Первых христиан в буквальном смысле слова выжигали каленым железом. За одно подозрение, что человек посещает тайные собрания верующих в воскресение Христа, его могли подвергнуть немыслимым пыткам, истязать и казнить самым изощренным способом. Сколько было отказавшихся от веры при виде раскаленных щипцов или прочих ужасов, мы не знаем, конечно, в памяти остались имена только тех, кто выдержал, не испугался, не отрекся.
Это правильно, их и нужно помнить. Конечно, известны далеко не все, но сохранившиеся имена – это имена святых мучеников. Мы помним, например, совсем юных девочек Веру, Надежду и Любовь, которых подвергли страшным истязаниям на глазах у их матери Софии. София похоронила погибших малышек и умерла на их могиле.
Но почему же несколько столетий спустя христиане также каленым железом выжигали веру язычников?
Почему так быстро забыли, что веру НЕЛЬЗЯ насаждать? В нее НЕЛЬЗЯ загонять ни княжьим словом, ни каким другим. Что НЕЛЬЗЯ просто взять и крестить в новую веру, человек от этого НЕ станет верить. А исполнение внешней обрядности еще ни одну душу в новую веру не обращало и от своей родной не отвращало.
Веру можно только принести, о ней рассказать, можно только проповедовать.
И все-таки слово князя, как бы его ни любили (не зря же Красным Солнышком прозвали), не столь сильно против тысячелетней веры предков.
Дружина князя, как бы ни была она сильна и как бы ни уверовала в Корсуни, когда крестилась, не справится с остальным народом.
Можно было загнать в Днепр киевлян, там давным-давно жила смесь кого попало, и чужая вера не казалась чем-то необычным и опасным. Можно основательно пожечь Новгород и насильно крестить тех, кто не смог или не захотел уйти из города.
Но как крестить остальную Русь? Ту, что сидит за лесами и болотами, которая в случае опасности уйдет дальше и о самом князе забудет. Ту, что сумеет любую дружину покруче Ивана Сусанина в трясину завести. Конечно, везде бывали предатели, что выводили княжьих людей на свои веси за тридцать сребреников, но не поголовно же.
Но даже если разыскали какую-то весь, даже если загнали, как киевлян в местную речку с головой, даже если сожгли идолов и разорили святые для язычников места, даже если потом (а это самое трудное в деле крещения!) сумели унести ноги, это НЕ ОЗНАЧАЕТ смены веры.
Неужели вы верите, что люди, чьи предки почитали своих богов тысячелетия (а это сотни поколений!), «поганые язычники», как их называет церковь, враз изменили своей вере и приняли новую?
Неужели вы верите, что в каждой малой веси произошло какое-нибудь великое знамение, после которого все вдруг пали ниц с восклицанием «Верую!»?
Неужели вы верите, что в Византии (не говоря уже о Руси) нашлось достаточное количество умных проповедников, знающих русский язык (кто стал бы слушать переводчика?), чтобы нести свет веры в народ, причем не просто нести по принципу: принес, вручил под расписку и пошел дальше? Если вдуматься в смысл выражения «крестил Русь», такой вопрос возникает непременно.
И что оскорбленные поруганием своих идолов жители какой-то лесной веси, даже с крестами на шеях, ночью не бросали эти кресты в огонь, когда горела изба с запертыми внутри проповедниками и их охраной. Почему княгине Ольге можно было сжечь князя Мала, а другим нельзя так же обойтись со столичными преступниками (горе-проповедники могли выглядеть в глазах «новообращенных» только так)?
Почему, восхваляя первых христиан, зачастую принимавших мученическую смерть за свою веру, церковь отрицает такое же мученичество у язычников? Поганые? Позвольте не поверить. У всякого народа хватает и героев, и предателей, и тех, кто готов жизнь отдать за других, и тех, кто уползет в кусты. Так не стоит отказывать русам в наличии первых.
Землю можно завоевать, людей подчинить себе и заставить платить дань, даже ежегодно отдавать самых красивых девушек на съедение разным там драконам (хотя и в этом случае непременно находится герой, который отрубает дракону башку), можно даже заставить говорить на другом языке. Но заставить народ вот так просто изменить веру НЕВОЗМОЖНО.
Если человек с рождения знает, что в небе громыхнуло, поскольку Перун гневается, то единственное, с чем он может согласиться – назвать Перуна Ильей Пророком, но гром все равно припишет его гневу.
И опасливое отношение к баеннику (Хозяину бани) из него ничем не выкорчуешь. И домовому будет плошку с молоком ставить (мы не ставим потому, что в многоэтажках домовые не живут, даже домовенок Кузя в лес к Бабе-Яге сбежал). И в Лешего верить, и в через левое плечо плевать, и у кукушки года себе выспрашивать… Еще перечислять или сами вспомните, как в Родительскую субботу на кладбище поминать усопших ходили и стопочку там выпивали или просто конфетки оставляли? И про поминки тоже помните? И про блины, которые целую неделю пекут…
Не крестил князь Владимир Русь
Если уж совсем придираться, то крестили священники, не важно, константинопольские или болгарские. Но суть не в том.
Нельзя назвать крещением Руси попытку загнать в Днепр киевлян или в Волхов – новгородцев. Новгород еще не Русь, а уж Киев тем более.
Кто громил языческое капище в Киеве, свергал с его места и тащил в реку идол Велеса, русы? Славяне? Их даже киевлянами назвать нельзя, это были прежде всего дружинники, то есть люди пришлые (рискованно дружину, в мирное время охраняющую князя, набирать из местных, родственные связи в таком деле опасны), большей частью безродные, то есть без рода и племени, соответственно богов не знающие.
Именно дружина так легко крестилась вместе с Владимиром в Корсуни, если верить летописцам.
Наверняка были и помощнички из местных, те, кого Велес «обидел», не наделив на халяву богатством. Мрази всегда хватало, особенно в мегаполисах (пусть они и были тогда размером с микрорайон). Посечь безнаказанно бога, к которому свои счеты… изгаляться над поверженным идолом в надежде, что новый бог защитит от гнева Велеса…
А настоящие киевляне стояли по берегу Днепра и молили: «Выдыбай, боже…», то есть выплывай. Не выплыл, и не потому, что по физическим законам тяжелый дубовый истукан должен утонуть, просто не так много было в Киеве тех, ради кого следовало бы удержаться на поверхности воды, кто смог бы ниже по течению вытащить на берег и снова поставить во славу хранителя всего живого на земле и в ней самой.
По Земле Русской разошлись, нет, не проповедники, а именно священники под солидной защитой дружинников с целью крещения остальных язычников. Но разошлись не так чтоб далеко, например, в район нынешнего Ярославля князь отправил своего сына Ярослава Хромого уже взрослым, причем отправил поставить новый городок рядом с очень сильным языческим Сарском.
Когда основан город Ярославль? Через двадцать два года после крещения Руси!
То есть спустя два десятилетия после торжественного перехода в новую веру князь Владимир отправил нелюбимого (чего уж тут скрывать) хромого сына подальше с глаз своих (может, в надежде, что тот сгинет в сарских лесах возле озера Неро?). Теперь утверждается – чтобы крестить местных жителей (способствовать их крещению).
