Отвернувшись, я стала смотреть в окно.
– Теперь поподробнее куда ехать.
Я объяснила и замолчала.
После недолгой паузы Ангел повернулся ко мне.
– Дмитриев не раскололся?
– Нет.
– Странно! Он же один из немногих в нашей стране специалистов в области омоложения. И занимается теми же проблемами, что и «Медицина будущего». Ладно, будем думать вместе.
– Ты-то тут причем?
– Говорю же – свой интерес имеется. Как журналиста. Одно время шел вал публикаций на тему стволовых клеток и что они очень вредны. То да се. Смерть некоторых наших звезд, в том числе Анны Самохиной и Любови Полищук тоже связывали с этими операциями. А потом – тишина. Все расследования прекратились. Как будто бы команда сверху была.
– Но Эва-то причем? Эва – не звезда. У Дмитриева есть мысль, что ее хотят использовать как материал. Точнее – ребенка.
– Резон есть, – кивнул Костя.
А меня всю заколотило.
– Но это же речь о моей сестре идет! Понимаешь? Сест-ре! И племяннице. Машке.
– Ого! Уже имя дали?
– Не смешно. Машей звали нашу маму. Она умерла и…
– Понимаю. – Ангел неожиданно погладил меня по щеке, и я вспыхнула.
– Не надо.
– А я тебя и не трогаю. Мы же друзья.
Но я ничего не ответила.
В молчании мы доехали до дома Милены Сергеевны.
– Как подумаю, что этот бардак разгребать надо.
– Я тебе помогу, – быстро ответил Ангел. – Что ты там будешь одна корячиться.
А я открыла рот от неожиданности. Столичный успешный журналист Костя-Ангел, который может, по словам Еромолиной, склеить любую топ-модель, и который ездит в Париж на уик-енд, собирается помогать мне разгребать эти авгиевы конюшни. Ну и ну!
– Спасибо, – только и выдавила я.
Поставив машину на сигнализацию, мы пошли к подъезду.
Подходила к квартире я с опаской, открыла ключом дверь – все здесь было по-прежнему.
– Ого! – брови Ангела взлетели вверх. – Серьезно работали.
– Здесь пахать день-два как минимум, чтобы все в порядок привести.
– Разберемся, – и Ангел подмигнул мне. – С четырями руками проще. Не так ли?
Я два раза бегала в магазин – покупать моющие средства и порошки, мы расставили мебель, я вымыла полы, Ангел прибил две сорванные книжные полки. Плодами своих трудов мы остались довольны. Но осмотрев квартиру, Ангел скпетически почесал в затылке.
– Диван и кресла вспороты, к тому же пара стульев поломаны. Вряд ли твоя знакомая погладит тебя за это по головке.
– Это точно – не погладит, – уныло откликнулась я. – А что делать?
– Купить новую мебель.
– Я не потяну. Были бы деньги – без проблем. Так бы и сделала.
– Я дам тебе денег.
– Ну, нет!
В зеленых глазах мелькнула сумасшедшая искра.
– Боишься быть обязанной?
– Может быть.
– Считай, что я даю тебе деньги в долг. Когда будешь при деньгах, вернешь.
– В ближайшее время мне это не грозит.
– Откуда ты знаешь?
– Догадываюсь.
– Вот что, Мисс Марпл, во-первых, в жизни никогда ничего нельзя знать наперед. А во-вторых, возможно мы состряпаем сенсационный материал, где половина доли – твоя.
– Ну если так…
– Только так. И никак иначе. Так что завтра купим мебель. А сегодня… – он кивнул. Я ждала, что сейчас он скажет «пока» и уйдет к своей сверкающей машине, в свою жизнь, где все легко, просто, искрометно – или мне так только казалось? – Я предлагаю поехать ко мне и провести оставшийся вечер по-человечески.
– Это как? – невольно рассмеялась я.
– Увидишь.
Заметив мое легкое колебание, Ангел шутливо приложил руку к груди и торжественно заявил:
– Я обещаю, что верну тебя в целостности и сохранности.
– Принято.
Ангел жил там, где и полагается жить небожителям – в красивом новом доме на берегу Москва-реки. Территория вокруг дома была выложена разноцветной тротуарной плиткой, а неподалеку покачивались белоснежные яхты.
– Красиво?
– Супер.
Стеклянный лифт взметнулся вверх, и я смотрела на реку, которая жидким серебром плавилась передо мной.
В холле стояла тишина. Но эта тишина была особенной – здесь пахло солидными деньгами, вежливо-равнодушными соседями и той роскошью, которая не назойлива, а стильна и самодостаточна.
Квартира у Ангела была двухкомнатной – огромная гостиная и небольшая спальня. Еще имелась просторная кухня, длинный холл и лоджия с видом на реку.
– Ты подпольный миллионер? Неужели журналистам так хорошо платят?
– Твои вопросы несколько нескромны. Не находишь?
Я умолкла.
Огромная комната была стерильно-чистой. И почти пустой. Серо-серебристые стены. Белый диван с двумя белыми креслами и белым пушистым ковром. Низкий стеклянный столик. Книжный шкаф. Плазменный телевизор и хороший музыкальный центр.
– Не люблю, когда комнаты перегружены вещами, – пояснил он. – Теперь на кухню. Поужинаем.
Когда мы наелись креветок с овощным рагу, Ангел сказал:
– Бери тарелку с фруктами и пойдем на лоджию. Сейчас закат будем смотреть.
На лоджии стоял столик и два высоких барных стула. Солнце собиралось раскаленным золотисто-оранжевым поплавком нырнуть в воду, но все медлило. Ангел смотрел на меня без улыбки. И я почувствовала некую неловкость. Но уловив мое настроение, он стал рассказывать разные байки и истории, от которых я хохотала до слез, едва не выронив тарелку.
Когда солнце, наконец, со всего маха бултыхнулось в воду, растекаясь по ней, Ангел потянулся так, что хрустнули позвонки, и спросил:
– Спать рано. Гулять – поздно. Что будем делать?
– Может, фильм посмотрим?
– Скучно.
– Скучно, – согласилась я.
– А как насчет лихой гонки на мотоцикле? Каталась когда-нибудь.
– Нет. Но всегда мечтала об этом.
– Серьезно?
– Серьезно.
– Твоя мечта сегодня будет близка к исполнению. Нет. Не так. Сегодня твоя мечта исполнится. Звучит?
– Еще как! Но я трушу.
– Ничего страшного здесь нет. Пошли! А потом, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Пусть это – банальщина, но всегда попадает в точку. Ну что?
