречанки, которую сначала Святослав привез старшему сыну Ярополку в подарок из греческого монастыря, а потом Владимир, убив брата, женился на вдове по наследству. Святополк получался «от двух отцов», именно в этом молва видела причину его будущих злодеяний. Он был князем Турова, находившегося в глухой земле дреговичей.
О Святополке чуть позже подробней.
Святослав, родившийся тоже у чешки (Алохии?), был князем древлянским.
После смерти отца он почему-то почувствовал для себя страшную угрозу со стороны Святополка Окаянного и вместе с сыновьями и дочерьми бежал в сторону Карпат, но был остановлен войсками Святополка и наголову разбит. Погибли и сам древлянский князь, и его семеро сыновей. Одна из дочерей, не желая подвергаться унижениям, прыгнула в пропасть.
Почему он так боялся Святополка, которому было совсем не до брата, Киев бы удержать?
Всеволод, третий сын Рогнеды, стал князем волынским, но пробыл таковым недолго.
Если все-таки это он сватался к Сигрид Гордой, то понятно, почему надменная красавица отправила юнца на заклание, королеве было никак не меньше двадцати, а княжичу (даже не наследнику)… не больше двенадцати.
Именно возраст «жениха» вызывает сомнения в его сватовстве. К тому же князь Владимир никак не отреагировал на гибель сына. Всеволод не числился в отцовских любимчиках, но обидеться-то стоило. Но ни один швед в Альдейгье (Старой Ладоге) не пострадал.
Или все же догадки справедливы и к Сигрид отправился старший из княжичей? Добрыня решил вывезти очередного ставленника за подмогой? Тогда понятна реакция Владимира на гибель сына, похоже, это было облегчение.
В таком случае Добрыня ошибся, ему нужно было помогать следующему сыну Владимира Ярославу. Но у Ярослава был свой помощник – боярин Блуд.
Ярослав сначала был князем ростовским, а после смерти Вышеслава – князем Новгорода.
Владимир не любил этого сына, по официальной версии Ярослав с детства был хромым, и только настойчивость его дядьки-воспитателя помогла мальчику вообще встать на ноги. Правда, изучение останков Ярослава показало, что никакой хромотой с детства он не страдал, а рану на ноге получил уже взрослым, из-за чего современники звали князя Хромцом, а иногда и Злым Хромцом (а дядькой-воспитателем будущего князя был тот самый воевода Блуд, который предал Ярополка, сговорившись с Владимиром). Это князь-объединитель, время правления Ярослава – с 1019 по 1054 год, они стали для Руси годами взлета. Хромой князь вел свою страну твердой поступью.
После гибели Бориса, Глеба, Святослава и Святополка у Ярослава остался один достойный соперник за киевский престол – Мстислав Тмутараканский, прозванный врагами Храбрым. Остальные братья – Судислав, Позвизд и Станислав не были способны оказать хоть какое-то сопротивление. Судислав был посажен князем в Псков, но когда не угодил Ярославу, то оказался в тюрьме на целых… тридцать пять лет! Только дети Ярослава выпустили несчастного дядю из заточения. И то ладно, Ярослав мог ведь и убить, а всего лишь посадил в тюрьму…
Мстислав Тмутараканский оказался достойным соперником в борьбе за отцовское наследство. Князь удался в деда – князя Святослава, в походы ходил успешно, держал в узде всех соседей и не только, а потому хоть и с трудом, но одолел брата. Но ни убивать, ни гнать до самого Новгорода не стал, Мстислав действительно удался в Святослава Игоревича, для него степь привычней, а походы важней. Он оставил Ярославу все правобережье Днепра, взяв себе лишь Чернигов и все степные районы.
Ярослав оправдал свое будущее прозвище – Мудрый, осознав, что брата ему не одолеть, а потерять можно и Киев тоже, они поделили Русь и двенадцать лет правили каждый своей частью. Сидели совсем рядышком – Ярослав в Киеве, а Мстислав в Чернигове, так удобней приглядывать друг за другом.
В 1036 году Мстислав Тмутараканский умер, не оставив сыновей (его единственный сын умер еще раньше). Ярослав Владимирович стал полновластным правителем всей Руси.
Самыми яркими фигурами среди сыновей князя Владимира были, конечно, Ярослав, Святополк и Борис с Глебом. Первый потому, что стал следующим киевским князем и правил до 1054 года. На второго повесили всех собак, обвинили во всех грехах, даже тех, которые он совершить просто не мог, превратили в зловещую фигуру русской истории. Борис и Глеб не совершили ничего, но были убиты в борьбе за престол, не оказав при этом никакого сопротивления, приняли смерть аки агнцы божьи.
Мы мало знаем о Мстиславе Тмутараканском, его крайне не жаловали летописцы до самого столкновения с братом Ярославом. Пока был жив отец, Мстислав редко появлялся на киевской сцене и в жизни князя Владимира.
Не так много знаем и о Борисе с Глебом.
Матерью Бориса и Глеба называется «какая-то болгарыня».
С этим согласуются и имена братьев. Борис явно назван в честь болгарского царя Бориса, крестившего Болгарию (того, который ослепил своего старшего сына-язычника Владимира Расете). Второй в честь младшего брата князя Святослава Игоревича Глеба (Улеба), которого Святослав якобы убил в Преславе, узнав о принятии им христианства.
Все логично.
Это не младшие князья, хотя одни из младших. У пятерых княжичей историки называют одинаковые годы рождения – около 987-го, не оговаривая, в какую сторону это «около». Мы зря думаем, что, крестившись, князь Владимир мгновенно превратился в прижизненного святого. Как бы ни было сильно его преображение, каково бы ни было покаяние, мгновенно и навсегда человек едва ли может измениться.
Если принять вариант, что крестился он все же в 987 году, когда и разогнал жен, то становится понятным утверждение, что это были младшие княжичи. Возможно, Борис родился у болгарыни в 987 году, а Глеб уже в следующем, 988-м.
