Это органично возможно только в имперском варианте. Так, если «копнуть», то мы все монархисты. В конце концов – семья, как базовая ячейка общества, не предполагает демократию, иначе она развалится.
Определившись, ты начинаешь «жить для Империи» – честно трудиться, в надежде, что это позволит твоему обществу «дозреть» до понимания необходимости Империи. В целях утверждения своей веры в Империю, ты почувствуешь необходимость окружить себя людьми уже имеющими эту веру. Ты сам воспитаешь их. Парадокс, Империум.
– Можно ли назвать империей Советский Союз? Современная Россия – это империя, или нет?
– Россия практически со времен ее появления на исторической арене всегда была Империей. В том числе и во времена Советского Союза, – хоть и лишенной сакральности, но империей.
– Итак, Вы империалист. Но считаете ли Вы оправданным при этом называть себя и русским националистом?
– Разумеется. В варианте русского национализма это синонимы. Свет Господень должен быть представлен во всем своем многообразии и священный долг русского народа следить за этой мировой гармонией. Что в свою очередь предполагает уделять особое внимание процветанию и могуществу моей нации. Мы обязаны быть лучшими.
– Стало известно, что Вы сочувствуете обвиняемому в экстремизме известному активисту Марцинкевичу, по прозвищу «Тесак», автору сетевого проекта преследования педофилов. Что Вы видите в этом человеке, чего в нем не видят другие и что позволяет Вам выступить в роли его общественного защитника?
– Я пастырь. Я в каждом человеке обязан видеть главное. Тесак – подлежит спасению. У него мятежная, но искренняя душа. Так же, как и у тысяч его сторонников. Просто они пока бродят во мраке. Но надо отдать им должное – они не равнодушны и для меня этого вполне достаточно. Если Тесак со своими единомышленниками поймут, что наши сердца открыты им, они откроют нам свои. Они обретут свои истинные цели, а мы обретем мощный общественный рычаг, при помощи которого сможем диктовать этому обществу свои морально-нравственные принципы. Современное общество – избалованный ребенок, нуждающийся в воспитании.
– В Доктрине 77 Вы назвали национальными ценностями две – организацию нашего народа в храме для молитвы и на поле брани. Вы сами чувствуете себя священником и воином в одном лице?
– Да. Так и есть. Каждый настоящий русский такой, его гипотетическая способность мыслить в духе Империума позволяет сочетать столь несочетаемое и при этом быть адекватным. Адекватный в «латыни» понимается как «соответствующий». На кириллице – это еще и «единый». Единый здравому смыслу, соответствующий ситуации текущего момента. Избирающий всевозможные формы, оптимальные для выживания и себя, и своей нации. Имеющих об этом точное суждение.
Пример: алкоголь это хорошо, если нет привыкания. Если есть хоть намек на оное, то алкоголь – это плохо, и адекватные не пьют. Водка – смерть. Понимают все. Почему пьют? Умереть хотят, жизнь в тягость. Почему так? Умереть боятся. Замкнутый круг. Который можно разорвать только насильственно. И таких кругов много. Поэтому адекватный человек всегда поневоле воин – и священники в том числе.
– В рассказе «Предназначение» Вы описываете историю из своей жизни, когда Вам пришлось в Сербии столкнуться с бандитами-изуверами и методично их уничтожить. При чтении рассказа трудно поверить, что это не вымысел… В нем есть нечто сомнамбулическое… Как Вы сегодня воспринимаете это событие в своей жизни?
– Я бы не хотел вспоминать этот период своей жизни. Иногда самые благородные намерения, лишенные ясной духовной логики, превращают человека в чудовище. Необходимо быть бдительным, «зверь» всегда рядом.
– Как Вы оцениваете ситуацию в нашем кинематографе и, шире, в российском искусстве? Мы живем в эпоху подъема или упадка национальной эстетики?
– Кинематографом правят деньги. Это факт. Чем больше ублажишь зрителя, тем больше он принесет денег. Это парадигма американского кино, принятая современным российским кинематографом к действию, взамен разрушенной социалистической парадигме «кино – идеологический инструмент». Я сторонник «серединного пути» – это не должно быть скучно, но должно нести в себе художественный и педагогический компоненты. Скоро выйдет фильм «Иерей-Сан», и я смогу наглядно продемонстрировать свои доводы.
– Среди патриотов очень большие споры и недоумения вызвал фильм Лунгина «Царь». Как Вы сегодня относитесь к этому фильму и к своей роли в нем?
– Фильм «Царь» в первую очередь художественное произведение. Спорить и недоумевать по поводу художественного произведения удел неуверенных. Мне же свойственно принимать или отторгать. В случае с фильмом Павла Лунгина я этого себе позволить не могу, поскольку сам в нем участвовал. Для фильма, имеющего благословение Святейшего Патриарха Алексия, я использовал весь имеющийся в моем распоряжении потенциал. Я должен был сыграть страшного человека, предвестника суровых перемен и трагических заблуждений. Я сыграл его. Но, признаться, я испытываю греховное удовлетворение при просмотре сцены казни этого персонажа. Он мне болезненно отвратителен.
– Одним из первых Вы выступили в поддержку «Беркута». Как Вы относитесь к последним событиям на Украине. Что Вы, как новый член Изборского клуба, рекомендовали бы российской власти – как ей нужно поступать в ситуации, складывающейся на юго-востоке Украины?
– События на Украине – трагедия. Частью это мы виноваты в ней, на два десятка лет добровольно дистанцировавшись от братского народа и позволивших отравить его сознание фашистской ересью. Стоило обратить внимание на украинские школьные учебники истории конца девяностых. Безумие Майдана зарождалось именно на страницах этих шизофренических изданий.
Не дерзну оскорблять российскую власть в некомпетентности, уверен – она всё сделает стратегически правильно. Сама жизнь подталкивает ее к этому. Нам же – помнить, что всякая власть от Бога.
И для меня очевидно одно: как бы то ни было, очень скоро наступит тот срок, когда славянская цивилизация будет вынуждена объединиться, ведомая инстинктом самосохранения.
Это послужит началом новой, великой эпохи расцвета Российской государственности и, как следствие – победы Империи, сначала в наших сердцах, а потом и в нашей реальности.
– На мой взгляд, помимо собственно церковной веры, которая столь важна для русского человека, для его культурных корней, огромное значение имеет здесь, на нашей земле, особая вера в Россию. Об этом в своем время замечательно сказал Тютчев. Не спрашиваю, верите ли Вы в Россию, поскольку ответ для меня очевиден. Мой вопрос: что в России для Вас является предметом веры, в чем Ваш символ веры в свою Родину?
– В русских людях. Я искренне люблю их.
О духовном
Духовные копи
Первые 69 бриллиантов вымышленной мудрости для посильного назидания людей, не склонных к изощренным формам порока, а напротив, тяготеющих к душевному покою.
