– У вас белорусских корней нет?
– Не знаю, надо поискать. Но ментальность белорусов считаю для себя очень близкой.
«Суррогатных матерей приравниваю к проституткам»
– Вы назвали свои творческие вечера, с которым выступаете, «Духовные встречи». Почему, ведь отвечаете в основном на записки из зала.
– Я вообще не очень понимал поначалу, что делать. Вот когда Гарик Сукачев на концерте поет про бабушку, которая курит трубку, и после этого все выходят счастливые – все понятно. Но если я начну петь, половина зрителей в зале захочет вернуть билеты (смеется). И я решил организовать вечер исповедального характера – рассказывать истории, отвечать на любые вопросы. И меня завалили заявками, в том числе и из Беларуси. Я был уверен, что меня будут спрашивать о сериалах, о телевидении. Это совершенно не смущало – поскольку я человек там случайный, быстро сдал бы весь шоу-бизнес с потрохами. Да и люди достойны знать всю правду – они ведь работодатели артистов. Но выяснилось, что светская жизнь моих слушателей интересует постольку поскольку. Гораздо чаще они задают мне вопросы на такие темы: любовь, разлука, одиночество, поиск себя. Потому и «Духовные встречи» – как назвали корабль, так он и поплыл. Мне эти вечера иногда напоминают древние времена – когда выходили в круг с бубном и шаманили.
А вообще, я с людьми общаюсь постоянно. Мне завели твиттер, и я так увлекся интернетом, что сейчас постоянно что-то туда пишу – пока в пробках стою, или просто есть свободная минута. У меня там аудитория совершенно не фамильярная и не конфликтная. Это мне здорово компенсирует недостаток общения с людьми. Потому что ведь на улице в основном все сводится к автографам и совместному фотографированию.
– Раз можно все спрашивать – спрошу, что вы думаете по поводу суррогатного материнства.
– Считаю, что это безобразие. Нельзя женщин использовать как свиней! Как можно 9 месяцев вынашивать ребенка, а потом его отдать другим? Это прежде всего травма для самого ребенка. Клинических исследований результатов суррогатного материнства нет, и мы пока не знаем, чем это обернется. Ладно, ЭКО – когда пара в силу биологических причин не может забеременеть, это допустимо. А суррогатных матерей я приравниваю к проституткам. Набираешь в интернете «суррогатное материнство», и сразу выскакивают ссылки, типа: хотите подзаработать 8-10 тысяч долларов – приходите в клинику такую-то. Там используют этих дур, которые не знают, как заработать другим способом. Да еще и возводят это занятие в ранг добродетели! Я считаю, пока не поздно, надо запретить суррогатное материнство. Я редко высказываюсь за запреты – но в этом вопросе нужно быть категоричным.
– А по поводу гомосексуализма?
– Это уму непостижимо, что нам навязывают и декларируют под видом западных либеральных ценностей. Слушаю все это и думаю – эко я дурак-то! И как я сам не допетрил, что у мужика с мужиком всякое бывает. Вот в Скандинавии прививают терпимость к сексуальным меньшинствам с 4 лет – хотя какое там половое воспитание, в таком возрасте какаются еще! Там вообще все странно – с одной стороны ребенка по попе хлопнуть нельзя, сразу в суд. А с другой – рассказывают про тридцать разновидностей брака. Мы с Оксанкой как-то сидели и рассуждали – а что если жениться на морской свинке, тоже вариант! Давайте еще некрофилию узаконим. А что – едет брачный кортеж, авария, кто-то погиб. Но до кремации еще вполне можно заниматься сексом. Смерть не отменяет женитьбу!
«Мои дочери разведенками точно не будут. В крайнем случае – вдовами»
– Ваши дети, наверное, чаще на экране телевизора видят папу, чем в жизни?
