Она улыбнулась ему в ответ.
— Удачи, мой дорогой! Дай мне знать, если что. Я не хочу узнавать новости от Барбары, слышишь?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Он открыл дверь и увидел Дану. Она тяжело вздохнула и устало посмотрела на него. За последние дни она сильно поправилась, жизнь внутри нее росла не по дням, а по часам.
Он боялся взглянуть ей прямо в глаза, ему было неудобно и стыдно. Больше всего ему хотелось бы сейчас вернуться в квартиру и закрыть за собой дверь, но это невозможно. Нужно, наконец, объясниться. Но с чего начать?
— Ты пришла? — тихо спросил он.
Она кивнула и опустила глаза. Он выглядел очень сексуально в обтягивающих плавках, и ей не хотелось, чтобы он заметил ее легкое возбуждение.
— Нам нужно поговорить.
— Я был у тебя, но меня не пустили.
— Боюсь, Джек настроен очень агрессивно.
— Я думал, — улыбнулся Адам, — что за ночь он успокоился.
— Нет.
Адам посмотрел на свои часы, они показывали семь тридцать утра.
— Черт, Дана. Ты должна быть дома в такую рань, в постели, под присмотром заботливого братца! — Он взял ее за руку и затащил в дом.
Дана осмотрелась по сторонам. Интерьер его квартиры сильно отличался от обстановки ее дома. «Вот и еще один пример того, что мы совершенно разные», — подумала она. Современные ламинированные полы. Неплохо. Гостиная светлая за счет огромных окон во всю стену. С видом на реку. Шикарно.
Адам наблюдал за ней. С одной стороны, ему очень хотелось спать, но, с другой, она сама пришла к нему поговорить — когда еще такое случится?
— Хочешь чаю? — вспомнив о вежливости, спросил он.
Она отрицательно покачала головой и села на кожаный диван.
— Нет, спасибо.
— Может, хочешь перекусить?
Она улыбнулась.
— Нет, спасибо. У меня сейчас как раз период обжорства, я набираю лишний вес. Лучше не стоит.
Адам задумался. Интересно, это как-нибудь повлияет на ребенка? Будет ли он толстым из-за того, что мать много ест, или нет? Хотя она так нервничает, а это куда опаснее, чем лишние килограммы.
В комнате воцарилась неловкая тишина. Дана вздохнула.
— Может, присядешь?
Адаму стало любопытно, что же она хочет ему сказать.
Дана наблюдала за тем, как он садится в кресло напротив нее. Адам облокотился на спинку и вытянул ноги. Он выглядел совсем расслабленным, но на самом деле очень нервничал.
— Я полночи не спала, думала обо всем, — наконец произнесла она.
Он согласно кивнул.
— Я тоже, — мягко проговорил он.
— Мне кажется, что нам пора ввести пару правил друг для друга.
Правила? Что она имеет в виду? Он скрестил руки на груди и хмыкнул.
— Какие правила? Приведи пример, пожалуйста! — Он вопросительно посмотрел на нее, ожидая ответа.
— Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь узнал, что я беременна, — четко выговорила она и замолчала, но, убедившись в том, что он ее внимательно слушает, продолжила: — Моя семья знает, твоя тоже. По-моему, достаточно.
Что ж, он согласен. Все равно придет время, и все-все узнают. Живот-то будет расти. Он улыбнулся своим мыслям. Боже, он никак не может привыкнуть к тому, что станет отцом. Интересно, понимает ли она его чувства.
— Хорошо, я с этим согласен.
— И ты не должен больше ничего покупать для ребенка.
Он нахмурился.
— Почему? Я прочитал книгу, и там написано, что нужно малышу на первое время. Я не покупал ничего лишнего.
Она удивленно посмотрела на него.
— Правда? Ты читал специальные книги?
Он растерялся, но быстро взял себя в руки.
— Да, а что в этом такого? Я готовлюсь стать хорошим отцом. У тебя-то уже есть опыт в таких делах, а я ничего не знаю.
Она со злостью стукнула кулачком по дивану. Ей стало неловко из-за того, что у нее уже есть ребенок. Какие глупости. Она никому ничего не должна. Всегда он найдет слово, чтобы уколоть ее, даже когда сам не прав. Вот за это она терпеть его не может. Ее всегда выводят из себя его попытки оправдаться. Почему бы просто не сказать «да» и замолчать? Все, хватит с нее. Пора прекращать все эти слащавые речи. Давно надо было поставить его на место.
— Какой ты молодец, — язвительно произнесла она.
— Я знаю, — спокойно ответил он.
— И что же ты узнал там такого интересного?
— Все, что можно узнать про подгузники и сухие попки!
Она засмеялась.
Это сразу как-то разрядило обстановку. Адам посмотрел на Дану так, как будто видел ее в первый раз. Звонкий, почти детский смех смутил его. Его губы растянулись в широкой улыбке, глаза заблестели. Наконец-то перед ним другая Дана.
Усилием воли Дана подавила улыбку и серьезно посмотрела на него.
— Пообещай, что больше не будешь ничего покупать для ребенка.
Адам нахмурился. К чему эти глупые капризы?
— Объясни, почему.
Дана покраснела.
— Потому что это плохая примета, — смущенно произнесла она.
Адам понял, к чему она клонит. Он ласково улыбнулся.
— Ты не хочешь, чтобы я покупал детские вещи, потому что боишься, что может что-нибудь случиться и тогда вещи будут напоминать тебе о происшедшем, да?
Слова, которые он произнес, больно отозвались в его груди. Раньше он никогда не испытывал ничего подобного. Сердце сжалось. Ему захотелось сильно прижать ее к себе и больше никуда не отпускать. По ее лицу он понял, что ей тоже больно, как и ему. Он сделал шаг в ее сторону, но она резко отпрянула.
Еще минуту назад она смеялась, как ребенок, а сейчас на нее больно было смотреть: глаза горели, волосы растрепались. Зажавшись в угол комнаты, она не подпускала его к себе.
— Ты просто не способен понять, как тяжело пережить такое. Ты ничего не понимаешь! Ты...
— Я опять промахнулся. Сделал неправильный ход.
Она искоса взглянула на него.
— Да, что-то вроде того.
— Хорошо, я слушаю, — он снова сел на диван, приготовившись к долгому разговору.
— Тебе следует осознать, что сейчас, на этом этапе беременности, мне не нужна твоя помощь. Ты же лезешь во все мои дела...
— Например?
— Ну, — она замолчала на секунду, положив руку на живот. — Да во все. Начиная с моей жизни, моей семьи, Джес. Это абсолютно не твое дело.
Адаму совсем не нравилось то, что она говорит. Как это не его дело? Ему важно знать, в какой обстановке будет расти его ребенок. А с девочкой он уже успел подружиться. Она ведь будет сестричкой его малыша.