– Что вы, они «Интерны» не смотрят! Я сам видел с 1 по 20 серию, а потом еще не то 78, не то 87 серию. И все. Я спрашивал у девочек, кто из них смотрел – никто, по-моему, не видел сериал полностью. Мы с ними большие поклонники фантастики, футурологии, фильмов про ученых. Прокатились на велосипедах от Тушино до Войковской, приехали, взяли семечки «от Мартина», газировку «Тархун» – и на диван кино смотреть!
– А как же серьезное кино, классика?
– Это очень смешная история. Я как-то купил всем айфоны. Дети поначалу не допетрили, что закачивать туда музыку, фильмы можно только через специальную программу – айтюнз. А сам им записал постановки Малого театра, классическую музыку. И они, как в том анекдоте: «Волк плакал, кололся, но продолжал жрать ежика». Хочешь – не хочешь, а приходилось смотреть фильм «Сталкер». И не беда, что поймут они его только через тридцать лет – зато они сначала Тарковского посмотрели, и уже потом появился Джастин Бибер.
– Следите за тем, что пишут ваши дети в интернете?
– Как вся молодежь, они любят делать губы куриной попкой и снимать себя в зеркале. Я им говорю – подумайте, даже если вы удалите потом это фото – оно все равно останется до конца веков, пока интернет не лопнет. Представьте, ваши внуки потом будут разглядывать эти снимки – что они о вас подумают? Очень деликатно нужно строить свою легенду в интернете. Девочки знают, что я никогда не полезу на их страницы «В Контакте». Я очень нервно реагирую на все эти комплименты, которые им пишут, и как отец, наверное, расстрелял бы картечью всех потенциальных женихов. Но логически понимаю, что без этого мои дочери не будут счастливы. Я до сих пор не знаю как смириться с тем, что родную дочь чужому чуваку отдаешь. Но одно знаю точно – разведенками они не будут. В крайнем случае вдовами (смеется).
– Ваши дети как минимум три раза в неделю ходят в церковь. Не боитесь, что когда они станут совсем взрослыми и самостоятельными, их отвернет от религии? Просто потому, что они были перекормлены ею в детстве?
– У нас посещение церкви – не «грузилово». Я знаю, что в подростковом возрасте наступает период охлаждения. Дети в таком возрасте вообще от всего кобенятся – от борщей, государственной власти. Но, как показывает опыт – в верующих семьях дети стабильней, они легче проходят подростковые искушения. Без ущерба для себя они здраво оценивают ситуацию и понимают, что в какой-то момент нужно пойти на компромисс. А потом период охлаждения заканчивается – ну помотает их, и все равно вернутся. Старшие уже, к слову, выросли – Анфиса учится на филологическом в педе, хочет перейти на немецкое отделение, ей язык нравится. Вторая Евдокия идет в мед. И третья Варвара собралась в училище медсестер, посмотреть практику. С прицелом, чтобы поступать в медицинскую Академию им. Кирова. Ни я, ни доктор Быков, ни доктор Хаус на их выбор никак не влияли. Они логически решили, что медицинские знания всегда пригодятся. Как говорят, в хорошей компании всегда должен быть мент и медик. Медик спасет, мент отмажет.
«На Страшном суде очень на жену Оксанку надеюсь!»
– А это правда, что когда вы родились, отцу было 62 года, а маме 19?
– Да. Понять это невозможно – нужно посмотреть на фото отца. У нас в семье все старожилы. Видать, он обманул девчонку, не сказал, сколько ему лет. Можно было дать около полтинника. Он был примерно моего телосложения, я на него похож. Вот только меня на татами малость исковеркали (показывает шрамы на носу и щеке). В итоге отец убежал от мамы. Мне он потом говорил: пойми, сынок, я расстался с твоей мамой не потому что не любил – я боялся, что она меня бритвой ширканет. Единственной папиной слабостью были женщины. В погоне за очередной юбкой он мог исчезнуть на несколько лет. Однажды, помню, приехал к отцу, которому тогда было под восемьдесят, а от него выходит тридцатилетняя дама. «Папа! – только и смог сказать я. – Что тебя с ней может связывать!?» «К сожалению, ничего, кроме жилплощади», – хитро ответил он.
